– Мам, – растерянно выдала Люси.
– Для тебя отныне мисс Вильямс.
Женщина вновь завела машину, тем самым дала понять, что разговор окончен. И продолжение не предвидится.
Новый виток скандала разыгрался уже на пороге дома Дитриха.
Трагикомедия, а, может, фарс, главными участниками которого они стали. Она, Люси, Дитрих и его мать. Лота Ланц, кажется, вообще ничего не понимала, потому что большую часть времени провела в качестве молчаливого наблюдателя. По большей части дискутировала Кристина с собственной дочерью, а Дитрих стоял и смотрел на нее, как на таракана. Дай только свободу действий, и он сразу же кинется на нее с кулаками. Цель – уничтожить. Впрочем, тут они были солидарны друг с другом.
Кристина испытывала схожее чувство, глядя в это надменное лицо.
Их перепалка длилась недолго. В итоге Кристина оставила дочь в чужом доме и с чувством выполненного долга отправилась восвояси. В душе клокотала злоба. Хотелось придушить наглого мальчишку.
Вопреки ожиданиям он повел себя не так, как предположила Кристина. Не стал выпроваживать Люси на улицу, кричать, что ему не нужна приживалка в доме. Нет, все получилось иначе. В жизнь претворился иной сценарий, противоположный тому, что в мыслях нарисовала себе мисс Вильямс.
Быть может, слова и поступки Дитриха должны были переубедить её, заставить поверить в искренность его намерений, но... Получилось так, что Кристина разозлилась ещё сильнее. Он спутал ей все карты. Сделал все не так, как она распланировала заранее. Придраться оказалось не к чему.
Она отметила, как Дитрих прижимает к себе Люси. Не остался незамеченным и взгляд Люси. В нем больше не было вызова, только страх. Кажется, девушка все-таки не хотела оставаться в этом доме. Надеялась, что Кристина образумится, позовет её домой, и они все обсудят, не переходя к взаимным оскорблениям.
– Если тебя через пару недель спишут со счетов, домой можешь не возвращаться. Хоть на коленях будешь ползать под дверью, все равно обратно тебя я не приму. Живи с тем, кого предпочла матери, шлюха малолетняя.
– Захотите забрать, я не отдам, – долетели до нее слова Дитриха, ставшие чем-то вроде выстрела в пустоту.
Вроде никакого вреда он причинить не способен, но мороз по коже пробегает.
Она нажала на педаль газа.
Прочь! Прочь отсюда. Как можно дальше.
Чтобы не слышать, не видеть, не думать...
Не думать о том, что это была самая большая ошибка в её жизни.
* * *
Всем свойственно ошибаться. Для людей – это закономерно. Набивать шишки, потом искать пути исправления ошибок, находить и снова оступаться. Давно известно, что научиться можно исключительно на своих ошибках, а опыт предыдущих поколений никогда не окажет должного влияния. Можно слушать доброжелателей, внимать их словам, но потом все равно случится что-то, что выбьет из колеи, и тогда опыт предшественников окажется невостребованным. Человек будет искать выход самостоятельно, без посторонней помощи. И только так сможет понять, чего ему не хватает для полного счастья.
Хорошо, когда есть возможность исправить...
А когда нет?
Совсем-совсем. Впереди тупик, из которого невозможно выбраться. Лбом стену не пробить. Остается только бродить в темноте, надеясь на чудо. Кому-то, действительно, везет. Открывается дверь в светлое будущее. А кто-то так навсегда и остается в заточении, не имея возможности справиться с теми проблемами, что свалились на голову. В нужный момент рядом не оказалось человека, способного разложить все по полочкам, помочь в понимании проблемы. Все приходилось делать в одиночестве, и теперь стало понятно, что все эти действия – ошибочны. Не будь их, всем было бы лучше.
Разговор с Дитрихом вновь не принес Кристине Вильямс ничего, кроме разочарования, испорченных нервов и желания удушить мерзкого крысеныша. Она не любила его хотя бы за то, что он имел смелость обличать её, не испытывая никакого трепета перед взрослым, уважаемым человеком. Она не имела особой власти, не в её компетенции было устраивать ему «райскую» жизнь, да что там проблемы... Она, в принципе, не могла ему никаких неприятностей устроить, потому как за спиной мальчишки маячила влиятельная фигура. Времени зря парень не терял. Смог окрутить девчонку Грант, которая теперь за него готова в огонь и в воду шагать. Только этого ей не придется делать. Все равно папочка всегда и везде ей будет путь пробивать, а она послушно выполнит желания родителей. Она – их надежда и опора, а её муж – будущий кандидат на роль гаранта семейного благосостояния. Женится Дитрих на Аманде, и будет в шоколаде. Сделает удачную партию.
Кто бы сомневался, что он сможет пробиться наверх? Кристина не сомневалась. Только не думала, что он решится женить на себе какую-нибудь богатую девчонку.
Женщина не допускала мысли о том, что его чувства могут быть настоящими. Дитрих искусно манипулирует Амандой, старается очаровать, говорит слова любви. Лживые насквозь, как он сам. Обличать он умеет только тех, кто ему неугоден. Тем, к кому он стремится найти подход, будет безостановочно льстить, боясь потерять расположение.
Она понятия не имела, по какой схеме развиваются отношения Дитриха и Аманды. Не знала всех тонкостей, но уже делала свои выводы. Те, что пришлись ей по душе, но не имели ничего общего с реальностью. Как всегда, в её мыслях Дитриху отводилась роль главного чудовища, а Аманде роль жертвы, самоотверженно восходящей на эшафот.
– Все влюбленные женщины невероятно глупы, – произнесла Кристина, не надеясь на ответ.
Никто и не мог ей ответить.
В кабинете она сидела в гордом одиночестве.
Дочку она уложила спать, прочитав перед сном сказку. Даже песенку попыталась спеть, но её вокальные данные оставляли желать лучшего. Малышка на фальшь в голосе внимания не обратила. Осталась довольна.
Кристина поцеловала ребенка в щеку, поправила одеяло. Вышла из комнаты, спустилась вниз и закрылась в кабинете. Теперь, когда она осталась в гордом одиночестве, без собеседника, способного отвлечь от дурных мыслей, слова Дитриха зазвучали в ушах с новой силой. Будто он насмехался над ней. Ему было приятно доводить Кристину до истерик. Он упивался этим.
В кабинете было достаточно темно. Свет Кристина так и не удосужилась включить. Занавески не закрыла, потому помещение освещалось лишь тусклым светом луны.
Кристина сидела в кресле, опираясь локтями на стол. Упиралась лбом в скрещенные руки и время от времени тяжело вздыхала. Пыталась проанализировать свои прошлые поступки, которые сейчас казались незрелыми. Глупыми. Это не поступки взрослого, мудрого человека. Иные дети ведут себя более зрело и обдуманно, чем она. Но ведь...
