«Вот так бегает зверь в клетке, — невольно подумал и усмехнулся. — Кому позвонить, чтобы заехал и забрал?»
Перебирая контакты, вызвал Даньку. Тот сопел, пыхтел, ворчал и сказал ждать, скоро будет.
Под контактом Данила контакт Даши.
Глянул на время. Время — второй час. Спит, скорее всего, студентка.
Затуманенный мозг, кровь бурлит от алкоголя, нервозное состояние приводит к безумным поступкам. В телефоне уже идет вызов.
— Да? — по голосу не совсем понятно спала или нет.
— Привет. Это Сергей. Разбудил?
— Привет. Да, поняла. Вообще да, спала, — откашливается, прочищая голос. Сейчас действительно становится заметно, что спала.
— Извини, — для приличия пробует извиниться. Хотя какое «Извини» в час ночи?
— М-м, что-то случилось? — девушка реально пытается врубиться в цель неожиданного звонка.
— Нет. Просто в списке нашел, — сознается он. В ответ слышится выдох, и по этому дыханию чувствует, что она саркастически улыбается.
— Понятно. Что отмечали?
— Э-э-э, а это… вернулся. Из командировки вернулся. Да. Из командировки.
На том конце снова улыбаются и тихонько посмеиваются. Веселые скобочки снова падают в душу, приятно укладываясь в груди Сергея.
— Эм-м… И как? По всей видимости, удачно?
— Удачно, — кивает он невидимому собеседнику и откидывается на кровати. — У тебя как бизнес? Вся в заказах?
— Ну-у, не то, чтобы… Больше на себя работаю. Сессия началась, — поясняет девушка.
— Завтра экзамен?
— Зачет.
— Волнуешься?
— Нет.
— У тебя стальные нервы или просто нервов нет?
— У меня автомат, — посмеивается Дашка.
— Ого. Опасная девушка!
— Да прям. Просто ботаник, — слышатся заунывные нотки.
Они оба молчат немного. Он смотрит в потолок — яркие лучи ползут по нему, во двор въезжает машина.
«Быстро Данька приехал», — мелькает мысль, и он зовет ее:
— Даш.
— М? — откликается.
— Ты почему меня лесом не пошлёшь?
— Не знаю. Надо?
— Звонок в два часа ночи — это ненормально.
— Ненормально, — эхом отзывается в трубке.
— Это пьяный базар. Я могу сейчас начать нести всякую хрень и пошлость, — голос Сергея начал раздражаться, тон повысился. — Ты вообще меня не знаешь. Ты понимаешь? Нет, ты понимаешь?
Он уже не слышал, отвечала она ему или нет, и почти прокричал в трубку:
— Да нихера ты не понимаешь!
Дверь скрипнула, в проеме показался силуэт тещи. Надменный, презрительный взгляд и холодный голос:
— Не надо кричать! Все спят. Спускайся. За тобой машина.
Все спят? Кто все? Здесь никого нет в этом склепе! В могильнике!
Матери Насти так же тяжело видеть его — живое напоминание нелепого брака дочери, брака с таким трагичным концом. Ненависть сочилась со всего ее естества. Нелепое стечение обстоятельств, которые, по ее мнению, сходились в том, что если бы не он — ублюдок Сергей — дочь бы не оказалась в той машине. Глупое обвинение. В чем его вина, что Настькин личный водитель, приставленный к ней ее же отцом, не справился с управлением? Но теща всегда ненавидела Сергея. И никогда не понимала теплого отношения своего мужа к босяку. И непонятны были заискивания того перед этим безродным щенком. Видимо считала, что супруг нашел в нем себе сына, которого не получилось ей ему родить, что еще больше вызывало в ней неприязнь к нему.
— Хорошо, сейчас иду, — подавив эмоции, намного тише ответил ей Сергей.
Дыхание все еще было напряженно-тяжелым, но голос стал ровным и спокойным. Дашка все еще была на связи:
— Ложись спать, «Ботаник», — сказал он ей, — и больше никогда не отвечай на левые ночные звонки. Ночью хорошие мальчики и девочки спят. Не спят — плохие. Ясно?
— Ясно, — снова отозвалась трубка.
— Доброй ночи, Даша.
— Доброй, Сергей.
Приехав домой, снова не мог уснуть, в мыслях в который раз прокручивал короткий ночной разговор. Предавал критике всё, начиная от самого факта звонка, до срыва и наставлений. И почему он этому вообще придает этому значение? Ну, позвонил, ну наорал, и какая разница, что она теперь о нем думает? Пусть о зачетах думает. Ему все равно. И с контактов убрать надо. Зачем ему ее номер? Зачем позвонил? А в голове снова эхом слышался ее голос и тихий смех, который падал многочисленными яркими скобочками, к земле закручиваясь в «вертолетики». Пьяный мозг постепенно засыпал. К утру будет разламываться голова, мутить, возможно, даже выворачивать, да и все тело станет, как вата, и, наверняка, Серёга скажет сам себе: «Зачем вообще стоило напиваться?». Но сейчас главное — все мысли пропали, и наступил сон.
Глава 3
Он и в самом деле ей больше не звонил. Гребень волны, о котором говорил психолог, как-то вдруг стремительно полетел вниз. Все внимание временно занял новый «проект» — дерзкий, рискованный, разгоняющий в крови адреналин до скорости света. С замиранием сердца ожидался результат и вместе с ним подбиралось моральное удовлетворение.
И вот в один из таких дней, когда эмоции распирали, а серое промозглое небо с мелким моросящим дождем казалось пределом райской красоты, Сергей стоял на крыльце офиса, наслаждаясь горьким сигаретным дымом обжигающим лёгкие. Мимо процокали великолепные длинные ноги. Похотливо и оценивающе их оглядев, он быстро набрал номер и, улыбаясь, глядя в небо замер в ожидании ответа абонента. Рассчитывал ли он, что ему ответят? Скорее нет, чем да. Но, когда в трубке все же послышался голос, ничуть не растерялся:
— Дашка?! Привет! — жизнерадостно воскликнул он.
— Привет, Сергей, — вторили ему.
— Грызешь гранит науки?
— Когда грызть больше нечего, приходится и гранит, — настроение у девушки было диаметрально противоположное ему. Меланхолия скобочками в другую сторону медленно начала просачиваться ему под кожу.
— Эй, Ботаник. Все так плохо? Тебя покормить?
— Пряниками?
— Можно и пряниками, — внезапная идея вместе пообедать неожиданно оформилась и начала приобретать навязчивость. — Я серьезно. Чай, кофе? Заодно познакомимся вживую, так сказать. А? Что скажешь?
— Эм-м… дай посмотрю, сейчас, случаем, не позднее время, когда плохие мальчики выходят на охоту?
— Я всегда плохой мальчик. В любое время.
— И почему тогда я должна согласиться?
— Наверное потому что хорошим девочкам нравятся плохие мальчики, — шутка прозвучала вкрадчивым голосом змея обольстителя.
Девушка хмыкнула:
— Чувствую себя кроликом перед удавом.
— Ага. Ко мне, бандерлоги! — засмеялся Сергей.
— Бандерлоги — это обезьяны, — заметила Даша несколько обиженно. Шутливый тон собеседника вроде немного оживил ее.
— Точно. Не подумал. Извини, заяц!
— Заяц длинноухий? — подозрительным тоном переспросила Дашка.
— Заяц — белый и пушистый.
— Лохматый, значит? — снова завредничала она.
— Заяц! — прозвучал его досадный вздох. — Ты какой-то не правильный заяц!
Девушка, развеселившись, засмеялась и, наконец, долгожданные скобочки согрели его душу.
— Может, все-таки удав неправильный? — выдвинула она предположение.
— Нормальный удав, — проворчал в ответ, — на всех действует. Даш, серьезно, давай встретимся?
— Нет, я не настолько голодна, — все еще попыталась шутить девочка, но Сергей продолжал настаивать:
— Мне нравятся твои буквы, нравится пунктуация, особенно скобки твои, и голос твой нравится. Хочу увидеть еще и образ.
— Чтобы разочароваться?
— Для тебя лучше будет, если разочаруюсь.
— Почему? — услышанный ответ явно ее озадачивал.
— Я плохой мальчик, — напомнил он ей.
— А-а-а. Поня-я-ятно, — задумалась. — Тогда нам точно не надо видеться.
— Заяц неземной красоты?
— Нет, вдруг тебя прёт от бандерлогов! Кто ж знает. Не стоит рисковать.
Он прямо чувствовал, как милая соблазнительная улыбка расплывалась на ее лице. Его дыхание стало медленным и разреженным. Сейчас он сам чувствовал себя застывшим кроликом, услышавшим сладкое шипение.
