— Я хотел спросить, не могла бы ты одолжить Мел купальник. Она оставила свой в гостинице.
На какое-то мгновение Пам заколебалась.
— Конечно, думаю, что смогу. Она… — Девочка не знала, какое слово подобрать. — Хотя она несколько крупнее меня. — Памеле не понравился взгляд, которым они обменялись. Или, точнее, то, как ее отец смотрел на Мел.
Мел тотчас поняла. Она мягко улыбнулась девочке:
— Ничего, если у тебя не найдется, я обойдусь..
— Нет, все в порядке. Вы выглядите совсем не так, как по телевизору. — Девочка пристально разглядывала Мелани.
— Неужели? — Она улыбнулась неприветливой, но очень привлекательной девушке. Пам была совсем не похожа на Питера, в ее лице все еще проскальзывало детское выражение, несмотря на тело с развитыми не по годам формами. — Мои дочери всегда говорят, что на телеэкране я кажусь более взрослой.
— Да. Что-то в этом роде. Более серьезной.
— Думаю, они именно это имеют в виду.
Они стояли втроем в этой красивой белой комнате, и Пам продолжала в упор смотреть на Мелани, словно пытаясь найти ответ на какой-то вопрос на ее лице.
— Сколько лет вашим дочкам?
— В июле исполнится шестнадцать.
— Обеим? — Пам удивилась.
— Они двойняшки, — улыбнулась Мел.
— Неужели? Это прекрасно! Они похожи друг на друга?
— Вовсе нет. Они двойняшки.
— А я считала, что так называют мальчиков.
Мел снова улыбнулась, а Пам покраснела.
— Это означает, что они не однояйцевые близнецы, но термин слегка сбивает с толку.
— :А какие они? — Ее заинтересовали двойняшки Мел.
— Как все шестнадцатилетние девочки, — засмеялась Мел. — Они заставляют меня быть начеку. Одна — рыжеволосая, как я, а другая — блондинка. Их зовут Джессика и Валерия, они любят ходить на танцы, и у них много друзей.
— А где вы живете?
Питер внимательно следил за их разговором, но не произнес ни слова.
— В Нью-Йорке. В небольшом городском доме. — Она вновь улыбнулась Питеру. — Он совсем не похож на ваш. — Потом она снова повернулась к Пам. — У вас красивый дом, и, должно быть, чудесно иметь бассейн.
— Да уж. — Она без особого энтузиазма пожала плечами. — Он либо полон несносных друзей моего братца, либо Мэтью писает в него.
Она произнесла это с раздражением, и Мел засмеялась, но Питеру это не понравилось.
— Пам! Так нельзя говорить, к тому же это не правда.
— Нет, правда. Этот паршивец всего час назад помочился, как только миссис Хан ушла в дом. Прямо с края бассейна. По крайней мере, мог бы делать это, когда плавает.
Мел пришлось подавить смех, а Питер покраснел.
— Я поговорю с Мэтью.
— Вероятно, друзья Марка тоже грешат этим. — Было очевидно, что никто из мальчишек не нравится ей. Затем она пошла искать костюм для Мел и вернулась с белым сплошным купальником, который, по ее мнению, может подойти гостье. Мел поблагодарила ее и вновь обвела взглядом комнату.
— У тебя очень красиво, Пам.
— Моя мама отделала ее для меня перед самой… — У нее сорвался голос, и глаза стали печальными, затем она вызывающе посмотрела на Питера. — Это единственная комната в доме, которая принадлежит только мне. — Фраза звучала несколько странно, и Мел стало жаль девочку. Она выглядела такой несчастной, так отличалась от остальных. Памела старалась скрывать свою боль и вела себя так, как будто все они были виновны в том, что отобрали у нее мать.
— Должно быть, в этой комнате хорошо проводить время с друзьями.
Мел подумала о своих двойняшках и об их подругах, которые усаживались на пол в их комнатах, слушая записи, разговаривая о мальчиках, смеясь и хихикая, делясь секретами друг с другом, которыми они всегда делились и с Мел. Они настолько отличались от этой трудной, враждебно настроенной девочки с фигурой женщины и разумом ребенка. Для Пам явно наступили очень тяжелые времена, и Мел понимала, что Питеру приходится туго. Неудивительно, что он старался каждый день пораньше возвращаться домой.
Для шестилетнего малыша, истосковавшегося по любви, мальчика-подростка, за которым требовался глаз да глаз, и юной девушки, несчастной, как эта, в доме требовалась не просто экономка, тут нужны были отец и мать. Она понимала, почему Питер так стремится быть рядом с ними и почему иногда чувствует, что не может справиться с поставленной перед ним задачей. Он был хорошим отцом, просто им требовалось от него слишком много, и даже больше, чем он мог дать, по крайней мере этой девочке. Мелани вдруг захотелось прижать ее к себе, сказать, что все как-нибудь устроится. И, словно уловив ее мысли, Пам внезапно отшатнулась от Мел.
— Увидимся внизу через некоторое время. — Этими словами она предлагала им удалиться. И Питер медленно направился к двери.
— Ты спустишься вниз, Пам?
— Да. — Но она произнесла это неуверенно.
— Думаю, тебе не следует проводить весь день в своей комнате. — Он произнес это решительно, но у девочки появилось такое выражение, как будто ей хотелось возразить отцу, и Мелани посочувствовала ему.
С ней было нелегко общаться, по крайней мере сейчас. — Ты скоро спустишься?
— Да! — Она выглядела еще более воинственной, и Мел с Питером ничего не оставалось, как ретироваться. Он провел ее в комнату для гостей, расположенную напротив его кабинета.
— Вы сможете здесь переодеться.
Он не обмолвился ни словом по поводу Пам, а когда Мел вышла спустя минут десять, у Питера был уже более расслабленный вид, и он повел ее вниз в большую комнату-сад с плетеной мебелью. За белой лакированной дверью оказался встроенный холодильник. Питер вынул две банки пива, потом достал с полки два стакана и предложил Мелани сесть.
— Подождем несколько минут, пока дети не вылезут из бассейна.
Мелани заметила, как хорошо Питер смотрится в плавках, тенниске и босиком. Он совершенно не похож на того человека, с которым она работала последние два дня, у которого брала интервью. Теперь он стал простым смертным. Мел улыбнулась при этой мысли, пока он смотрел ей в глаза, но затем лицо его помрачнело. Он вспомнил недавнюю встречу с дочерью.
— С Пам нелегко после смерти матери. Она бросается в крайности, то стремясь безраздельно властвовать надо мной, то ненавидя нас всех. Она считает, что никто не понимает ее страданий, и теперь она ведет себя так, словно живет во вражеском лагере. — Он вздохнул, с усталой усмешкой потягивая пиво. — Иногда трудно и с мальчиками.
— Мне кажется, ей просто недостает вашей любви.
— Я знаю. Но она во всем обвиняет нас. И к тому же… — Казалось, что он стесняется высказать то, что у него на уме. — Иногда ее трудно любить. Я это понимаю, но мальчики — нет. По крайней мере не всегда. — Он впервые признался Мел, какие у него возникали проблемы с Пам.
