Мне вся эта деловая встреча сейчас не нужна.
Мне бы устроить Глебу допрос с пристрастием.
Я хочу знать, что у него было на встрече с Наденькой. О чем они говорили? Может, все это — отвлекающий маневр?
— Нин, — обращается ко мне Глеб, — бери Леру и садись за финансовые, бухгалтерские отчеты, налоговые декларации, сделки. Устрой аудит. Я не оставляю долги, кредиты и пустые счета. Кстати, буду рад услышать твою оценку рисков и перспектив. Может, накидаешь новую стратегию развития твоего будущего дела.
И я в его словах слышу издевку и то, что я дура, которая пытается быть умной.
— И я сейчас очень серьезен, — говорит он, будто угадав мои мысли.
— Я знаю, — коротко отвечаю я и встаю. — Валерия?
Валерия тяжело встает, поправляет блузку на полной груди и неуклюже семенит за мной, тяжело вздыхая.
— А мы пойдем осматривать территорию? — тихо спрашивает Марк.
— Чтобы ты ее еще и пометил? — хмыкает Арс.
— Посмотрим, как другие работают, — недовольно отвечает Марк. — Мы тут скоро будем главными. Ладно, ты можешь и не быть главным. Я тогда буду. Один.
— Да щас, ага, чтобы ты все просрал?
— Это ты все просрешь!
— Мальчики, — тихо отзывается Глеб. — Брейк. Остановились.
— Прости, отец, — строго говорит Марк.
Я слышу, как тяжело и напряженно вздыхает Арс, тихо прошипев под нос:
— Вот зануда.
— Сам зануда! Я серьезен и собран!
Выхожу из переговорной и сжимаю переносицу. Медленно массирую ее, и Валерия говорит:
— Мальчишки такие мальчишки. Идемте, Антонина. Мои девочки уже должны были все подготовить.
— Все! — доносится из переговорной голос Глеба. — На осмотр территории. Встали и пошли!
Через несколько секунд Глеб выходит из переговорной, и за ним следуют наши сыновья. Арс — с напускной скукой и недовольством, Марк — с торжественной солидностью.
— И начнем мы, ребят, — тихо и уверенно заявляет Глеб. — Со столовой. Проверим, как тут кормят.
Блин, точно. Мальчишки же не обедали.
— А там сосиски есть? — заинтересованно спрашивает Марк. — Жаренные?
— Вот и проверишь все меню на неделю, — строго отвечает Глеб. — Может, чего добавишь.
— Устроим дегустацию всего, что там есть? — Марк пихает Арса в бок.
— Устроим, — Арс, наконец, улыбается, но украдкой, — я бы от котлет не отказался. Жрать хочу.
— Точняк, — шепчет Марк, — пап.
— Чего?
— А тортики там есть?
— Вот и посмотрим, — Глеб затягивает галстук.
Марк копирует его движение, а затем и Арс, сердито вздохнув, застегивает рубашку и поправляет галстук.
— Копии отца, — шепчет рядом Валерия и затем смотрит на меня. — У вас же еще девочка, да?
— Да, — медленно киваю. — Аленка. Ее не взяли. У нее репетиция сегодня. У нее невероятно сложная роль. Злой ведьмы, которая строит козни смелому принцу. И она сама отказалась быть принцессой, — перевожу взгляд на удивленную Алерию. — Сказала, что принцессы — это скучно.
И я понимаю, что сейчас сама хочу стать злой ведьмой.
Но мне нельзя.
— Пойдемте, — слабо улыбаюсь Валерии, — пока мои принцы территорию осматривают, я закопаюсь в бумажки.
Глава 32. Вот стерва
В дверь кабинета тихо стучат. Отвлекаюсь от квартального финансового отчета, массирую переносицу и вздыхаю:
— Да.
— Я вам обед принесла, — в кабинет заглядывает Вера.
Входит с подносом в руках:
— Глеб Иванович попросил занести.
— Какой он заботливый, — не могу удержаться от ехидства.
Вера ставит поднос на свободную часть Т-образного стола, разворачивается и на цыпочках крадется к двери.
— Стой, — говорю я.
Я сама удивляюсь своему строгому “боссовскому” тону. Вера испуганно оглядывается.
— Прости, — разминаю шею и киваю на один из стульев, - присядь.
— Вам помощь нужна?
— Не совсем, — откидываюсь назад. — Я не в первый раз копаюсь в отчетах.
— Ладно, — Вера возвращается и аккуратно садится на край стула. — Чего вы хотели, Антонина Петровна?
— Ко мне можно по имени.
— Антонина…
— Давай просто Нина. А то Антонина Петровна… Я будто бабка старая. Такая противная соседка, которая любит стучать по батареям.
Вера улыбается. Замечаю на подносе горсточку карамелек в желтых фантиках, и я закусываю губы, на секунду зажмурившись.
Я сейчас расплачусь.
— Нина…
— Мне сказали, что у меня будет двойня, Вер, — открываю глаза и тоскливо на нее смотрю.
— Это же круто! — она расцветает восторженной улыбкой.
Я подпираю лицо рукой. Я, может, не старуха, но чувствую себя очень старой в душе. Была размеренная жизнь. Спокойная такая, уютная, тихая, а потом бам-бам-бам по голове и… живи, Нина, дальше. У тебя еще много лет впереди.
— Слушай, ты с Надеждой общалась?
Вера недоуменно приподнимает бровь.
— С какой именно? У нас тут их несколько.
— С той, что студентка…
— Так она вроде ушла. Я очень давно ее не видела, — Вера пожимает плечами. — Не особо общалась. Некогда мне.
Но я все равно замечаю в ее глазах темную тень, которая меня цепляет.
— Что ты о ней думаешь?
— Ну… — Вера приглаживает воротничок. — Она очень деятельная была. Бегала по всем поручениям… Другие двое студента любили, когда Глеб Иванович отвлекался или забывал о них, поотлынивать, а эта нет. Всегда о себе напоминала. И прямо напрашивалась на задачи.
— Ясно…
— А еще…, — Вера смешно надувает щеки и замолкает.
И даже краснеет, но не от смущения, а от злости. Подхватывает карамельку с подноса и торопливо ее разворачивает. Закидывает ее в рот, раскусывает и сердито выдыхает.
— Что?
— Я думаю, что она метила на мое место, — шепчет Вера.
— Да ты что? — щурюсь.
— Я иногда на работу с дочкой прихожу, — тихо говорит Вера. — Глеб Ивановичь не против. Она у меня обычно спокойная. Сидит в уголке, калякает цветными карандашами и никому не мешает.
— Так.
— Ну вот… однажды я пришла с дочкой, — Вера рассасывает карамельку еще злее, — она залезла ко мне на колени, и мы с ней спокойненько работаем. Приходит эта Надя. И начинает. Ой, — вера идеально копирует голосок Нади, — а у тебя она сопливит. ой, болеет? Ой, ну что ты тут сидишь? Иди домой! Я тебя подменю, ты не переживай!
Вера замолкает, ожидая мою реакцию, и с гневом повторяет:
— Я тебя подменю!
— Вот гадина… — шепчу я.
— Да! — Вера повышает голос.
— А ты ей что ответила?
— Я ее послала, но не туда, куда вы подумали, — Вера ведет плечиком. — Я на нее повесила покупку канцелярии для отдела маркетинга в один из самых дальних закупочных точек. Сказала, что это задача от Глеба Ивановича. И в список внесла те скрепки, которые сняли с производства.
— Ох ты ж…
— И она их нашла, Нин, — возмущенно шипит Вера.
— Вот стерва.
— Да, — Вера скрещивает руки на груди. — Хотела подвинуть меня, — а затем смотрит на меня, ресницы вздрагивают и в глазах пробегает осознание, к чему я задаю все эти вопросы, — вот черт…
— И не говори, — медленно моргаю и слабо улыбаюсь.
— Вот черт… — повторяет Вера. — Нина… — прижимает ладонь к губам и округляет глаза. Молчит и бубни. — Вот же сучье отродье…
Грубое ругательство, что вырывается у нее, выбивается из образа милой и заботливой девушки, которая отсыпала мне лимонных карамелек.
— Второй курс и такая мразь? — возмущенно шепчет Вера.
— Все-таки второкурсница, — усмехаюсь я.
— Блин…
— И ты так возмущена, — вглядываюсь в ее злющие и горящие глаза, — будто… Глеб Иванович не проявлял к ней интереса.
— Она, конечно, могла напридумывать себе все, что угодно, — возмущенно заявляет Вера и строго поднимает указательный палец вверх, — но знаков внимания никаких не было, Нина, — а потом в ее голосе проскальзывает ирония, — тогда тут все должны по нему воздыхать. И знаете, Нина, вот вы спрашивали про приветственную речь на корпоративе… И он много говорил о семье и о том, что лишь ради семьи у каждого из нас будут результаты.
