Да и чувств никаких бывший уже не вызывал. Вот и хорошо, что не дошло до свадьбы.
Не дело это — под венец без любви. О, нет, такую глупую ошибку я точно не совершу.
Сказала замужняя, вышедшая за первого встречного.
— Мам, — я решила аккуратно закинуть удочку на мой скоропостижный брак. — Ты не волнуйся, я не одна. Даже перед Владом есть кому заступиться.
— Маш, ты мне не врешь? — с сомнением переспросила она.
Ну да, а то мать не знает, что я далеко не самая завидная невеста, и парни от меня скорее сбегут. И все пеняла на отца, что он поощрял строптивую дочь.
— Нет, мам, не вру, — я покрутила на руке обручальное кольцо и почувствовала, как снова стало на душе тепло.
Что уж, про свадьбу скажу позже, когда сама разберусь, что к чему. Когда разберусь, что же это за странное чувство, охватившее меня утром.
— Тебе он понравится.
Наверное, мой голос как-то изменился, так как в динамиках послышался вздох облегчения.
— Ну, и слава Богу, — на фоне кто-то что-то спросил и мама ответила. — Ладно, милая, я работаю. Звони, не теряйся, а то отцу сдам, и приедет. Ох, не поздоровится твоему ухажеру.
— Хорошо, мам, — рассмеялась я. — Позвони позже.
Я отключила телефон и снова вернулась к своему кофе.
Только и могла усмехнуться. Чувствует мама, что непутевая дочь натворила дел. Ох, чувствует. Точно знает материнское сердце, когда ребенок недоговаривает! И как у нее только терпения и выдержки хватает?
* * *
Андрей
— Андрей! — голос брата заставил подпрыгнуть и перевернуть кружку с остывшим чаем на стол.
Благо там оставалось немного, и последствия оказались не столь плачевными, как могли бы быть. Но, однако, задумался о своем хорошо и надолго.
Бросив взгляд на монитор и почти не сдвинувшуюся с место работу. За мыслями я, видно, час и просидел, бессмысленно глядя в монитор.
Но подумать было о чем. Прошедшая ночь подарила много новых воспоминаний, ну и пару синяков, конечно. Второй раз с кровати я упал не совсем удачно. Теперь рука ныла, но в остальном…
Я несколько раз вздохнул поглубже, силясь привести в порядок опять заметавшиеся мысли. Больше всего беспокоило, что если бы утром это младшее недоразумение не явилось, все было бы иначе.
Невольно зарычал от разочарования. Сказать бы Славке, что о нем думаю и за утро и за только что пролитый чай.
— Чего тебе? — спросил, хватая салфетки, чтоб исправить катастрофу, пока вода не добралась до техники.
Да, жидкости вроде бы немного, но хватит, чтобы потом покупать новое.
— Я хотел спросить, не хочешь ли чай, — даже немного виновато спросил Слава.
События вечера и сегодняшнего утра пошли ему на пользу. Подросток присмирел и вел себя на редкость прилежно и тихо. Только я все равно задавался вопросом, что ему потребовалось на кухне в пять утра на каникулах. Особенно если учесть, что спит он обычно до обеда. Вот так впору думать или о судьбе или шпионах.
— А давай, — согласился, глядя на оставшийся объем работы.
Я еще и половины фоток не просмотрел. А время уже два часа дня. Можно, конечно, в качестве компенсации потребовать у Васьки еще день. Но завтра у меня работа, чей-то юбилей, а ночью и вовсе концерт в ночном клубе. Не до работы, а Васька больше дня точно не даст.
Только вот не до фотографий мне сейчас.
Я тихо взвыл, закрывая лицо руками и стараясь унять внезапную ярость на самого себя.
Понять бы, что со мной происходит. Все же просто игра, чтоб отстали Васька и отец.
Очень запоздало пришла мысль, что через два года мне полетят упреки «я же тебе говорила» и «я так и знала», когда разведемся с Машкой.
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение о неправильности самой мысли о разводе.
— Ты чего? — обеспокоенно поинтересовался Славка.
Ну, не объяснять же подростку, что старший брат у него — идиот, неспособный разобраться в чувствах к своей жене?
— Ничего. Где там твой чай?
Я встал с места и даже сделал несколько шагов к двери. Но потом снова выругался, вернулся к столу и достал из ящика пачку сигарет с зажигалкой. Не закурю — точно свихнусь.
— Будешь? — на автомате предложил шокированному малому, что с сигаретой-то меня видел от силы раза два.
— Нет, конечно! Смерти моей хочешь? — еще чуть-чуть бы и Славка бы перекрестился.
И вот не знаю, к чему это было сказано. То ли это пропаганда здорового образа жизни — в чем я очень сильно сомневался — то ли Василиса и ее запрет, вот в этом больше правды.
— Ну и не дам, — пожал плечами, прикуривая сигарету и делая затяжку.
Черт возьми, надо было хоть на балкон выйти!
— Совсем сбрендил, в квартире курить?! — у меня отобрали сигарету и с видом великой брезгливости закинули в мою грязную кружку.
О, какой у брата злой взгляд! Прям бешеная мышь и сейчас съест.
— Твоя, что ли, квартира?
Нет бы посмеяться над этим, а я еще больше разозлился, отбирая кружку и направляясь на кухню. Будет мне еще сопляк указывать, что и как мне делать в моей же квартире!
Машка, на мое счастье, ушла разбираться со своими делами — забрать трудовою, отдать ключи, что-то там еще — неважно, главное, что не у меня перед глазами. Думать в ее присутствии получалось на редкость плохо. Еще и поцелуй, что я взял в качестве извинений, за скидывание с кровати… Это был самый глупый мой поступок. Не появись шпион сестры, я не знаю, чем бы все это кончилось. Нет, вообще-то, знаю. Хорошо знаю.
— Андрей, ну я же извинился за вчера и сегодня, — удивительно догадливый оказался брат. — Я же не знал, что у тебя так серьезно. Васька сказала, что не верит тебе. И мне не велела, мол, сильно уж складно у тебя с женой вышло. Да и я-то не особо верил, девушка же не в твоем вкусе. Но я же не знал, что тут такое… Это ж или по любви, или ты псих. Это же Васька в улучшенной версии!
— Все сказал? — недовольно проворчал я в ответ.
Мало мне было самого себя, так тут еще этот умник будет тыкать носом в то, что я и сам прекрасно вижу. Да ведь злился я сейчас только потому, что он прав. Я псих.
Просто псих. Какая любовь, если человека знаешь четвертый день?
От противоречивых мыслей захотелось завыть. Нет, это просто от недосыпа. Третья ночь без нормального сна, да и еще отпустил Машку, а сам теперь извелся, не решит ли со своим бывшим встретиться.
Не понравился мне этот тип, совсем не понравился! И как только Машку угораздило с таким жить?
— Ну, — Слава усмехнулся и засуетился на моей кухне, разливая нам чай, достал блины, оставшиеся с приготовленного моей женой завтрака, выставил на стол варенье.
— Васька звонила, — сообщил брат между делом с почти детским простодушием.
— И? — устало спросил, резко теряя всю злость. — Все доложил?
— А то, в подробностях! — гордо улыбнулся подросток, — Пожаловался, что вы совсем обнаглели, меня не стыдитесь, целуетесь при каждой возможности, а что в спальне творите… И жена твоя — тот еще тиран. И это рассказал, ухо у меня до сих пор болит!
Все-все выложил, чтоб ей стыдно стало, что она меня сюда отправила!
— Отлично, — я позволил себе усмехнуться.
Сестре претензия ушла. И ничего, что Славка наказан, это не помешает стребовать за моральный ущерб. Теперь вот и я ждал, когда же мне счет предъявят, за мое поведение.
— Я могу тебя уже выпроводить или для легенды, тебя надо передавать из рук в руки?
Ты же, вроде как, наказан.
— Можно сдать Виталику, — ответил брат поморщившись.
Неужто и правда напортачил где-то?
— Хорошо, сдам. Вот свалился на мою голову, — выругался, представляя трату на такси.
Надо быстрее свою машину починить, да деталь все не везут, вот и жду вторую неделю, а машина вроде нередкая.
Тут же вспомнил друга, что мне постоянно выговаривающего про мою японку. Мол, нет бы купить европейское!
А ведь Николаев все еще не появился. Да, он взрослый мальчик, но если не появится вечером, заявлюсь к нему ночью с проверкой. И не мои проблемы, если помешаю бурной страсти.
