Однако, в отличие от многих сложных передряг, в которые ему доводилось попадать, эту проблему он, по сути, создал сам.
На исходе бессонной ночи Кейд пришел к выводу, который представлялся ему на тот момент единственно верным: им нужно расстаться. Он не считает, что серьезные отношения с женщиной в этот период его жизни уместны, а играть в любовные игры с Оливией, сколь бы мила она ему ни была, он тоже не имеет права. Слишком много доводов против этой связи, и куда как меньше доводов «за».
Хотя… если она вновь окажется рядом, такая соблазнительная и доступная, сможет ли он проявить силу воли, удастся ли ему устоять перед соблазном? И это был всего лишь один из великого множества вопросов, на которые у Кейда Гранта ответа не находилось.
Уставившись в темный потолок, Лив не следила за ходом своих мыслей. Она вновь и вновь погружалась в омут воспоминаний о тех ощущениях, которые ей подарил ее великолепный любовник.
Она бессознательно подалась вперед, села на постели и, обхватив колени руками, стала смотреть в окно, занавешенное легким тюлем, и на чередование теней и полосок лунного света на деревянном полу. Молодая женщина словно путешествовала. Только странами и городами было ее собственное тело, различные его уголки, и душа, охваченная страстью к мужчине, которому ее угораздило признаться в любви. И Лив не хотела возвращаться в привычный мир после этого странствия. Ее тянуло все дальше и дальше — безоглядно и безбоязненно.
Она жаждала нового, испытывала потребность действовать, не могла позволить себе пустить все на самотек.
Оливия нуждалась в Кейде, любила его, не хотела его потерять.
А потому, невзирая на недосыпание, она поднялась ранним утром, зная, когда Кейд отправляется на пробежку. Она решила приготовить ему лучший завтрак из тех, на которые была способна.
— Не ожидал увидеть тебя на ногах так рано, — мрачно пробормотал он, проследовав мимо кухни.
Оливия выбежала за ним в коридор.
— Завтрак уже готов. Ты хочешь сначала принять душ?
— Завтрак? — хмуро переспросил мужчина, остановившись, но при этом не оборачиваясь. — Нет, спасибо, завтракать я не буду. Сок выпью с удовольствием, но только сок.
— Я выдавлю свежий, — не растерялась она.
— Спасибо, — пробурчал он и пошел к себе.
— Если очень хочешь пить, я могу принести стакан тебе наверх, — предупредительно вызвалась Оливия.
— Нет, не нужно. Я сам спущусь, — отозвался он.
— Кстати, Кейд, я не смогла утром принять душ у себя. Сток забился.
— Я прочищу, — бесцветным голосом пообещал ей хозяин дома.
— Я подумывала о том, чтобы сделать это самой, в конце концов не велика наука, но не знала, где взять инструменты. Ты не подскажешь? — настойчиво удерживала его Лив.
— Инструменты в гараже, — сухо проинформировал Кейд, лишь мельком взглянув на нее. — Но я сам все сделаю.
— Хорошо, — бойко согласилась она. — А то я не уверена, что сориентируюсь в твоем гараже. К тому же там масса пауков.
Его губы начали было растягиваться в улыбке, но эта иллюзия продлилась меньше мгновения. Оливии еще не приходилось видеть босса таким напряженным.
— Кейд, — в очередной раз окликнула его Оливия, не успел он пройти и пары шагов. — Ты не возражаешь, если я сегодня уеду ненадолго в город? Мне бы хотелось попасть в салон красоты, сделать прическу, маникюр, педикюр… — с подкупающей откровенностью перечислила она.
— Я был уверен, что твоя красота натуральна, — заметил он.
— Как и твоя борода, которую ты почему-то считаешь нужным сбривать, — находчиво парировала молодая женщина.
— Прости, я ничего такого не имел в виду… — поспешил извиниться подполковник Грант перед своей непредсказуемой экономкой.
— Я тоже. Просто к слову пришлось, — поддержала его настрой Оливия. — Так ты отпустишь меня?
— Езжай, конечно, — кивнул он.
— И не забудь побриться перед сном, дорогой. Потому что вчера ты меня всю ночь щекотал, — игриво намекнула она ему на свои планы.
— Хорошо… дорогая, — с трудом выдавил он.
Этим вечером Лив поставила на карту все.
Она вернулась из салона красоты преображенной — и не только снаружи. Женщина просто светилась от предвкушения чего-то очень важного, судьбоносного.
Она появилась перед Кейдом во всем блеске, когда он был уже чрезвычайно утомлен работой по подготовке к балу. Он затратил массу усилий, физических и интеллектуальных в равной мере. Много энергии ушло на согласование организационных вопросов. Кроме того, Кейд наряду с наемными работниками поместья занимался тем, что приводил в надлежащий вид усадьбу в целом и дом в частности.
Он сознательно изнурял себя, чтобы элементарной усталостью защититься от невероятной силы искушения.
Оливия невзначай прошлась мимо Кейда, развалившегося в изнеможении на диване в гостиной.
— Отлично выглядишь, — безотчетно констатировал он.
— А? Что? — переспросила его Оливия, словно не расслышала, занятая своими мыслями.
— Говорю, выглядишь потрясающе! — громогласно объявил Кейд.
Это прозвучало весьма убедительно, поскольку он не лукавил.
Кейд Грант смог провести этот день насыщенно и плодотворно лишь потому, что точно знал — на этот раз Лив вернется.
Да и сам он по окончании трудов успел принять душ, тщательно побриться и переодеться во все свежее. Будучи офицером, Кейд обладал огромным опытом быстрых сборов, ему не требовалось много времени, чтобы принять достойный облик.
Он достал ради такого случая новые джинсы и новую футболку, хотя сам не понимал, почему принаряжается, если бесповоротно решил этот роман завершить. Однако Кейд не мог выглядеть неряшливо рядом с женщиной, которая с конкретной целью посетила салон красоты. Понимание, как поступить в каждом конкретном случае, было у этого человека в крови. Именно благодаря своим качествам, помноженным на самоотверженность, он смог многого добиться на военной службе. И если большими взлетами карьера подполковника Гранта не отличалась, это сторицей компенсировалось его безукоризненной репутацией и уважением сослуживцев.
По опрятному внешнему виду Кейда сложно было судить о том стихийном бедствии, которое свирепствовало у него в душе. Офицер Грант умел сохранять хладнокровие в любой ситуации. И то, что теперь ему приходилось противостоять молодости и красоте, почти не повлияло на него. Он точно так же готовился прежде к отражению атаки неприятеля в условиях реального боя.
Тестостерон у него обычно зашкаливал в обоих случаях — и когда приходилось иметь дело с опасностью, и когда судьба сводила его с объектом вожделения. В случае с Оливией оба эти обстоятельства соединились. И хотя опасность в данный момент имела прекраснейшие очертания, игнорировать ее он не мог.
