порционных кокотницах. Карине было очень приятно, что Митяй расхвалил приготовленное ею блюдо и с откровенным удовольствием съел целых три порции. В качестве сопровождения была открыта бутылка белого полусухого вина, к которому прилагались тарелки с сырной и фруктовой нарезкой, а так же нежнейший паштет из индейки с поджаренными ломтиками багета. Неторопливо смакую из бокала вино после ужина, Митяй некоторое время рассматривал висевшее на стене панно в стиле прованс с фарфоровыми блюдцами и объемными плетенными корзинками с сушенными травами. Оно выбивалось из общего стиля кухни, в которой упор был сделан на функциональность и высокотехнологичность, поэтому смотрелось очень инородно.
- Милая вещица, - дипломатично заметил он, указывая на панно.
- Это подарок родителей на Новый Год, - сообщила ему Карина, со смешанными чувствами глядя на декоративное украшение. - Повесила, чтобы их не обидеть. Они прилетали ко мне на январских праздниках.
- Понятно. Наверное, они в первый раз были у тебя в гостях? - Предположил Митяй, чтобы хоть как-то объяснить несуразность выбора подарка.
- Нет, они уже навещали меня в этой квартире, и маме не понравился дизайн кухни, говорит, что в ней мало уюта, - со вздохом опровергла его предположение Карина. – Так что панно мне вручали с торжественным напутствием обзавестись, наконец, собственным жильем и свить в нем уютное семейное гнездышко. Ну и, разумеется, найти мужа, куда ж без этого, - в голосе Карины слышалось неприкрытое раздражение, накопленное в результате бесчисленных материнских наставлений и манипуляций с желанием понянчить будущих внуков.
Не успел Митяй посочувствовать Карине, как та огорошила его новостью о том, что он заочно принят ее родителями в качестве официального молодого человека.
- С этого момента поподробнее, - недоуменно вскинул брови Митяй, надеясь, что Карина пошутила.
- Понимаешь, мама каким-то образом обнаружила твою зубную щетку и бритву, которые я, между прочим, убрала на самую верхнюю полочку в шкафчике над умывальником. Она сразу заподозрила неладное и под дурацким предлогом устроила ревизию в моем шкафу, пока мы с отцом ходили в магазин. Когда мы вернулись, мама вызвала меня на разговор и предъявила твою забытую у меня футболку, бритву и щетку. Под давлением улик пришлось сознаться, что в моей квартире иногда появляется мужчина, - поделилась с ним подробностями материнского расследования Карина.
- С такой хваткой твоей маме стоило пойти в разведчики, - хмыкнул Митяй.
- И не говори, - кивнула Карина, - я почти ничего о тебе не рассказывала, но она сама все додумала и решила, что у меня, наконец-то, появился молодой человек, с которым «нужно непременно познакомиться, но пока не стоит торопить события, чтобы не сорвался с крючка», - с кислой миной дословно процитировала она свою маму.
- Вот так, ни сном ни духом, а ты уже чей-то потенциальный зять, - подытожил ее рассказ Митяй.
С извиняющей улыбкой Карина сокрушенно развела руками, признавая свое полное бессилие повлиять на выводы родителей, которые теперь свято верили в наличие у нее жениха. Ведь не будет же такая ответственная девочка встречаться с кем-попало без серьезных намерений, с легкой грустью припомнила она уверенное заявление матери, но не стала его озвучивать Митяю.
- Кстати, ты никогда не рассказывал о своей семье, - с намеком произнесла Карина, выразительно посмотрев на мужчину.
- У меня ее нет, поэтому и рассказывать нечего, - равнодушно пожал плечами Митяй и наполнил их опустевшие бокалы вином.
- Как? Совсем нет? – Растеряно переспросила у него ошеломленная Карина.
- Совсем, - подтвердил Митяй. – От меня отказались еще в роддоме. Лет до шести жил в приемной семье, но по какой-то причине они меня так и не усыновили. В начале девяностых главу семейства убили какие-то отморозки, и меня отправили в детский дом. Потом я еще через несколько приемных семей прошел, но к тому времени у меня характер такой говнистый стал, что меня каждый раз в детдом возвращали, а потом и перестали забирать. Из детского дома охотно только совсем малышей берут, школьники и подростки никого не интересуют, - скучающим тоном поведал он ей о самых ранних годах своей биографии.
Карина сглотнула ком в горле, не зная, как реагировать на его признание. Оказывается, они с ним были из очень разных миров, а она этого даже не замечала.
- Почему ты считаешь, что у тебя был плохой характер? – Спросила она первое, что пришло в голову.
Заметив в ее глазах непрошенную жалость, которую девушка тщетно пыталась скрыть, Митяй пренебрежительно фыркнул.
- Да злобный был, как волчонок, - все же ответил он на ее вопрос. – Словно что-то в голове перемкнуло, когда выяснилось, что в той первой семье я неродной был, и чуть что - меня, как щенка приблудного, сразу за порог выпнули. Родных двух дочек новоявленная вдова не торопилась в детский дом сдавать, а меня, видать, лишним ртом посчитала. Может, это ее муж хотел сына, а как его не стало, так и я ненужным сделался, не знаю. Только понял я тогда, что сам за себя, поэтому врал напропалую, воровать не гнушался, по малейшему поводу в драку лез. Неудивительно, что меня раз за разом назад в детдом возвращали, а в моей бестолковой голове лишь крепла уверенность, что никому нельзя верить, кругом одни предатели. Поначалу сбегал часто на улицу, к беспризорникам прибивался, клей с ними нюхал, бензин, удивительно еще, как не сторчался.
- И что тебя из этой ямы вытащило? – Осторожно спросила у него Карина, от всей души сочувствуя тому, сколько испытаний выпало на долю несчастного ребенка, оставшегося без родителей.
- Скорее не что, а кто, - поправил Митяй, рассматривая золотистую жидкость на дне своего бокала, при этом взгляд его был затуманен воспоминаниями. – В наш детский дом учителем физкультуры устроился бывший тренер по борьбе, Борис Валерьевич, царство ему небесное. Он как-то смог до нас, пацанов, достучаться, стал вести секцию по борьбе, и наставлял между делом. Он, наверное, единственный с нами по-человечески обращался, но при этом жесткий был, с таким не забалуешь. – Уголки его губ дрогнули в улыбке, стоило вспомнить, как за любую выходку и шалость тренер заставлял отжиматься до изнеможения. - Мировой был мужик, жаль, что спился под конец жизни. Это он меня на военную стезю направил, говорил: «Дурь твою, Митяй, надо в правильное русло направлять, иначе по кривой дорожке пойдешь».
- Так это он тебе дал такую кличку? – Поинтересовалась
