Двадцать (СИ) - Соболева Ульяна ramzena

- Звучит гладко.

- Так оно гладко и есть. Взял и ушел. Ну так что?

Женька отрицательно мотнул головой.

- Нет. Все. Я давно этим не занимаюсь, поищи кого-то еще. Тем более раз так гладко все. Зачем тебе я?

- Никто не подойдет. Ты профи. Надо чисто сейф вскрыть, подобрать комбинацию. Это у нас только ты умеешь и пацаны твои. Без мокрухи, тихонечко.

- Так значит надо взламывать сейф…Почему сразу со сложностей не начать? Поищи – найдешь кого-то.

- Сколько ты хочешь?

- Сколько там брюлликов?

- Их ждет коллекционер. Дам больше денег. Вот столько.

Снова что-то написал на дисплее и показал Дикому.

- Вот так устроит?

Более чем. Сумма такая, что Женька сразу прикинул, как купит другую машину и матери капитальный ремонт сделает. Еще и останется.

- Когда брать надо?

- Желательно в ближайшие дни. Есть сведения, что хозяев вообще сейчас нет.

- Хорошо…я обдумаю и дам знать. Скинь весь материал по делу на мейл. Он у тебя есть.

- Договорились. Я охренеть как рад, что ты согласился, брат.

Глава 13

Последний раз я была в больнице у мамы. Очень не люблю эти заведения. Когда рядом оказываюсь мороз по коже пробирает. Кажется, если приблизишься обязательно что-то случится, и ты окажешься там, за стенами своеобразной тюрьмы.

Я могла настаивать, чтоб Артем ходил по врачам, ездила с ним на обследования, а сама терпеть не могла все это. Меня к врачам не затянешь. Но нужно было пойти…совесть не позволяла оставить его там. Все же не чужой человек, столько лет вместе и еще я чувствовала себя виноватой в том, что он там оказался. Это Женя его ударил. Женя…от одного его имени замерло сердце и тут же забилось как бешеное.

Где-то на первых ступенях пришла мысль, что я только что от любовника. От молодого, красивого любовника под которым кричала от страсти и от наслаждения. И что даже после душа мои трусики все еще влажные от наших с ним соков.

Сейчас не время об этом думать. Нельзя. Я пришла к Артему…

Подошла к стойке администрации узнать на каком этаже лежит Артем и в какой палате.

- Здравствуйте, я бы хотела узнать, где лежит мой муж Одинцов Артем Олегович.

Администратор на меня посмотрела из-под очков, поправила их на переносице.

- Уже вторая жена приходит. Первая помоложе была. На втором этаже он. В реанимации.

Вначале злостью окатило, когда про жену услышала, но известие о реанимации тут же затмило все.

- Как в реанимации? Почему?

- Все узнайте у врача. Халат наденьте и бахилы.

- Да, конечно. А где взять?

- Халат на пропуске возле лестницы, а бахилы вон там в аптеке купить можно.

Я кивнула, быстро купила бахилы, накинула халат и поднялась на второй этаж. Уже в самих дверях столкнулась со Светочкой. Лицом к лицу. Мы обе оторопели. Ее светлые глаза расширились, брови взмахнули вверх. Она протиснулась мимо меня и цокая каблучками быстро сбежала по лестнице. В воздухе повисло облако ее удушливых приторных духов. Я хорошо их запомнила…тогда в кабинете пахло именно ими, как и потом от моего мужа. Так вот кто назвался женой…Но сейчас нет времени и не те обстоятельства, чтобы думать об этом.

Я прошла по длинному коридору к двойным дверям со звонком с левой стороны. Нажала на кнопку.

- Вы к кому? У нас только по пропускам близкие родственники, мужья, жены, дети.

- Я жена Одинцова Артема Олеговича.

В ответ тишина.

- Я же вам сказала, что без паспорта вас не пропустят идите к главврачу. Поговорите с ним.

- Я настоящая жена Одинцов и у меня с собой паспорт.

Еще секунды тишины и дверь автоматически открылась. Я прошла еще по одному коридору и мне навстречу вышел высокий немолодой врач в длинном белом халате, шапке, прикрывающей седоватые волосы.

- Я так понимаю вы Елена?

Я кивнула, потянулась к сумочке за паспортом, но врач меня остановил. Приподняв руку.

- Не нужно. Я уверен, что вы и есть жена Артема Олеговича. Идемте, нам нужно поговорить.

Спрашивать о том была ли здесь еще одна жена я не стала. И так понятно, что была и что ее все-таки впустили если главврач знает о том, кто настоящая жена. Смешно…и грустно одновременно. Интересно почему Светочка так бежала, что чуть два раза не споткнулась.

Мы прошли в небольшой кабинет доктора, и он прикрыл дверь.

- Присаживайтесь.

- Как Артем? Я бы хотела вначале его увидеть?

- Увидите…хотя сюда запрещено приходить, но Артем Олегович известный человек и не впустить его супругу я не имею право.

Села на краешек стула, удерживая сумочку обеими руками. Предчувствие неприятное. На душе как-то мерзко.

- У вашего мужа инсульт. Я не буду вам расписывать что это означает и бросаться терминами, которых вы не понимаете. Я лишь скажу, что правую часть его тела парализовало, правая часть лица тоже парализована. Он не говорит, не ест самостоятельно. Обещать, что станет говорить или есть я тоже не стану. Вполне возможно, что нет. Состояние сейчас стабильное, он вне опасности. Но нужно лечение, уход, наблюдение врачей и долгая реабилитация.

Пока он говорил, я ощущала, как внутри рождается вопль протеста. Нет, не то, чтобы я пришла в состояние шока от того, что случилось. Скорее…от понимания, что теперь может случиться.

- От чего мог произойти инсульт?

Хотя, я прекрасно понимала от чего. Его ударил Женя. Ударил сильно.

- Пока что это неизвестно. Ваш муж не говорит и сказать нам ничего не сможет в ближайшее время точно, а может быть и никогда.

От стыда, от ощущения, что это моя вина защемило внутри и сердце болезненно сжалось. Это моя вина, что с Артемом такое произошло. Это мой любовник его ударил, потому что я…я позволила начаться этим отношениям. Я позволила себе влюбиться в мальчишку, потерять голову, сойти с ума.

- Ему нужны позитивные эмоции, уход, присутствие близких людей. Нужна будет сиделка. У нас есть свои, но вы сами понимаете бюджет скудный и…

- Да, я понимаю.

Только Артем лишил меня всех прав и денег у меня нет. Оплатить ему сиделок я не могу. Мне не элементарно нечем. И что теперь делать?

- Я…бы смогла и сама, но вы понимаете…мы с Артемом… мы планировали развестись и…

Врач посмотрел мне в глаза через толстые очки.

- Развод его добьет, да и как разводиться в таком состоянии. – потом усмехнулся, - я думал, что «вторая» настоящая жена окажется более преданной, сочувствующей, чем «первая», которая едва услыхала, что Артем Олегович парализован улизнула из кабинета пока я отошел к пациенту. Но…видимо я ошибся. И настоящая сбежит точно так же.

- Вы не ошиблись. Никто не собирается сбегать. Мне нужно решить кое-какие проблемы и… я сама смогу с ним сидеть. Простите, я могу его увидеть?

- Да, конечно. Идемте я проведу.

Я прошла за врачом, чувствуя, как внутри появляется какое-то обреченное состояние. Какое-то чувство, что во мне что-то надорвалось. Это ведь неправильно. Я ведь искренне хотела развестись с Артемом. Я подписала все бумаги.

В палате пищали приборы и слышался шум ИВЛ. Артем был не похож сам на себя. Бледный, осунувшийся, весь в трубках, прикрытый простыней.

И снова это ощущения собственной вины, ощущение, что это я натворила. Это из-за меня.

- Он приходил в себя?

- Да, приходил. Он шокирован тем, что не может общаться, пока еще не в силах принять информацию. Где-то через неделю можно будет судить о его состоянии. В больнице он пробудет около трех недель. Это минимум.

- Я поняла.

- В реанимации еще дня три четыре. Завтра начнем снимать с ИВЛ.

Я кивнула, еще раз посмотрела на спящего Артема. Потом вышла из палаты и на мне буквально повисла Лера.

- Мамаааа, мамочка! Как хорошо, что ты здесь! Мамаааа, ты ведь останешься? Ты ведь не бросишь папу? Мам…мама? Врач все тебе сказал? Ты уже знаешь? Ты же не уйдешь! Мама… он ошибся, прости его. Ты должна его простить.