— Все хорошо, — улыбается. — Морально готовлюсь к тому, чтобы завершить грудное вскармливание. Макар уже большой мальчик, вполне справляется без груди.
— И что же тебя останавливает? — вопросительно выгибаю бровь.
— Не поверишь! — смеется. — То лень, то усталость, — произносит с ухмылкой. — Хотя все же по большей части лень.
— Лень — двигатель прогресса, забыла? — подтруниваю над подругой.
— Но есть еще кое-что, — добавляет она, словно не слыша моей подколки.
— Что? — интересуюсь.
— Когда кормишь грудью, то удовольствие от близости иначе получаешь, — произносит мечтательно. — Гораздо мощнее.
— А-а-а, — только и остается мне ответить. Я о подобном не в курсе. После развода с Марком в этом плане у меня не было никого.
На какое-то время между нами повисает молчание. Мы обе завороженно смотрим, как детвора лазает по городку.
— Ксюш, что там у тебя вчера приключилось? — взволнованно спрашивает у меня. — Вадим толком не говорит ничего. Либо тему сразу переводит, либо отмалчивается.
— Да ладно? — удивляюсь. — Я была уверена, что брат тебе обо всем рассказал.
— Нет, — признается. — А то ты его не знаешь! Упрямый молчун!
— Ага, — тепло улыбаюсь. Царящая в груди тревога медленно отступает.
Брат у меня тот еще упрямец. Я вообще поражаюсь, как они с Ксюшей сошлись! Оба характерные, оба сильные, со своими принципами. Если в чем-то их взгляды отличаются, то все. Пиши пропало.
— Слушай, а почему Чехов с тобой приехал? — спохватывается. — Вы что, вместе? — Глаза горят азартным блеском.
— Ксюш, какое вместе? Это невозможно! — отмахиваюсь. — Перестань!
Но где-то глубоко в груди появляется робкая надежда. А что, если у нас получится? Ведь слишком многое изменилось с тех пор, как наши судьбы разошлись.
Крис, брось! Перестань лелеять глупую надежду! Чехов занят карьерой, у него своя жизнь. Ему банально не до тебя.
— Я бы на твоем месте руки не опускала, — говорит заговорщицки. — Неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит? — удивляется.
— Как? — Сердце отстукивает барабанную дробь.
— Ох, Крис, — произносит мечтательно. — Держись за него крепче. И не отпускай!
— Ха. — Нервный смешок прорывается сквозь мою оборону. — Если бы это было так легко сделать, — вздыхаю. — Антон не кот, которого можно запереть в квартире.
— Он гораздо умнее и важнее кота, — парирует подруга.
Ксюша порой просто невыносима! Втемяшит себе в голову что-то — и труба.
— Ты хотела узнать, что у меня приключилось, — перевожу тему. Беседовать о Чехове не могу, тяжело.
— Угу, — кивает. — Погоди, — бросает мне срываясь с места. — Макар! Стой! — бежит в сторону малыша. Он стоит напротив высокой лестницы и уже приноравливается к тому, как ему на нее залезть.
Ксюша подхватывает сына, играючи относит его в песочницу. Там сидят другие детки, играют и копают песок.
— Здесь безопаснее, — поворачивается ко мне, стоит только подойти к ним. — Пусть ковыряется, — показывает на сына, идет в сторону лавки. — Давай посидим?
— Давай, — с радостью соглашаюсь.
Присаживаемся на скамейку. Тень от деревьев падает на нее и поэтому можно спокойно сесть и расслабиться. Не нужно бояться, что можно получить солнечный удар.
— Вчера вечером ко мне подошла малышка, как две капли воды похожая на Соню, — начинаю рассказывать подруге свои приключения. Ксюша внимательно слушает.
Я выливаю ей все: переживания, страхи, сомнения, домыслы, умалчивая лишь о том, что происходит между мной и Антоном. Его слова, прикосновения и взгляды пусть останутся при мне. После расставания я буду дышать этим.
Стоит только представить, что он вновь исчезнет из моей жизни, как становится плохо. Страшно до жути. Словами не передать.
— Крис, ты чего посмурнела? — удивленно спрашивает Ксюша. — Радоваться нужно! Твоя дочка нашлась!
— Я радуюсь, — вразумляю подругу. — Честно! Но…
— Никаких «но»! — перебивает меня. — Все эти «но» будут позже! Сейчас просто наслаждайся!
— Сложно, — признаюсь.
— А кто говорил, что будет легко? — Ксюша вопросительно смотрит на меня. — Это жизнь, детка! Она такая.
— Ага, — улыбаюсь ей.
Мы еще какое-то время болтаем о всякой разной ерунде. Ксюша делится переживаниями насчет старших дочерей, им скоро в школу. Я рассказываю, что у Сонечки в понедельник в детском саду будут веселые старты, и всю голову сломала с тем, как быть. А пропустить нельзя. Манту ж поставили.
Ксюша лишь тихонько надо мной смеется. Ее забавляет мое стойкое желание держать Антона в стороне.
— Крис, вы созданы друг для друга, — заверяет подруга. — Неужели ты этого до сих пор не поняла?
— Знаешь что? — вспыхиваю. Мне отчего-то резко захотелось разреветься.
Словно это я виновата в том, что Антон и Вадим решили. Пусть мужчины между собой разберутся, потом в себе. И лишь после этого мы поговорим!
— Что? — К нам подходят наши мужчины.
— Ничего! — недовольно бурчу.
— Вот и поговорили, — усмехается Антон.
— Вы Соню не видели? — к нам подбегает взволнованная Мира.
— Нет. А что? — тут же принимаюсь озираться по сторонам в поисках дочери.
— Мы играли вместе. Я отвернулась на минуту, а ее уже рядом нет, — тараторит. — Я оббежала всю площадку, но так ее и не нашла.
Глава 27. Антон
Мысли в голове несутся со стремительной скоростью. Тело реагирует быстрее, чем я предполагал.
— Вадим, осматривай погреб, Крис, ты вместе с Ксюшей еще раз пробегите по детской площадке, внимательно посмотрите среди гостей. Не забудьте про беседку на заднем дворе! — отдаю четкие указания. Сам уже со всех ног спешу в дом.
Поднимаюсь на второй этаж, прохожу от окна к окну, ищу малышку. Сонечка должна быть здесь, ее не могли так быстро увезти.
Масса предположений, одно хуже другого. С каждой секундой фантазия разыгрывается лишь сильнее, а опыт это все лишь усугубляет. Но я стараюсь держаться за разум, а он утверждает, что Соня по-прежнему здесь.
Обхожу комнату за комнатой, внимательно всматриваюсь в открывающееся перед глазами пространство. Прохожу по периметру всего особняка. Девочки нет.
Выхожу на улицу, нахожу обеспокоенных Крис и Ксюшу. Вадима нигде не видно.
— Нашел? — Крис буквально кидается на меня с вопросом.
— Нет, — отрицательно машу головой. Кристина находится в сантиметре от паники, это читается по ее глазам. — Успокойся, — подхожу к ней ближе, беру за руки. — Мы ее найдем и вернем, — заверяю ее.
Землю буду рыть ногтями, но отыщу Соню. Она не могла посреди праздника просто взять и испариться. Какие бы проколы в обеспечении безопасности я ни нашел, вряд ли кто-то другой до них бы додумался.
Да и с ребенком пройти мимо охраны не выйдет. Соня не кукла, ее просто так не вынесешь.
Но и тут мозг подбирает несколько вариантов, как можно было бы подобное осуществить.
— Где аниматоры оставили свои вещи? — поворачиваюсь к хозяйке дома.
— Думаешь, Сонечка там? — удивленно спрашивает. — Пойдем, покажу, — произносит, не дожидаясь ответа.
Спешим в подсобное помещение. Крис идет за нами. Она едва держится на ногах от страха, но стойко продолжает двигаться. Даже я начинаю переживать за ее дочь.
Но еще больше переживаю за Кристину. Я отчетливо помню прошлый раз, когда едва успел откачать ее. Мои руки до сих пор помнят вес ее ослабшего тела. Мурашки от одного воспоминания бегут по коже, вдоль позвоночнику проступает холодный пот.
Нет! Я найду Соню! Чего бы мне это ни стоило!
— Сюда, — показывает Ксюша, подведя нас к невзрачной двери.
Заходим в небольшое подсобное помещение. По наличию гладильной доски, шкафа с бельем и прочих атрибутов для глажки понимаю, что мы в гладильной.
— Соня, — завет Крис. — Девочка моя, — всхлипывает. — Где ты? — без устали озирается по сторонам.
Ответом служит лишь тишина.
— Ее здесь нет, — произношу глухим голосом. Смотрю на любимую женщину, вижу полные отчаяния глаза.
