— Послушай, я знаю, что твой отец состоятельный человек, — вмешалась Салли, — но ни для кого не секрет, что он весьма привлекательный мужчина, так что женщин в нем могут привлекать не только деньги и высокое положение. Знаю, тебе неприятно будет это услышать, Роз, но я и сама вполне могла бы положить на него глаз.
— Ты слишком много выпила, — огрызнулась Розалинд.
— В пятницу мне звонил еще кое-кто, — угрюмо продолжал Майлз. — Не могу сказать, кто это был, но, по всей видимости, младший министр, которому, вероятно, придется уступить свой пост Дэвиду, копает под Лизу Мартин.
В предвкушении свежей сплетни атмосфера в комнате заискрилась, как от электрического разряда. Все взгляды были прикованы к Майлзу, когда он сказал:
— Простите, на этом этапе я не могу поделиться с вами подробностями, но скажу вот что: если это всплывет, в партии наверняка будут недовольны, а это, в свою очередь, может резко снизить шансы Дэвида на повышение.
Розалинд откинулась на спинку стула, разрываясь между ликованием и тревогой.
— Папа об этом знает? — спросила она.
— Еще нет. Мне нужно выбрать подходящий момент, и я буду признателен, если вы не станете упоминать об этом при разговоре с Дэвидом. Вопрос очень щекотливый, и к его решению нужно подходить с умом.
Всем явно не терпелось узнать, в чем замешана Лиза Мартин, но давить на Майлза никто не пытался, потому что было известно: его преданность Дэвиду была превыше всего.
— Ответь мне на один вопрос, — попросила Розалинд. — Она хотя бы догадывается, что папины враги взяли ее на прицел?
— Меня бы на ее месте ничто не настораживало, — ответил Майлз.
— Так чего нам стоит ожидать в ближайшем будущем? — спросила Ди.
— Не знаю, но во вторник я увижусь со своим источником, чтобы получить свежую информацию по этому вопросу, а следующим утром у меня встреча с парой ближайших соратников Дэвида. Я должен рассказать им, что происходит, чтобы мы вместе просчитали, как враги Дэвида могут использовать эти сведения. Тогда, в случае необходимости, нам будет легче справиться с последствиями.
Повисшее в комнате молчание нарушил Лоуренс:
— Мам, восемь тридцать, мне надо ложиться спать, — сказал он с порога.
Увидев своего малыша таким серьезным и целеустремленным, Розалинд мгновенно растаяла:
— Конечно, милый, — сказала она, поднимаясь и подходя к сыну. — Хочешь остаться сегодня здесь, в своей комнате?
На лице мальчика ясно читалось, как тяжело ему иметь дело с чем-то неожиданным.
— Восемь тридцать, — повторил он, — мне надо ложиться спать.
— И ты можешь спать здесь, у тети Ди. У нее есть кроватка для тебя, которой, как ты знаешь, ты можешь пользоваться, когда захочешь.
Лоуренс зло посмотрел на мать.
Розалинд улыбнулась ему, но прикасаться побоялась.
— Как вы сегодня порыбачили с Дэвидом? — спросила Ди. — Ты поймал что-нибудь?
— Нет, — ровным голосом ответил мальчик, — но Дэвид приехал вместе с собакой, которую зовут Люси. Она очень проворно ловила палки.
Ди улыбнулась.
— Как мило, — сказала она, поглядывая на Розалинд и пытаясь понять, знает ли та, кто хозяин собаки.
— Она, — прошептала Розалинд. — Хорошо, дорогой, иди. Я загляну к тебе через полчасика. Ты знаешь, где у тети Ди лежит твоя запасная пижама.
Лоуренс потопал вверх по лестнице, потом его тяжелые шаги зазвучали наверху, а взрослые сидели молча, возвращаясь мыслями к тому, о чем они говорили, пока их не прервали. Тишину нарушил зазвонивший у Майлза телефон.
— Я должен ответить, — сказал он, поднимаясь из-за стола и выходя в патио, чтобы поговорить по телефону без свидетелей.
— Одна из его многочисленных подружек? — рискнула спросить Салли.
Розалинд пожала плечами.
— Возможно. Вероятно. — Она могла разделять уважение и теплоту, с которой ее отец относился к Майлзу, но в эту минуту ее меньше всего интересовало, с кем он говорит, если только это не было связано с новыми скандальными сведениями о Лизе Мартин.
— Как думаешь, что это за секрет? — спросила она, глядя на Ди.
Ди покачала головой.
— Боюсь, мы этого не узнаем, пока Майлз не захочет нам рассказать, — ответила она.
— Что бы ни раскопали на Лизу Мартин, будем надеяться, оно приведет папу в чувство, потому что мне это явно не удается, хотя, видит Бог, я стараюсь.
Лиза смеялась, сидя рядом с Дэвидом в машине в лучах утреннего солнца, набросившего золотистую сетку на северный край его округа. Они уезжали из дома в отличном настроении: пол в холле теперь покрывала плитка из бразильского сланца, команда маляров уже занималась кухней и спальнями. У сантехников тоже кипела работа: они заканчивали отопительную систему для бассейна. А садовники заметно продвинулись в создании водных сооружений, которые должны были каскадом спускаться по обе стороны лестницы во двор. Планировалось, что внизу вода будет перетекать в специальные желоба и по ним подаваться в пруды с каждой стороны сада.
— Похоже, что мы в самом деле успеваем вовремя, правда? — радостно вздохнула Лиза. — Даже если не успеем, поговорим, чтобы они как-то решили эти вопросы ко дню церемонии.
— Конечно, — согласился Дэвид, — но ты слышала, что говорит Стэнли, а я уже слишком много лет нанимаю его, чтобы теперь начать сомневаться в его прогнозах.
Лиза подняла брови.
— В таком случае он уникальный строитель, — сказала она, — потому что из всего, что я слышала и видела, они никогда не укладываются в сроки. И в бюджет.
— Стэнли еще никогда меня не подводил, и я уверен, что на этот раз он тоже справится. Он понимает, как это важно. Согласен, после переезда могут понадобиться какие-то финальные штрихи, но ты увидишь, каждая комната будет...
Он замолчал на полуслове и посмотрел в зеркало заднего вида, хотя они ехали прямо и рядом не было других машин.
— Каждая комната будет... — подсказала Лиза.
Дэвид бросил на нее взгляд, пытаясь быстро вернуться к тому, что говорил.
— Э... да, будет к четвертому августа в жилом состоянии...
— Что?! — воскликнула Лиза. — Пожалуйста, скажи, что ты пошутил.
Дэвид казался растерянным.
— Ты определенно шутишь, — решила она, — потому что я знаю, что ты знаешь, что наша свадьба третьего. Ну, официально мы поженимся второго, но все самое интересное произойдет третьего.
Дэвид начал расплываться в улыбке.
— Я думал о медовом месяце, — сказал он. — Мы ведь уезжаем четвертого, да?
— Да. Поедем на машине?
— Конечно. Так что, забросить тебя обратно к Эми или поедешь со мной?
