И глаза эти голубые! Бесили меня со страшной силой.
Он тоже продолжал меня рассматривать, только по сравнению со мной делал это в открытую, не таясь. Я же, натыкаясь на его прямой взгляд, быстро уводила глаза в сторону, претворяясь, будто мне нет никакого дела до него. Курсантика это порядком веселило. Что только ещё больше выводило меня из себя, так как после каждой встречи с этими дуратскими глазами начинала краснеть. Я и краснеть. Да во мне уже тогда смущения-то ни грамма не оставалось. Словно осколки какой-то прежней жизни, случившейся не со мной.
— Может быть уже хватит?! — не выдержала я.
— Что именно? — вопросительно подняв брови, удивился он.
— Смотреть! — сказала и сама же устыдилась, настолько глупо это прозвучало, но остановиться уже не могла.
— Ты сама смотришь.
— Не смотрю!
— А вот и смотришь.
Разговор двух дебилов. В голос застонала от нелепости всей ситуации.
— Что он тебе сделал? — вдруг совсем серьёзным голосом спросил он. — Приставал?
Ничего не стала отвечать, лишь плотно сжала губы.
— Приставал, — уже не спрашивал, а утверждал.
— Тебе-то какая разница?! — по инерции выпустила я очередную порцию своих колючек.
— Тебя, дуру, жалко! — тоже разозлился он, после чего с непонятным мне психом выскочил из машины, хорошенько хлопнув дверью.
Через двадцать минут вернулся капитан и объявил мне, что я могу быть свободна. Попыталась заикнуться по права, но тот лишь отмахнулся от меня.
— Идите, Елизавета Игоревна, идите. И радуйтесь, что легко отделались.
Сил спорить не оставалось. Решила разобраться с этим потом. В конце концов, я никого не убила, даже не врезалась.
Дождь на улице прекратился, но всё равно было промозгло. Я вышла из патрульной машины и огляделась. Вовсю темнело, Толмачёв уже куда-то давно уехал на своей машине, впрочем, пересекаться с ним ещё раз у меня не было никакого желания.
Посмотрела на часы. Автобусы уже не ходили, надо либо попутку ловить, либо такси вызывать. Вновь оказаться с незнакомыми людьми в одном пространстве мне совсем не хотелось. Хватит на сегодня сюрпризов. Если почти знакомый Толмачёв такое выкинул, то чего ждать от совершенно непонятных личностей?
Пересчитала деньги в кошельке и вздохнула. Имеющейся наличности было явно мало. Можно было, конечно, взять такси до дома и уже там попросить денег у родителей, но тогда бы пришлось объяснять им, что произошло. Или не пришлось. Но у меня и без этого было всё сложно с папой и мамой.
Значит, оставалось идти пешком. Хотя бы до центра добраться, если вдвое сокращу дистанцию, то может быть и хватит оттуда на такси до дома доехать. Зашибись ситуация! Внутренне выматиралась на Игорёшу, а потом всё же подумала, что сама виновата.
Застегнув воротник куртки до упора, обречённо побрела вдоль дороги.
То что он идёт за мной я почувствовала почти сразу. Не видела, но знала. Сначала разозлилась. Очень хотелось развернуться и наорать. Во мне тогда столько всего накопилось. Толмачёв-урод со своими приставаниями и постыдное чувство беспомощности, которое поначалу овладело мной в машине. На Макса с Артуром обижалась за то, что оставили меня. Даже этот мальчик-курсант…
Вот на него проще всего было сорваться. Взгляд его пронзительный, губы пухлые, волосы кудрявые. Накрутила себя до того, что сочетание блондин с голубыми глазами раздражать начало. Это было так анекдотично, так банально. Хотя сказать по правде, в его внешности не было ничего слащавого. Пусть я и окрестила его мальчишкой, но уже тогда в нём чувствовалось нечто такое крепкое и мужественное.
Так и шла вдоль дороги, гневно размахивая руками. А он шёл следом, держась поодаль в метрах десяти от меня.
Потом гнев как-то незаметно сменился на любопытство. Как надолго его хватит? И вообще, чего он добивается? Почему-то я совсем его не боялась. Но я — плохой показатель, я и Игорёшу-то не боялась.
На одном из перекрёстков, передо мной затормозила побитая жизнью тачка, пьяные голоса засвистели и заулюлюкали, а кто-то один предложил:
— Эй, крошка, давай с нами?!
Замешкалась, почувствовав вдруг свою уязвимость — одна в ночи на дороги. Сделала шаг назад и спиной наткнулась на кого-то. Испугалась, кажется даже подпрыгнула, но крепкая рука несильно сжала мой локоть, словно успокаивая.
— Проваливайте отсюда, — приказным тоном велел им он.
Пьяные недовольно выдохнули, но уехали. Может форма его их остановила, а может быть тон. Когда хотел он умел быть очень убедительным.
— Скажи, ты всегда все неприятности на себе собираешь или это день у тебя такой неудачный?
— А тебе-то какое дело?! — как всегда огрызалась я.
— Злючка, — весело заметил он, и, чуть сильнее сжав мой локоть, повёл через дорогу, как раз зелёный свет загорелся.
Оказавшись на противоположной стороне, я выдернула свою руку.
— Чего тебе от меня надо?!
— До дома тебя провожаю, — будничным тоном пояснил он, словно это было нечто само собой разумеющееся.
— А тебя просили об этом?! — мне очень хотелось, чтобы он тоже повысил на меня голос, хоть как-то отреагировал на мою агрессию. Чтобы сказал, какая я дура или идиотка. Но он был спокоен, будто принимал все мои вывертки и истерики. Не просто позволял творить самодурство, а именно принимал меня, всю такую нелепую и злую.
И это выбивало почву из-под ног. Я тогда ещё не была конченной стервой, поэтому сама догадывалась, что веду себя неправильно. Он ведь был не виноват, что моя жизнь в последнее время шла под откос или в том, что я такая доверчивая, села в машину к Толмачёву.
— Слушай, нравится тебе это или нет, но я провожаю тебя до дому. А то с твоей везучестью, не хочу завтра в сводках читать про твой труп.
— То есть всё-таки в героя решил поиграть? А почему я должна тебе доверять? Вдруг ты маньяк? Вдруг как раз твоими стараниями мой труп в эти сводки и попадёт? Я ведь тебя не знаю.
— В чём проблема? Давай познакомимся, — полностью игнорируя мой бред, предложил он. А потом протянул мне руку и представился. — Ваня.
Я настороженно посмотрела на его ладонь. Он ждал, не убирал. Только улыбался своей широкой улыбкой. Наконец-то, я дрогнула.
— Лиза, — сдалась, отвечая на рукопожатие. Можно подумать, что он не знал, как меня зовут. Впрочем, и я тоже прекрасно помнила его имя. Иван. Хотя простое Ваня шло ему куда больше. А ещё лучше Ванька.
Он и был таким Ванькой — добрым, честным, благородным и бесхитростным.
Долго просто шли рядом и молчали. Я украдкой поглядывала на него. Ваня был на полголовы выше меня, крепкий и широкоплечий. Форма делала его чуть больше и округлей, чем он был на самом деле. В какой-то момент захотелось узнать, как он сложен там, под курткой. Потом сама же смутилась своих мыслей.
Одна улица сменяла другую, пейзаж вокруг становился всё более знакомым. Мы шли уже больше часа, усталость начинала брать своё. Осенние сапожки уже давно промокли, а ноги отнимались. А ещё я замёрзла. Хотелось есть, спать и… к мамочке.
— Пошли в кафе? Я тебе кофе куплю, а то синяя вон вся.
— Богатенький, да? — слабо сопротивлялась я, уже даже не из злости, а просто так.
— А ты только от богатеньких принимаешь? — подколол меня Ваня.
— А я вообще не принимаю.
В кафе он меня всё-таки затащил. Даже попытался накормить, но я по его взгляду видела, что это на грани его финасовых возможностей. Сама так же тупила взор, когда прикидывала хватит мне денег или нет. Пили растворимый кофе и ели одну булочку на двоих.
Дальше идти стало веселее. Болтали о каких-то пустяках. С ним оказалось весело и интересно. Прошлись по биографии, учёбе, увлечениям. Ваня засыпал меня вопросами, на которые я неожиданно для себя с охотой отвечала. Только про Реброва с Кирсановым умолчала.
— Почему ты пошёл в полицию? — уже я проявляла своё любопытство.
