Вновь умолкнув, Эйн сделал еще глоток и грустно заметил:
- Но привыкнуть можно ко всему - я привык к фальшивому поклонению, к постоянной похвале, льстивым заверениям в моей исключительности, к тому, что я избран самими Льдами. Привык к тому, что откровенность роскошь мне недоступная - единственный, с кем я мог говорить открыто - был мой старый учитель, прежний сэльд. Он был счастлив, что льды избрали одного из его учеников...
- А сколько всего было учеников? - интересно же.
Зато ответ потряс:
- Тысяча восемьсот девяносто четыре.
- Сколько?!
- Сэльд предпочитал держать все под контролем и желал, чтобы следующий правитель Зандарата непременно унаследовал его взгляды на мир, его честь и благородство, его этику и политические устои, - лорд Эйн пожал плечами, - поэтому в ученики взял всех сыновей подходящих родов.
Абзац, апостроф и параграф!
- Короче перестраховщик был ваш сэльд, - сделала я вывод.
Снежик никак не прокомментировал мое высказывание, решив, что важнее продолжить свой рассказ:
- Когда сэльдине Юалии исполнилось двадцать восемь, она была представлена ко двору.
- Не поздно? - уточнила просто из любопытства.
У нас как бы совершеннолетие пораньше наступает.
Снежик пояснил:
- Это возраст, с которого нам дозволяется спиртное.
Я посмотрела на него, посмотрела на бутылки, поняла, что по снежиковским меркам мне как бы еще нельзя, а потому торопливо подтянула бутылки поближе, недвусмысленно намекнув, что не отдам, и торопливо перевела тему на более интересный момент:
- Вы влюбились?
Но с сомнением поглядев на меня, Эйн вопросил:
- Виэль, вам ведь еще нет двадцати восьми?
- Шеф, даже не думайте, без спиртного на должности вашего секретаря я просто не выживу, так что... Короче, чего там дальше было?!
Видимо решив махнуть рукой на то, что спаивает малолетку, Эйн продолжил:
- Да, я был безумно влюблен в Юалию. Всепоглощающе. Восторженно. Она казалась глотком свежего воздуха среди легко доступных леди, что были готовы остаться наедине со мной с первого моего взгляда... В те времена я был любимцем женщин.
- Ну, можете быть уверены, что эти времена уже вернулись, - догадываясь, что повлечет за собой сегодняшний отказ передать корону Харнису, уверенно заметила я.
- Вы думаете? - оживился Эйн.
- Более чем уверена, - заверила его.
Потом вспомнила его выпад с леди Йартау, и простонав, выпила снова.
- Виэль, что вас так расстроило? Харнис?
Я промолчала, недовольно глядя на начальство и сделала еще глоток. Потому что иногда лучше пить, чем говорить.
И тут лорд Эйн неожиданно резко, словно порыв урагана, рванулся вперед, ко мне, замер, держась за решетку ледяными пальцами, от которых по железу вверх и вниз узоры изморози пошли и прорычал:
- Лавина раздери! Виэль, если я вам приволоку его голову, вы успокоитесь?
С некоторой заторможенностью, свойственной совершенно пьяным людям, я поняла - принесет. Прищурилась, глядя на начальство, икнула, понимая, что кто-то уже упился, и подавшись вперед, ближе к снежику, но не так, чтобы достал, поинтересовалась:
- А что потом?
Задумался, убрал ладони с решетки, сел. Поднял упавшую бутылку, брезгливо стряхнув капли пролившегося вина, посмотрел на меня, и неожиданно спросил:
- А какая разница?
Посмотрела в ответ, пожала плечами, поняла что шатаюсь, легла на бок, подоткнув платье, чтобы поудобнее было, подперла голову согнутой в локте рукой и, сделав еще один глоток, ответила:
- Да никакой. Только учтите - сдадитесь, проиграете этому Харнису, и я вас уважать не буду.
С этими словами рука моя опустилась, бутылка с тихим звоном легла спать, но прежде чем, я осознала, что вино подтекает, потому как до половины все же не допила, я уже тоже спала.
В тишине.
***
И вот сплю я, сплю, и сквозь сон слышу неожиданное сказанное женским голосом:
- Девчонку нужно убить.
Нехилый себе такой сон.
- Она в недосягаемости.
- Она плохо влияет на солдафона.
- Это уже все поняли.
И тишина.
Я вообще могла бы сделать вид, что сплю, но как-то привыкла взирать в лицо проблемам, а потому резко и неожиданно для врагов села.
Искрящаяся как снег на морозе ледяная леди в белоснежном платье с высоким воротом, подпирающим ее белоснежную прическу ойкнула от неожиданности, развернулась и бросилась прочь, прикрываясь веером. Зеленомордый мужик, кажется из обслуги данного дома, охнул и тоже попытался скрыться в сумраке. Я была несколько не за, но и преследовать его поостереглась, а потому заорала не своим голосом:
- Шееееееееееееееееееееееееееееееееф!
Видимо, потому что голос был не мой, начальник и не примчался на зов подчиненной. Ну ничего, не проблема, подскочив, подбежала ближе к решетке и заорала уже более вменяемо, родным фальцетом:
- Ваааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааальд!
И тишина в ответ! То есть меня тут убивают! Убивают же! А он?!
Срывая с себя испачканное вином платье, чтобы не мешало, я, прыгая на одной ноге, со второй платье никак не сползало, схватила все еще валяющуюся на полу катану, выхватила из декольте ключ, и ринулась к двери с воплем:
- Убивааааааааааааааааааааают!
Зеленомордый мужик, который оказывается далеко не ушел, икнул и... бросился прочь. Но я уже отперла дверь, и теперь неслась вслед за ним на каблуках, с катаной наперевес и нарастающим:
- Ууууубииииивааааааюююют жееее! Стоять!
Какой стоять - этот припустил втрое быстрее, у меня даже не было времени остановится и туфли скинуть. Зачем я вообще их снова надела?!
А индивид мчался по лестнице, перескакивая сразу две-три ступени, и не оставляя мне даже шанса себя догнать! Да что это вообще такое?!
- Стоять! - вопила я, мчась следом, - Стоять и убивать меня! Быстро, кому сказала!
Зеленомордый теперь по четыре ступени зараз перепрыгивал, более того - начал увеличивать дистанцию.
- Вааааааальд! - ору пытаясь тоже ускориться. - Ваааааааааааааааааальд, меня убиввваааааают!
Зеленомордый споткнулся, даже не знаю с чего, оглянулся, глядя на меня округлившимися потрясенными глазами, и снова припустил!
Я за ним!
Он выскочил на первый этаж, захлопнул дверь, провернул ключ...
Я доскакала до двери, сделала свое коронное "разомнись плечо, размахнись рука" и дверь пала! Грохнулась на пол просто таки, а за ней обнаружился потрясенный зеленомордый и еще штук двадцать слуг, видимо сбежавшихся на мои вопли, потому что у кого, что в руках было - у кого гвозди и молоток, у кого иголки и нитки, а у кого и обломки моей позавчерашней деятельности, то есть видимо в доме снежика ремонт шел полным ходом. И вот у них там ремонт, а меня тут убивают!
