Сэм поднес руку к виску. Уже больше недели его мучила страшная головная боль. Ничто не помогало. Может быть, причиной стала еда или вода в Гонконге, может быть, причиной были бесконечные просмотры, но ему уже не помогали ни ежедневные массажи, ни китайская акупунктура.
Сэм работал днем и ночью, чтобы спасти фильм, чтобы спасти свою задницу. Только после того как были написаны и отсняты новые эпизоды, после того как были смонтированы самые ответственные куски, только тогда он смог покинуть место преступления и вернуться в Лос-Анджелес, имея на руках первоначальный вариант монтажа, и теперь страдал от головных болей.
Фильм отличался от первоначального замысла, но не стал хуже. На самом деле, первый вариант фильма был крайне неудачным. Он был мертворожденным. Сэму всегда не нравились глупые мелодрамы. Он и сейчас не знал точно, в чем была причина неудачи – в его ли сценарии, во враждебности ли Майкла, или в невыразительной игре Джан. Теперь же, с музыкой, более динамичный, фильм «Рождение звезды» имел шанс на успех. Не было сомнений, что к тому же это был фильм с великолепнейшим набором звезд и наибольшим количеством откровенных сцен одновременно. Сэм, однако, не был уверен в том, что это хорошо.
Сэм уехал в Гонконг, переполненный злостью на Джан. Он не разговаривал с ней до самого отъезда. Но те немногие часы, что был предоставлен самому себе, он попытался восстановить происшедшее и разобраться в нем как следует. Сэм любил Джан – любил и сейчас, – и теперь он знал, почему. Она доставляла ему наслаждение своей красотой – наслаждение, которое может доставить лишь красивая женщина, и она заботилась о нем так, как заботилась Мери Джейн. С Мери Джейн он чувствовал себя хорошо, знал, что она обожает его. Ему не приходилось делать усилий, чтобы понравиться ей. Мери Джейн заботилась о нем, как мать, а Джан доставляла восторг обладания девушкой, которая годилась ему в дочери. Разве можно было его строго судить за это? Разве не об этом мечтают все мужчины? Безопасность любви, которую принимают без вопросов и которая не утомляет. Сексуальное искушение без вызова, без угрозы быть покинутым. В теле двадцатилетней Джан крылась зрелость сорокалетней женщины и уязвимость обеих.
В Нью-Йорке Сэм стыдился Мери Джейн, стыдился своей зависимости от нее, но теперь-то он знал, что по-настоящему любил. Но если он никогда не захотел бы представить ее своим родителям или явиться с ней на прием в Голливуде, то по-человечески это объяснимо. Любой человек смог бы понять это. Сэм заерзал на стуле. Сцены, виденные на экране, мучили его. Лицо Джан, тело Джан. Они захватывали и не отпускали.
Сэм знал, что любит Джан. Он гордился ей. Джан понимала это и первая же должна была понять, что когда она была Мери Джейн, то показаться с ней в обществе, не испытывая при этом неловкости, было бы невозможно. Это понимание давило на Сэма, но это было истиной. Ему было стыдно, и он злился на себя. Теперь же нужно было решить, что делать дальше.
Разве Джан выставила его на всеобщее посмешище? Разве эти шуты Молли и Чак, или маленькая крыса Нейл смеются над ним? Над его пустотой и его глупостью? Кто еще думал, что он дурак? Голливуд? Сэм вздохнул. Сделала ли она все вопреки ему? Или Джан на самом деле любила его? Мери Джейн любила, в том не было сомнения. Прошла ли она сквозь эту перемену из любви или из мести? Но факт оставался фактом, несмотря на эту ужасную шутку, несмотря на предательство, Сэм любил Джан. И, скорее всего, у них может что-нибудь получиться. После того, что он сделал, чтобы спасти «Рождение».
Вернувшись в Лос-Анджелес, Сэм закрылся в комнате, где шло озвучивание, и смотрел отснятые и смонтированные эпизоды. Никто, кроме Майкла, Сеймура и Эйприл не имел возможность войти туда. Сэм разодрал бы смельчака на куски. Только конечный результат будет показан всем. И Сэм не станет говорить с Джан и смотреть на нее. Пусть она посидит одна, и так достаточно боли.
Тем временем начали распространяться слухи, что фильм терпит неудачу. Эйприл была в ярости.
– Эти идиоты похоронят нас до того, как мы выкарабкаемся! – кричала она. – У нас не будет возможности продать его дистрибьютерам или даже встретиться с ними.
Она отдала распоряжение, чтобы готовили презентацию фильма, рекламный ролик был запущен в тысяче кинотеатров. Джан, Ласло, даже маленький Джоель Гроссман не смогли его посмотреть. Сэм только качал больной головой. Бедный Джоель. Он и так был потерянным человеком с той поры, как Адрианна связалась с Майклом Маклейном. Потеря любимого человека могла сыграть злую шутку с мужчиной. Сэму приходилось улыбаться, невзирая на ужасную головную боль. Улыбка усиливала ее, он морщился, глядя на экран. Сцена была столь же яростной, как и его боль.
Сэм знал, что все это из-за чувства вины, злости, но он знал также, что никогда не сделал бы этого из злости или мести ни Джан, ни Мери Джейн. Не потому, что она не заслуживала этого. Но он хотел, чтобы все между ними оставалось по-прежнему. Нет, он делал все только ради фильма, чтобы удержать контроль над ситуацией. Чтобы не испортить свою карьеру. Если Сэм не сделает фильм, открыто сказала ему Эйприл, его доделает кто-нибудь другой.
«В конце концов, – сказал он себе, глядя на экран, – все не так уж плохо. Тело Адрианны великолепно, эпизоды легко монтируются. Джан увидит себя полным совершенством. Все увидят, что она совершенство».
Разве не этого, в конце концов, хотят все женщины?
Майкл Маклейн нежился в постели и улыбался. Он улыбался не для камеры. Съемки закончились неделю назад, и это было истинным удовольствием. Конечно, было несколько неловко уходить из кадра, когда начиналась любовная сцена, но дублерша Джан, Адрианна, дала ему ясно понять, что она желает именно его.
Так что даже не имея прежнего плоского живота, Майкл получил все, что хотел. Он протянул руку и похлопал Адрианну по голой попке. Девушка осталась с ним в Гонконге еще на неделю. Целую неделю они делали покупки и занимались сексом. Майклу нравилось и то, и другое.
И ему понравилось то, что он увидел уже отснятым на пленку. Это не просто возбуждало – это было красиво. Это было великолепно и очень возбуждало. Это, пожалуй, самый лучший фильм со сценами любви и нежности. Ласло и чертов Сэм сняли все в таких ракурсах, что, пожалуй, со времен «Не смотри теперь», когда Дональд Сазерленд и Джулия Кристи показывали любовь на экране, лучше ничего не было.
Ну а его работа вообще была сведена к минимуму. Был эпизод, когда восточные девушки пудрили и массировали его, опрыскивали глицерином, чтобы имитировать пот. Они кланялись и выполняли все его желания.
Да, все сработало. Конечно, это было и несколько рисковано. Если уж Николсон, Ланкастер и Кирк Дуглас показывали публике свои морщинистые задницы, то и он, Майкл Маклейн, безусловно, может выступить в роли любовника: смелая, изысканная любовь на серебристом экране. Тем более, что отныне он войдет в историю. Майкл собирался уходить из кино и заняться чем-нибудь. Может быть, он откроет какую-нибудь контору.
