здесь ошиваться, — в сердцах крикнула девушка и хлопнула дверью.
Нет, ну не придурок ли? Конечно, Женя понимала, что терпеть её компанию Никите невмоготу. Но она и так старалась лишний раз с ним не контактировать, а он как был придурком, так им и остался. Она даже другого слова не могла к нему применить.
В душу начал закрадываться страх. “Так, возьми себя в руки, Евгения! Пора учиться самостоятельности и перерастать свои страхи” — приказала себе девушка, направляясь к остановке. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Женя решила позвонить маме и узнать, когда она вернется. Тяжело было осознавать, что в случае чего ей кроме мамы и Насти не к кому пойти.
Телефон отозвался короткими гудками, обозначающими, что мама чем-то занята и в данный момент не может ответить на звонок. Глубоко вдохнув свежий воздух, девушка побрела по тропинке. Взгляд зацепился за старую аллею, и ноги сами понесли её в том направлении.
Достав наушники, Женя включила альбом HammAli & Navai. Она не очень любила русскую музыку, но эти ребята ей нравились. В ушах зазвучали строки, которые отражали её настроение:
Мне никто тут не нужен, а быть может и нужен.
А быть может и лучше сказать, всё как есть не держать.
Я летал как умел, утомил твою милую душу.
Всем казалось, что падал, ведь я не успел всё сказать.
Вот уж точно, в последнее время она задыхалась. Выпустив весь воздух, девушка окинула взглядом местность. Старые лавочки, перекошенные от времени. Многолетние деревья, переплетающиеся между собой стволами. Вокруг ни души, только тихий шелест новой листвы. Только птичьи трели вдалеке. Это место выглядит таким опустошенным. Стоя на палубе яхты, Женя даже не представляла, что через каких-то несколько часов будет брести одна по улицам осеннего города.
Телефон начал звонить, и по мелодии стало понятно, что вызывает мама.
— Да, мамуль, привет, — Женя постаралась придать голосу беззаботность.
— Привет, доня. Как ты? Извини, что сразу не ответила. Как всегда, совещание, — вздохнула мама.
Женя никогда не винила маму в недостаточном внимании. Она понимала, как тяжело приходиться родительнице поднимать Женю на ноги.
— Всё хорошо, мам. Вот, решила выйти прогуляться.
— Ты у Насти живешь? — обеспокоенно спросила мама.
Она тоже не раз становилась свидетелем жутких кошмаров дочери. Женя замялась, не зная, что ответить. Но, была — не была…
— Всё хорошо, мам. Я у Насти, — ну, отчасти это была правда. Маме необязательно было знать, что буквально полчаса назад она вылетела оттуда, как пробка из бутылки шампанского.
— Хорошо, а то я переживаю. Как вспомню эти твои крики по ночам, так сразу чувствую себя виноватой, что уехала.
— Ты, кстати, когда вернешься, мам? Я скучаю, — в этом девушка не врала. Она правда ощущала тоску по материнской заботе.
— Эм, — в трубке послышалась заминка. — Жень, мне придется ещё на некоторое время здесь задержаться. Детка, тут платят намного лучше, а работа проще.
Женю снова кольнуло осознание, что мама всё свое время убивает на то, чтобы они ни в чем не нуждались. А папа…да к черту его.
— Мам, а я работу нашла, — радостно сообщила девушка.
— О, это здорово. Я тебя поздравляю, детка. А больше ты ничего себе не нашла? — рассмеялась мама.
— Ну, мам, что ты имеешь в виду? — спрашивать не было смысла, Женя и так понимала, о чем пойдет речь.
— Защитника, например. Он бы сейчас очень даже не помешал.
— Ну, пока не нашла, — теперь заминку сделала Женя и мама это моментально заметила.
— Ага, ага. А что замялась-то? Колись давай.
— Да ничего такого. Просто общаюсь с одним молодым человеком. Вот и всё.
В трубке снова послышалась непонятная возня, и счастливый возглас. А затем совершенно невозмутимое:
— Хорошо, будь осторожна, пожалуйста. Ну всё, милая, мне пора бежать. Люблю тебя и целую. Насте привет.
— Я тебя тоже, мам. Пока-пока.
После рассоединения, Женя почувствовала, как грудь сжимают начинающиеся спазмы рыдания. Воздух в легких застыл, по щекам покатились горячие слезы. Она даже подумать не могла, что одиночество так сильно ударит по нервам.
После спешного ухода девушки Никита не находил себе места. Ну вот что он за кусок дебила? Надо ж было такое ляпнуть при ней. Она его бесила — это бесспорно. Но, блин, идиотизм-то зачем было врубать? С другой стороны, Киту было вообще непонятно с какого перепугу Женя у них осталась, тогда как Насти тут нет. Заключив перемирие с совестью, Никита поехал в клуб.
В очередной раз зашел разговор с Димой про его свадьбу. Друг фыркал и пыхтел от недоумения. А Никита только веселился и подкалывал Диму, что тот совсем под каблук залез. Да под такой, что его не видно даже.
— Ну да, я тоже над тобой поржу, когда ты со своей Женей разберешься.
— С какой это моей Женей? — не дошло до Никиты.
— С подругой Настюхиной, — в отместку заржал Дима.
— Это с каких пор ты считаешь, что она моя? — удивленно переспросил Никита, протягивая руку в сторону в поисках предмета, которым можно было бы запулить в друга.
— Ну а с чего ради, ты на неё так реагируешь? — Дима уже не скрывал своего веселья. — Вон, аж пар из ушей валит, когда её вспоминаешь. Ой, не к добру это всё.
На какое-то время Никита удивленно смотрел на Диму. Он вот сейчас это серьезно говорит?
— Да бесит меня эта пигалица. Постоянно на рожон лезет, — раздраженно произнес Никита, — и вообще, ты как с начальником разговариваешь?
После этой фразы парни вместе засмеялись. Никите удалась его задумка, перевести разговор в другое русло.
— Ого, народ привалил. Пошел я, исполнять свои непосредственные должностные обязанности, — сказал Дима и скрылся в толпе.
Никита повернулся всем корпусом к вошедшим и замер. В компании было человек десять. Парней и девушек было поровну. Они о чем-то весело переговаривались. Обычные посетители, в его клубе таких было сотни. Но почему-то его взгляд зацепился за одного из парней. Он узнал в
