Татьяна Герцик - Вернуть всё

Ознакомительная версия.

Дмитрий Сергеевич уже ждал свою спутницу. Выйдя из дома, с усмешкой сказал:

– Думаю, теперь мы с вами в безопасности. Вряд ли Клавдия Петровна посмеет пойти против воли своего старшего брата, пусть и двоюродного. Тем более, что Александр Иванович весьма скор на расправу.

Они распрощались, и каждый пошел в свою сторону. Идя домой, Наталья думала не о колоритном деде, не о потрясающем доме, а о незначительном столкновении в дверях, от которого у нее до сих пор тягостно колотилось сердце. И к чему ей эти ненужные переживания? Ни к чему хорошему ее тяга к Александру не приведет.

Она не знала, что он думал то же самое.

Школьный зал был полон, как обычно, когда всем селом отмечали Новый год. Считалось, что елка ставится для детей, но приходили их родители, дедушки и бабушки, тетушки и дядюшки, все те, кто когда-либо учился в школе, и школьный утренник превращался во всеобщую встречу односельчан.

Александр посматривал по сторонам, выискивая Аню. Ее еще не было, наверняка помогала сестре. Жанна, как обычно, была Снегурочкой. Александр посмотрел на стоящего неподалеку Павла. Тот привел на утренник приехавших к нему в гости родителей, которых церемонно усадил на свободные места, предназначенные для почетных гостей, а сам в расслабленной позе с ироничной улыбкой на губах стоял поодаль. Но вот выражение его лица изменилось, из небрежно-равнодушного враз превратившись в болезненно-жадное. Ясно, в зале появилась Жанна. Переведя взгляд на елку, Александр и впрямь увидел рядом с ней Жанну. Восхищенные дети, старательно освобождавшие Снегурочку из жадных лап лесовиков, громко галдели. Он посмотрел вокруг. Теперь должна бы появиться и Аня.

Ее не было, и он приуныл. Где же она?

Он сделал шаг назад, и на кого-то наткнулся. Машинально извинился, и услышал мягкий приятный голос:

– Ничего, это не страшно. Жанна потрясающе хороша, не правда ли?

Александр замедленно повернулся из-за странного стеснения в груди. Сзади стояла Наталья и приветливо ему улыбалась. Почему-то в голове мелькнуло: и Наталья тоже красивая. Но он одернул себя: но со Снежаной ей не сравниться. И тут же увидел Аню. На ней было голубое платье, почти такого же оттенка, как и ее глаза. Грудь перехватило от мальчишеского восторга. Александр тут же забыл и про Наталью, и про всех остальных. Ничего не ответив, принялся осторожно перебираться к ней поближе.

Наконец встал рядом и сдавленно сказал:

– Привет!

Аня повернулась к нему и равнодушно кинула:

– Привет, привет! – и, насмешливо прищурясь, заявила: – Что, хороша сегодня Жанна?

Александр хотел сказать, что ему до Жанны, как до фонаря, но вместо этого пробурчал:

– Ничего.

Его всегда сердила Анина уверенность, что он помешан на ее сестре. Как ей сказать, да так, чтоб она наконец поняла, что Жанна его вовсе не интересует? Он говорил ей это много раз, но она считала его слова чем-то вроде дымовой завесы, и упорно приписывала ему особые отношения с сестрой.

Откашлявшись, заметил каким-то не своим низким голосом:

– Но ты гораздо лучше.

Из его слов она усвоило одно: он заболел.

– У тебя что, ангина? – она отодвинулась от него подальше. – Ты же всех перезаразишь!

Он откашлялся.

– Нет. Просто что-то в горло попало. Ты давно приехала?

– Вчера, – ее голос звучал как-то уж очень уныло.

– Устала?

Она кому-то улыбнулась и помахала рукой.

– Есть немного. Меня Катя зовет. Пока!

Она упорхнула, а он так и остался стоять на том же месте, уныло глядя ей вслед. Пошел к выходу, понимая, что в такой толкотне ему с ней все равно нормально поговорить не удастся. Вышел на улицу, вздохнул полной грудью. В зале было душно и жарко, но понял он это только сейчас. Падал легкий снежок, температура была минус двадцать.

– Эх, сейчас бы на охоту! – он знал, что многие мужики уже ушли в тайгу на зимовья. – Пострелять бы!

Он был неплохим охотником, но далеко не самым лучшим. Вот если бы у него было времени побольше… Конечно, сейчас зима, но все равно отец нагружал его по полной программе. Сейчас они ремонтировали технику, и надолго уходить в тайгу ему бы никто не позволил. Но на недельку он все равно на зимовье уйдет. Вот прямо завтра и уйдет.

Он вообразил, как держит в руке ружье, как прицеливается, как стреляет, и ему вдруг стало весело. Но тут же возникла неприятная дилемма: завтра он должен встречать новый год с родителями. Потом они всей семьей пойдут к Берсеневым. Может, тогда он сможет серьезно поговорить с Аней?

Охоту придется отложить. Но ничего, Аня ему дороже любой охоты.

Вечером сходил к дому Берсеневых. В большой комнате сквозь шторы угадывались силуэты всех трех женщин. Он узнал Жанну и удивился: почему та не в школе? Он знал, что почти все учителя остались, чтоб отметить Новый год.

Дмитрий Сергеевич с Елизаветой Александровной на вечер не ходили специально, чтоб не смущать подчиненных, но почему не пошла Жанна? Не хочет встречаться с Павлом во внеслужебной обстановке? Вот ведь упрямая какая! Но завтра у них Павел будет все равно. Правда, они даже поговорить наедине не смогут. Народу будет уйма.

Он видел, как женщины суетятся на кухне, и понял, что готовятся к завтрашнему пиру. Его мать тоже с утра торчит на кухне. Интересно, а готовит что-нибудь Наталья? И где она думает встречать Новый год?

Он не одернул себя, как делал обычно, когда его посещали мысли об учительнице биологии, а додумал до конца. У нее маленький ребенок, поэтому она наверняка останется дома. Приготовит какой-нибудь диетический салатик, и съест его под бой курантов. Почему-то ему казалось, что шампанское она открывать не будет. Кто же пьет шампанское в одиночку? Нарисованная картинка ему не понравилась. Почему-то стало холодно и одиноко, будто он сам будет встречать новогодний праздник так убого.

Пошел домой, погруженный в свои мысли, и очнулся только возле таунхауса. Каким ветром его сюда занесло? Что он здесь потерял? Его дом в другой стороне села. Он сделал несколько шагов обратно, но негромкие голоса возле таунхауса заставили его замереть.

Это были Павел с Натальей. Александр сердито сдвинул брови. Считается, что Павел влюблен в Жанну. Так что же они делают здесь вдвоем посреди ночи?

Они о чем-то говорили и негромко смеялись. Он прислушался, почему-то ужасно захотелось узнать, о чем идет разговор. Слышно было плохо, но ближе он подойти не решился. Будут они целоваться на прощанье или нет? Они не стали, просто кивнули друг другу по-соседски, и разошлись.

Александр почувствовал облегчение. Было б неприятно, если б Павел перекинулся на другую. Конечно, он переживает за Жанну, она же его старый друг. Наталья здесь совершенно ни при чем, на ее месте могла быть какая угодно девчонка, он бы так же переживал. Или нет?

Ознакомительная версия.