через несколько минут зашла в нашу спальню, то дочка сидела на кровати в одиночестве и смотрела телевизор.
– Спать пора, – я расстелила кровать.
Глава 16
Пришлось рассказывать дочке сказку на ночь, чтобы малышка быстрее заснула. А я в это время думала о том, что же ждет меня дальше.
Утром проснулась пораньше – благо вечером попросила у Никиты зарядку, так как фирмы-производители наших смартфонов совпадали. Встала даже раньше будильника, чтобы не разбудить Соньку. Да и не знала, во сколько точно надо приготовить завтрак.
Краткое «Доброе утро», чашка кофе, нетронутые бутерброды и прожигающий спину взгляд – вот и все, что уготовило мне солнечное утро.
– Я буду к семи, – бросил напоследок Никита и вышел из кухни.
Я посмотрела ему вслед и усмехнулась. Да уж, это самый странный работодатель, которого я видела в своей жизни. Интересно, он теперь всегда так будет себя со мной вести? И как мне в таком случае помогать ему с ремонтом второго этажа? Придется самой его разговорить вечером, хоть на какие-то эмоции вывести, а иначе…
Вот об этом самом «иначе» думать не хотелось. Прогнала ненужные мысли и отправилась будить Соньку.
Но и вечером поговорить нам не удалось – моя дочь рассказывала, как она в очередной раз помогала то поливать розы (на кой они сдались моему новому хозяину, я так и не поняла), то чистить бассейн, то смотрела мультики по телевизору. Никита пытался улыбаться в ответ на радостные возгласы девочки, но получалось с трудом. Видно было невооруженным глазом, что он устал. И что мы ему в тягость. И он хочет поскорее избавиться от нашего общества.
Я выбрала момент и увела дочь в спальню, а когда вернулась назад на кухню, то комната оказалась пустой. Вот и поговорили, что называется. Да уж, странные у нас отношения. Слишком уж загадочные. Как и хозяин этого дома.
Я усмехнулась и принялась за мытье посуды…
Два последующих дня прошли в том же настрое – утром сухое приветствие, кофе, нетронутые бутерброды и прожигающий взгляд бездонных глаз, а вечером выдавленная улыбка и молчаливый уход к себе в комнату.
А самое главное – поздно ночью, когда Сонька уже спала, а я тайком пробиралась в душ, мы каким-то образом сталкивались с Никитой возле двери. Он придерживал меня за талию, чтобы я не упала от столкновения с его грудью, а мне в ответ приходилось извиняться и быстро ретироваться в свою комнату.
Так дальше продолжаться не могло.
И я все-таки не выдержала…
– Можно? – я открыла дверь в спальню мужчины, предварительно постучав, но так и не дождавшись ответа.
Никита стоял на балконе и курил. При моем вторжении в комнату только повернул голову, ухмыльнулся и снова продемонстрировал мне свою спину.
А я так и осталась стоять посреди спальни, дожидаясь, когда же он обратит на меня внимание. Зачем сюда приперлась, я и сама не знала. Точнее, не понимала, что со мной происходит. Почему я так хочу, чтобы этот незнакомый мужчина проявил хоть какие-то эмоции – улыбнулся, рассмеялся, накричал или вспылил. Но хоть что-то, а не сухие приветствия и молчаливые вечерние уходы. Так действительно дальше продолжаться не может.
Это неправильно!
– Что-то не так? – Никита наконец-то выбросил окурок и зашел в комнату. Остановился напротив – нас разделяло пара метров, но я чувствовала ауру неприязни, исходящей от него.
– Ты долго будешь меня игнорировать? – я начала с главного вопроса, пока под пристальным взглядом мужчины не растеряла свой боевой настрой. – Может, нам стоит уйти?
– Тебе здесь не нравится? – Никита поднял одну бровь.
– Не в этом дело…
– А в чем?
Он сделала шаг вперед, а я почему-то отступила назад. И тоже на один единственный шаг. Кажется, я погорячилась прийти сюда в столь поздний час – когда Соня уже спит, и мы в доме, считай, вдвоем с загадочным мужчиной. Еще и на его территории. И я уже жалела о своем минутном порыве, но отступать от намеченной цели не собиралась.
– Так и будешь молчать? – я продолжала и дальше свой допрос. – Или я не достойна, чтобы со мной разговаривали?
– Давай поговорим, – он снова сделал шаг в моем направлении, а я автоматически отступила.
– Ты ведешь себя странно, – мы смотрели друг другу в глаза. – Как я могу тебе помочь с тем же ремонтом, если ты ни слова по этому поводу не произносишь? Что ты, к примеру, хочешь на ужин? И почему не завтракаешь?
– Мне все равно.
Он наступал, пожирая меня взглядом, а мне приходилось делать робкие шажки назад. Пока не уперлась спиной в стену.
– Никита, послушай, – выставила руку вперед, но он так и не остановился.
Дурацкий порыв прийти к нему в спальню. Только сейчас поняла, как глупо я выгляжу со стороны. Такое чувство, что сама ему себя предлагаю.
Он уперся грудью в мою ладонь. Опустил взгляд на мою руку, после чего снова поднял глаза вверх – холодные, без единой эмоции и какого-либо сочувствия. И я поежилась. Не от страха, как мне тогда казалось, а от какого-то непонятного чувства, зарождающегося в моей душе. А также тепла, бурной лавиной разливающегося по телу.
«Он мне безразличен!» – твердила я себе, как мантру, но противный внутренний голос пищал, что раз уж мужчина проявил благородство и помог мне в трудную минуту, то и я должна быть снисходительна. Может, у него проблемы? Поэтому он такой молчаливый и отчужденный.
И я не заметила, как Никита убрал мою руку в сторону.
А после сделал последний шаг…
