На столе вибрирует телефон. Мой. Оповещения сыпятся одно за другим. Беру, открываю свой инстаграм. В Директе куча сообщений. Открываю.
«Полина, сразу не поняла даже, что это ты!» и прикрепленная фотография из одного из сообществ нашего города. Наша фотография с Мартыновым, с благотворительного вечера. Я смотрю в сторону, Макс на меня. Его рука на моей талии. Открываю следующее сообщение. Фото с заголовком «Новая спутница Максима Мартынова», и коммент от клиентки «Полиночка, ты у нас теперь знаменитость». Столько сообщений, и все с вопросами и комментариями.
Оборачиваюсь к Мартынову, он стоит близко. Прикрываю глаза, чувствую, что даже уши горят.
— Макс…
— Поль, ты чего?
Отдаю ему телефон, Макс просматривает сообщения, фото. Хмурится. Потом смотрит на меня и, улыбаясь, говорит:
— Ну ведь ничего страшного не произошло, Поль… Фотки приличные, никого из нас не компрометируют…
— Я не готова вот к этому, Макс, — киваю на телефон.
— Ну уже поздно, Поль. Я не буду скрывать наши отношения. И не хочу скрывать свою женщину!
— Макс… — прикрываю глаза, ну как ему объяснить… — Я ведь тебе уже говорила… У меня не законченные отношения, я замужем вообще-то. И если в статьях мелькает моя фамилия, значит, для журналистов не проблема узнать и все остальное. А у меня обязательства перед моими детьми, понимаешь? Ладно бы только меня коснулось, но ведь и их задеть может…
Мой монолог прерывает звонок телефона Мартынова.
— Да, — говорит он строго. — Да, видел. Угу. Разберитесь с этим побыстрее…Хорошо… Спасибо, Глеб Константинович.
Я смотрю на Мартынова выжидающе, но он не успевает ничего сказать. Мой телефон загорается и на экране высвечивается видео звонок от свекрови. Этого еще не хватало. Мы с ней итак не в лучших отношениях, а тут еще развод, и журналисты…
Отвечаю на вызов.
— Добрый вечер, Светлана Николаевна, — пытаюсь улыбнуться, сажусь за стойку так, чтобы Мартынова в кадре не видно было.
— Добрый ли, Полина? — скептически вздергивает бровь. Я молча смотрю на нее. — Мне Дима говорил, что ты ушла от него к какому-то мужику, но я не хотела в это верить…Как ты могла, Полина! Оставить Димочку в таком состоянии одного! Ты же мудрая женщина, у вас двое детей…
Господи! Как же надоело слушать это все… Всегда я виновата, плохая жена!
— Я не уходила к какому-то мужику, Светлана Николаевна. Я ушла, потому что Дима постоянно пьет, а в тот день, когда я уехала с вещами, он ударил меня и чуть не изнасиловал…
— Ой, ну что ты говоришь, ерунда какая! Подумаешь, пощечину дал… значит было за что… Димочке твоего внимания не хватало… Он мужчина, ему секс нужен…
— Работы ему не хватало, Светлана Николаевна! Поэтому не нужно на меня все сваливать…
— Ну теперь-то ты с богачом, конечно, какой тебе там Дима… и даром не нужен, да, Полина? Не думала я, что ты…
— Так, стоп! — не выдерживаю я. — Наши отношения с Димой Вас не касаются! Развод — дело решенное. Нянчите сами своего сына. И обеспечивайте! Я устала, ясно? И не обязана отчитываться Вам! Да, кстати, пусть поскорее ищет работу… Я не собираюсь дальше платить за него кредит…
— Да как ты можешь, неблагодарная дрянь…
Смахиваю вызов, отключаю телефон. Моя выдержка дает трещину. Всхлипываю, закрываю лицо ладонями.
— Поль… — чувствую на плечах теплые ладони Мартынова. И скинуть бы их, но так не хочется… Он ведь, кроме Ольки, единственный человек, который меня не упрекает и поддерживает во всем. Он сделал для меня намного больше за эти дни, чем кто бы то ни было. — Не слушай бредни престарелой стервы. В ее глазах любая женщина недостойна ее сына, она ведь мать. Даже несмотря на то, что сын ничего из себя не представляет… — обнимает меня крепко, гладит по спине успокаивающе. Обнимаю в ответ, вдыхаю аромат Мартынова, прикрываю мокрые от слез глаза. — Не плачь, лисичка, скоро все наладится… Глеб Константинович обо всем позаботится…
— Спасибо, Максим, я так тебе благодарна… За все, что ты делаешь для меня…для нас…
— Глупости не говори, Поль! Как я могу не делать для своей женщины… Ты ведь моя, Поль?
Смотрю заплаканными глазами на губы Мартынова. Он такой серьезный сейчас, между бровей залегла глубокая складка. Поднимаю руку и пальцем веду по морщинке.
— Твоя, Макс, — отвечаю тихо. Максим расслабляется и вздергивает уголки губ в улыбке.
— Вот и хорошо. Значит, доверься мне! И ни о чем не волнуйся… Я все решу…
Он целует меня в губы и начинает движение вместе со мной в сторону коридора. Приподнимает меня, ставит мои ступни сверху на свои, улыбается.
— Держись крепче, лисичка. Дядя Максим ведет тебя баиньки.
Хихикаю, сразу вспоминаю своего папу. На семейных праздниках, когда он меня приглашал на танец, вот так же ставил на свои ноги. И мы танцевали… Как же я скучаю по нему… Его не стало слишком рано, а за ним и мамы…
Что-то меня понесло не в ту сторону. Смотрю на Мартынова, он крепко меня держит и идет в сторону моей комнаты. Пока я переодеваюсь, он расстилает кровать и скидывает майку. Штаны не снимает.
— Не смотри так, Полина, — улыбается на мой настороженный взгляд. — Просто полежим, хорошо? Я не уйду сейчас.
И я ему за это благодарна. Зная себя, не усну до утра. Буду думать о словах свекрови, а в итоге начну себя винить… Пусть лучше Мартынов будет здесь! Хочу отвлечься… Укладываюсь ему под бок, обнимаю. Такой теплый, вкусно пахнет. Прикрываю глаза, чувствуя его легкий поцелуй в макушку, и проваливаюсь в тревожный сон.
Максим
МАКСИМ
Не представляю, сколько терпения и силы таит в себе эта хрупкая женщина! После разговора со свекровью Полина совсем сникла. Не нашел ничего лучше, чем уложить ее спать. Утро вечера мудренее. Поля забывается тревожным сном, ее пальцы на моей груди подрагивают, дыхание то затихает, то становится шумным, будто сейчас заплачет. Но я понимаю, что она спит, и просто лежу и глажу пальцами ее плечо.
Чертовы журналисты! Испортили настроение моей девочке! Я-то уже привык к публикациям в прессе, нарастил броню. А Полина — душа ранимая. Ну ничего, привыкнет…
Не замечаю, как тоже засыпаю. Утром встаю раньше всех, выхожу из Полиной комнаты, иду в кухню. Слышу звуки посуды, значит Лидия Семеновна уже здесь. Надеваю футболку, захожу в кухню.
— Ой, Максимушка, а ты здесь? Я думала, что только Полина с детками дома… — улыбается мне эта добрейшая женщина. — Я сейчас тебе завтрак быстренько…
— Доброе утро, Лидия Семеновна. Не торопитесь, я вместе с Полиной позавтракаю, — улыбаюсь в ответ. Эта женщина стала для меня второй матерью. Немного шумная и суетливая, но рядом с ней я улыбаюсь. Как с Полиной…
— Хорошо, мой хороший… Я завела тесто на булочки… скоро будут готовы. Давай кофе тебе сварю пока… — она включает кофемашину, затем ставит передо мной чашку и начинает хлопотать по кухне. Я залипаю в телефоне, читаю новости, любуюсь нашими фотографиями из статьи про благотворительный вечер. Минут через пятнадцать в кухню входит Полина, застывает на пороге, топчется неуверенно. Поднимаю на нее глаза, улыбаюсь.
— Доброе утро, — говорю, поворачиваюсь к Лидии Семеновне. — Лидия Семеновна, познакомьтесь, это моя Полина… Поль, это Лидия Семеновна, мой близкий человек и домоуправительница…
Лидия Семеновна улыбается и по-родственному обнимает Полину.
— Как же я рада, Поленька, что ты появилась в жизни Максимушки!
Полина смущается, но прыскает со смеху.
— А то вон, какой красавец вымахал! А все одни, да один… Ох, что это я болтаю… Булочки пора ставить в духовку…
Полина с удовольствием слушает рассказы Лидии Семеновны, которая сдает меня со всеми потрохами, улыбается, рассказывает о моем детстве, как дрался с мальчишками, защищая соседскую девчонку, которую они постоянно дразнили. Ее рассказ прерывается, когда в кухню залетают два маленьких урагана.
— Очень приятно познакомиться, молодые люди… Садитесь скорее за стол, булочки готовы, и какао…
Дети с восторгом в глазах смотрят на домоуправительницу. Она явно пришлась им по душе, как и они ей.
