это правда. Он снова победил, он уложил соперника на лопатки, даже не разговаривая с ним.
— Давай уйдем, — истерично комкаю салфетку, потому что чувствую сумасшедшее влечение.
Я так старалась быть мстительной амазонкой. А чувствую неконтролируемую, позорную, не поддающуюся логике страсть, но не к тому, с кем у меня свидание, а к тому, кто пытается меня уничтожить. Мне не в ресторан, мне к врачу нужно! И как можно скорее. Есть же какие-то таблетки на такой случай, чтобы мозги встали на место и пришло просветление? Чтобы голова рационально мыслила, различая хорошее и плохое.
— Конечно, — подзывает официанта Макар.
А мне стыдно. Мне так стыдно, но я всё равно не могу сдержаться и бросаю на бывшего еще один взгляд. Будто глоток последний для умирающего. Он всегда так влиял на меня. И пусть ещё десять лет пройдет, ничего не изменится. Он будто сраный недостающий кусок пазла, подходящий к моему жалкому телу.
На улице становится легче. Здесь Тимура нет и можно наконец-то сосредоточиться на Макаре. Он меня под руку ведет, рассказывает о чем-то высокопарном, а я поверить не могу, что до сих пор ощущаю неуместное возбуждение. Я смеяться пытаюсь, разговор поддерживаю, а сама выдыхаю, медленно успокаиваясь. Я ведь всю свою гребаную жизнь в единственную любовь не верила, ну расстались люди и потом других нашли, живут счастливо, детей нарожали, потом опять зажили, но только с новыми партнёрами. Ну что, в самом деле, со мной не так? Он меня уничтожить хочет, он меня за упрямство наказывает, а я глаза его вижу, как будто он прямо передо мой стоит!
В машине Макара я осматриваюсь, в бардачок без спроса лезу. Мне отвлечься нужно, чтобы властный, будоражащий тон бывшего из головы выкинуть. А там игрушка плюшевая, беру ее, в руках кручу, а Макар улыбаться перестает. Интересно, куда он детские кресла прячет? Неужто каждый раз в багажник запихивает? И он понимает, что момент настал. По лицу у него все читается.
Ну же, Макар, не ври. Просто скажи правду. Сообщи мне сам. Не уходи, продолжай удерживать своими синими глазами. Я ведь знаю, ты должен быть лучше него. Ты обязательно заставишь меня забыть. Ты сможешь выжечь это недоразумение из моего сердца, чтобы даже шрама не осталось, а только гладкое ровное место.
— У меня дочка есть, — сжимает кольцо руля Макар, оборачивается, произносит выжидающе, — и еще одна дочка.
Он так смотрит, будто прямо сейчас я сбегу. А для меня это уже не сюрприз. И надежда все еще есть, что живут они с мамой. Что номинально у Макара где-то есть малыши. И реагирую я абсолютно спокойно.
— Они с женой бывшей живут?
— Моей бывшей жене Маша и Даша не нужны. Так бывает, Тань, редко, но бывает, — выдергивает он из моих скрюченных приступом любви к самой себе рук последнюю надежду.
— Что же она за мать такая? — хрипло произношу, понимая, что я эгоистка.
Я погулять хочу с мужчиной, мне он полностью нужен, я для такой степени ответственности еще не доросла морально.
Хочется картинно и очень медленно закрыть глаза, ощутив всю трагичность ситуации, но я сдерживаюсь из последних сил. Не хочу обижать Макара. Вот он, принц на белом, только у него в загашнике уже приплод имеется. И это при том, что я люблю детей, они мне очень даже нравятся.
— Маше шесть, Дашке четыре. Мама моя за ними присматривает, пока я тут, с тобой.
Теперь картинка складывается полностью. На роль мамашки я подхожу больше, чем любая из его юных и очень активных сотрудниц. Вот и выбрал он меня, как только я дверь ему открыла. Совсем молодая и резвая ему ни к чему. Женщина под тридцать легче согласится воспитывать чужих детей, чем мечтающая о карьере профурсетка. А я соглашусь? Пожалуй, что нет. Я не против детей и своих хочу, но две взрослые девочки?! Это надо очень сильно любить мужчину.
А я от бывшего избавиться не могу. Он смотрел на меня, как он смотрел… Я до сих пор взгляд его на себе чувствую, пытаясь с жаром бороться. Мне Макар, как лечение нужен был, как чудо-микстура, а выходит, ему я еще больше нужна, чем он мне. Он в хорошей и доброй женщине нуждается. Такая ли я на самом деле? Я не знаю.
Он снова до дома меня провожает. А я уже и не знаю, чего хочу. Как-то все запуталось, усложнилось. И вот он мой дом, он же моя работа. Моя крепость. Собираюсь на крыльцо зайти, перед Макаром извиниться, сказать, что возможно паузу нам надо взять. Обдумать мне нужно. Готова ли я влезать в его жизнь, если вдруг понадобится.
Но замечаю свет в офисной части. Свет, которого ни при каких обстоятельствах не должно быть, он тусклый, будто одна настольная лампа работает. А меня ужас сковывает. Там у нас сейф есть и бумаги разные ценные. А что, если Тимур пошел на новый виток? Что, если приготовил мне еще один сюрприз? Осматриваюсь по сторонам в поисках чего-нибудь увесистого. Сбоку от крыльца стройматериалы, приготовленные для будущего ремонта крыши. Хватаюсь за хорошую такую палку, практически дубину, и устремляюсь в сторону офиса. Макар меня отодвигает, за спину пряча. Я ему благодарна. Одной спасать офис страшновато.
Таня
— Может ты останешься на улице? — заглядывает Макар в темноту коридора, в момент становясь серьезным и собранным.
Затем прикрывает дверь. Не давая мне сделать и шагу внутрь.
Он настроен крайне решительно. Честно говоря, мне действительно страшно. Мало ли кто там может быть. А Макар все же мужчина и с виду довольно сильный. Не понимаю, как кто-то мог попасть в здание. Почему не сработала охранная система?
— Ирка, наверное, забыла поставить офис на сигнализацию, — осеняет меня, злюсь, глядя на темное табло кнопок возле замка. — Я убью ее! Еще раз уволю, а лучше — привяжу к ногам булыжник и скину с моста!
— Ты уволила крикливую бабенку по финансам?
— И юриста тоже.
Мне становится стыдно за свою кровожадность, но Макар вроде не обращает на это внимание.
— Представляю их физиономии.
— Да, они удивились, а потом пытались извиниться, но я сбежала к тебе в машину.
Мужчина долго смотрит мне в лицо, напрочь забыв, что у нас тут борьба с преступностью намечается.
— И все-таки я должна спасти свой офис! — делаю шаг и тянусь к двери, помахивая палкой.
Во мне говорят вино и глупость, иначе я свое
