Но Мэтт снял свои зеркальные солнцезащитные очки и, не сводя с нее пристального взгляда, загородил ей дорогу.
— Да, славная, — согласился он. — Но она не принадлежит ей. По-видимому, она ее арендовала или одолжила у какого-нибудь друга.
Блэр недоуменно заморгала:
— Что?
Мэтт пожал плечами:
— Я обратил внимание на то, что она сменила номера. Что ты думаешь по этому поводу, Блэр?
Глаза Блэр расширились — она не понимала, к чему он клонит.
— Не понимаю, на что ты намекаешь.
— Как насчет того, чтобы выпить чашечку кофе? — непринужденно предложил Мэтт, как если бы отвращение, которое он испытывал к ней вчера, бесследно прошло или его не было вовсе.
Блэр пыталась понять, какое значение имела смена ее матерью номерных знаков машины, когда Мэтт, уверенно взяв ее под руку, повел назад в отель.
— Зачем тебе это понадобилось? — спросила Блэр, когда они уселись в ресторане отеля, простом зале с темным крапчатым ковром и бежевыми стенами.
Была середина дня, и занят был только один столик. Мэтт сидел напротив Блэр, откинувшись на спинку стула, и казался совершенно расслабленным. Его ответом был встречный вопрос:
— Ты в порядке?
Блэр посмотрела на Мэтта. Хотя он казался воплощением благодушия, его ярко-голубые глаза оставались пронзительными.
— Нет. — Она вся сжалась. — Я не собиралась возвращаться домой. Совсем не собиралась! Но, черт возьми, у меня не было выхода! А теперь видишь, какая каша заварилась!
Блэр почувствовала, как в ней вновь закипает гнев. Он был настолько сильным, что, казалось, прожигал ее насквозь, и она не знала, как с ним справиться. Но к гневу примешивалось и отчаяние. Рик не просто умер. Его убили. Джейк, похоже, не знал ни в чем удержу. Фейт стала алкоголичкой. И в довершение всего в ее жизнь грубо ворвалась Дана. Блэр не знала, с какой напастью бороться. И вот теперь ее донимал Мэтт. Он сидел напротив нее и смотрел на нее умными понимающими глазами.
— Может быть, это и неплохо для тебя. Нечто вроде катарсиса, — сказал Мэтт, подавая знак официантке: — Два кофе.
Блэр тяжело откинулась на спинку стула.
— Тебе легко говорить.
— Согласен. Чего хотела Дана?
— Я пытаюсь это понять. Она говорит, что уже давным-давно стала другой и хотела бы установить связь со мной.
Мэтт играл своей ложечкой. У него были большие сильные руки, в чем Блэр только что убедилась, и длинные тонкие пальцы. Сильные и ловкие, как и весь он сам, подлинная соль земли.
Внезапно что-то словно сжало ей грудь. Блэр подняла взгляд и почувствовала, что Мэтт изучает ее. Но ведь у нее не было причины бояться Мэтта. Или все-таки была?
Возможно, все дело было в ее смятении, в ее запутанных чувствах. А возможно, ее испугало то, как он на нее смотрел.
— В чем дело? Почему ты всегда так странно на меня смотришь, будто видишь меня насквозь?
Он отложил ложечку.
— Мне тяжело видеть тебя раздираемой противоречивыми чувствами. Если я могу тебе помочь, то сделаю это.
Блэр не знала, что ему ответить, но его простые слова будто прорвали плотину, сдерживавшую ее чувства. У него были широкие и крепкие плечи. Блэр внушала себе, что сейчас она очень уязвима. А иначе у нее никогда бы не возникло мысли о том, что было бы так хорошо положить голову ему на плечо и укрыться от напастей в его надежных объятиях.
— Джейк снова терроризирует тебя? — спросил Мэтт.
Блэр ответила ему грустным взглядом.
— Мне жаль, Блэр, — сказал Мэтт, — я ведь пытался предостеречь тебя.
Блэр не хотела, чтобы у Мэтта появилась хотя бы смутная догадка о том, что произошло между ней и Джейком.
— Он и не думает терроризировать меня, как ты выразился. Просто очень неловко жить с ним под одной крышей. Это все…
— Понимаю, — кивнул Мэтт. Было ясно по выражению его лица, что он не поверил ни единому ее слову. Блэр подперла подбородок обеими руками.
— Ты сказал мне, что он не изменился, — произнесла она, мучительно желая избежать неприятной темы и понимая, что ей это не удастся.
— Нет, не изменился.
Блэр чувствовала себя испорченной до мозга костей, когда задала ему новый вопрос:
— Как давно он крутит с этой Синди Ли?
Прошла добрая минута, прежде чем Мэтт отозвался:
— А это так важно?
Блэр пришлось посмотреть ему прямо в глаза. Что-то щелкнуло у нее в мозгу, когда она увидела их выражение, но она все-таки решила идти до конца.
— Что ты хочешь этим сказать?
Мэтт снова поколебался, прежде чем ответил:
— Я не хочу причинять тебе боль, но, возможно, малая толика уязвленного самолюбия сейчас спасет тебя от настоящих страданий позже. Я не знаю, давно ли он с Синди Ли, потому что до Синди Ли была Тереза Варгас, а до Терезы миссис Пэт Райан, и этот список можно было бы продолжить.
Блэр изо всех сил пыталась сдержать слезы. Нет, она не позволит себе заплакать.
— Но был он хоть когда-нибудь верен моей сестре?
— Спроси об этом себя.
Блэр почувствовала себя так, будто он дал ей пощечину. Она смотрела Мэтту прямо в глаза, но не видела его. Она вспоминала ночь, проведенную с Джейком всего за несколько дней до его свадьбы с Фейт.
— О Господи! — сказала она, борясь с приступом тошноты и опасаясь, что ее вырвет.
— Это не твоя вина, — сказал Мэтт. — Ему нужно удовлетворять свою похоть. Все очень просто.
Блэр вытерла слезы и уставилась на столик. Официантка как раз принесла и поставила перед ними кофе, спросив, не желают ли они чего-нибудь еще. Мэтт заказал две сдобные булочки с отрубями.
Блэр сказала:
— В этом деле участвуют двое.
— Иногда, — согласился Мэтт.
Блэр не подняла на него глаз. Она пыталась восстановить душевное равновесие, понимая, что Мэтт не спеша пьет свой кофе, давая ей тем самым время собраться с силами.
— Блэр, Джейк знает, что он отец Линдсей?
Блэр вздрогнула и поежилась. Взгляд Мэтта был спокойным и твердым.
— Нет, не знает.
Блэр понимала, что Мэтт не станет настаивать на правдивом ответе, не будет силой добиваться ее доверия.
— Возможно, это к лучшему, — сказал Мэтт.
— Он неплохой человек, — прошелестела Блэр едва слышно.
— Блэр, он эгоист до мозга костей.
Блэр подняла на него глаза, полные слез:
— А Фейт знает? Знает о других женщинах?
— А как ты думаешь, почему она каждый вечер напивается в стельку? — поинтересовался Мэтт.
И этот удар тоже оказался для нее неожиданным, и снова она испытала боль.
Мэтт взял ее за руку.
— Прости, — сказал он.
Блэр шмыгнула носом и отстранилась.
— Я идиотка. Мне следовало бы быть готовой к этому. Знаешь, за одиннадцать лет он ни разу не попытался связаться со мной.
