«Стрижка, укладка, маникюр, массажи, тренажеры и… прочая дребедень», — не дочитав список услуг до конца, прокомментировал про себя Ватсон и поспешил следом.
Зеленые пальмы в кадках, ковры и мягкая мебель создавали соответствующий настрой. Две девушки в одинаковых розовеньких халатиках, хлопая длинными ресницами, сидели за стойкой регистрации и болтали между собой. Холеные личики и аккуратно наложенный макияж выглядели как реклама салона. Вокруг не было ни души.
— Здрасьте, — поприветствовал Ватсон девушек. Прервав светскую беседу, они оценивающе уставились на него.
— Вы по поводу работы? — бросила одна из них и наметанным глазом оглядела Алексея с ног до головы.
— А что, на клиента вашего салона не тяну? — пошутил он.
— Так вы не массажист? — вновь повторила девушка.
— Нет. — Ватсон старался держаться уверенно. — Я хочу воспользоваться вашими услугами. Позаниматься на тренажерах решил. Что предложите?
— Люся, покажи для начала наш рекламный проспект, — с недоверием бросила все та же девушка и с легким пренебрежением добавила: — И на прейскурант не забудьте взглянуть.
Люся без энтузиазма протянула детективу кипу разноцветных каталогов.
Пристроившись в мягком кресле у окна, Ватсон сделал вид, что углубился в чтение. Он был начеку, наблюдая за коридором, ведущим в глубь салона. Меньше всего ему сейчас хотелось столкнуться с господином в бежевом пальто.
— Ну и что? — с опаской оглядываясь на боковую дверь, тихо продолжила важную беседу Люся.
— Так вот, теперь этот Вовик после ссоры опять к Марианне явился, букетище и конфеты притащил.
— Не понимаю, такой мужчина, — огорченно проговорила Люся. — Что он в нашей толстухе нашел? Любая бы с ним на край света пошла.
— Таким, как он, любая не нужна и край света тоже не нужен! — сердясь на наивность Люси, горячо воскликнула ее подруга. — Бабки ему нашей вдовушки нужны. Неужели не понятно?
— Но она же просто жаба! — с явным недоверием протянула Люся.
— Главное, чтобы жаба не квакала. Он ведь ей уже руку и сердце предложил.
— Не может быть! — эмоционально не поверила Люся.
— Я сама их разговор слышала, — подтвердила девушка и с издевкой бросила: — Наша-то на диете сидит, а он ей конфетки приволок.
— Куда ей? И так в дверь не проходит, — поддержала подружку Люся.
Собеседница пожала плечами.
Алексей понял, что речь идет о его клиенте, у которого, как выясняется, появилось вместо Олега новое имя — Вовик.
«А Марианна, стало быть, хозяйка этого салона, — размышлял довольный детектив, — значит, день не пропал зря, теперь хоть личность Вовика установим».
— Вы чем тут занимаетесь? — строгий голос дамы, внезапно выплывшей из-за дверей, на которые с опаской оглядывались девочки, нарушил их уединение, а также помешал Ватсону подслушать что-нибудь еще о своем клиенте.
Коротконогая, полная блондинка, с толстыми прорисованными губами набросилась на сотрудниц. Второй подбородок, многочисленными складками свисающий на морщинистую шею, действительно делал ее похожей на настоящую жабу. Некрасивость этой женщины вызывала омерзение.
— Молодой человек, вы к нам? — улыбка хозяйки обнажила неровный ряд выступающих зубов, напоминая вампиров из ночных ужастиков.
Слежка за вторым обитателем квартиры Олега Ведерникова принесли интересные результаты.
В ГУИН МВД — Главном управлении исполнения наказаний всклокоченный тип провел несколько часов. Алексей отметил, что он побрился и выглядел протрезвевшим.
Вечером, позвонив домой старому приятелю из МВД, с которым учился на юрфаке, Алексей выяснил, что в управление ходят родственники тех, кто отбывает срок, с различными просьбами. А через несколько дней из списка посетителей, побывавших в тот день на приеме в ГУИН, детектив вычислил насильника Ляльки и получил копию дела, по которому он обращался в управление.
— Пилюгина Клавдия — жена Юрия Пилюгина, — помахивая папкой с делом, радостно сообщил детектив Генке, — отбывает наказание за злостное хулиганство в колонии строгого режима. С ней находится грудной ребенок, сын Пилюгина Юрия.
— Дай-ка взглянуть, — попросил Генка и, оторвавшись от компьютера, полистал папку. — Значит, теперь мы знаем настоящие имена обидчиков Ляльки?
— Вовик и Юрик, — кивнул Ватсон, собираясь продолжить мысль.
Но Генка, сунув ему назад папку, вытащил из портфеля дискету.
— У меня тоже есть важное сообщение!
— Подожди, — не обращая внимания на Генкину спешку, методично продолжил свою мысль Алексей. — Молодой папан Юрик обращался с просьбой на разрешение свидания с женой и ребенком.
— Трогательная история! — бросил журналист. — Для раздела «Письма из-за колючей проволоки».
— Точно, — подтвердил Ватсон. — Если он так скучает без своей жены, даже на свидание к ней в зону рвется, то зачем ему другая понадобилась?
— Это вопрос, — отозвался Генка, вспоминая потрепанную после лап насильника Ляльку, — из области психологии, а не сыска.
— Значит, по твоей части, — резонно рассудил Ватсон. — Для инженеров человеческих душ.
— А по твоей, значит, вопрос такой. — Генка вставил дискету в щель компьютера и торжественно заявил: — Выясняются интересные совпадения. Ты посмотрел в папке уголовного дела Пилюгиной адрес и номер колонии, в которой она отбывает наказание?
— Посмотрел, — не понимая, к чему клонит Генка, удивленно отозвался детектив.
— Так вот, Лялька по нашей просьбе достала дискету с адресами получателя детского питания «Бебилюкса». С теми самыми адресами, которые из нее выколачивали насильники.
— И?.. — Всматриваясь в экран компьютера, Алексей присвистнул от удивления.
Транспорт с питанием был закуплен некой бизнесменкой Дианой Донской в благотворительных целях для детей заключенных. В числе прочих получателей «Бебилюкса» значилась именно та колония, в которой отбывала наказание жена Юрия Пилюгина…
Тусовку молодежи на вечерней Пиккадилли не мог прервать даже идущий вперемежку с мокрым снегом, прилипающим к рекламе «Фостерса», «Саньо» и «Кока-Колы», дождь, хотя он заставлял ежиться и дрожать.
Сотни молодых людей собирались в центре Лондона, возле театров, кино и баров, открытых здесь всю ночь. Прилегающий к Пиккадилли знаменитый богемный Сохо манил наркотой и ночными бабочками.
Часы в увеселительных заведениях других районов Лондона, отбивающие в унисон с Биг-Беном одиннадцать, по старым английским традициям извещали о том, что посетители должны отправляться домой.
