Подрываюсь с кресла и на носочках крадусь к входной двери, стараясь не нашуметь. Обувь просто хватаю, проворачиваю замки и выскакиваю за дверь. Лифт ждать не стала, понеслась вниз по ступенькам. Где-то только на десятом этаже надела туфли и побежала дальше.
Глава 28.
Остается последний лестничный пролет, я не бегу по нему, а лечу, и… прямо ему в руки попадаю.
Что? Как?!
Ну конечно… Я же дурочка щелкнула зачем-то кнопку вызова лифта. А он как раз для него и приехал в нужный момент.
— Нет! Пусти! — рьяно пытаюсь вырваться из его рук, но Ветринский намертво в меня вцепился.
— Куда тебя пустить? — мужчина крепко обхватывает меня руками за талию, приподнимает и несет куда-то в сторону. — Если в лифт, то пожалуйста, — затаскивает в него насильно и нажимает на цифру «двадцать два».
Отпускает, и я сама влетаю спиной в стену лифта, теряя равновесие.
Осматриваю его всего затравленным взглядом. Он прямо без обуви за мной выскочил. Так спешил, так спешил… Никак упустить не мог.
— Выпусти меня! Я передумала!
Не впервые я взаперти с ним в одном лифте, но сейчас мне куда тревожнее, а всему виной его взгляд, которым он готов меня уничтожить. На серьезном лице откровенная ярость от моего поведения, а в движениях угроза.
— Ты не можешь передумать. Ты уже дала мне слово. И вот увидишь — ты его сдержишь.
От ужаса у меня немеют пальцы, практически вся цепенею, но все же делаю рывок в сторону кнопок, щелкаю единичку, но Ветринский отшвыривает меня обратно к стене и переключает все как ему надо.
— Не буду я ничего сдерживать, — возмущенно. — Все это… ошибка.
— Ошибкой будет злить меня, Илона, — приближается. — Довыделываешься… сам все отменю, — цедит он сквозь зубы. — Выбора у тебя вообще не останется.
Ложь. Провокация.
— И что тогда? Отца моего сгубишь? Давай, полный вперед, господин Ветринский. Пускай так и будет. Может, это научит моего отца не продавать своих дочерей.
Ветринский зло заухмылялся, глядя мне в глаза своими бешеными.
— Смелая, да? — оскалился. — Хочешь проверить, что я могу сделать?
— Да, хочу! Отпусти! — делаю рывок, но снова оказываюсь прижата к стене лифта, зажата им как в прошлый раз, но теперь мне уже некуда бежать по приезду. Я на его территории. — Я сказала…
— Уймись, — рыкнул. — Сейчас пойдем обратно в квартиру, и ты все подпишешь. Без вопросов.
Меня всю пронизывает страхом, но я не могу показать ему этого, потому стараюсь дышать размеренно.
— Размечтались вы, господин Ветринский! Я этого не сделаю! Нет!!
Успев вскрикнуть последнее слово, я уже знала, что он собирается сделать, но силы были неравны, я не смогла ему помешать вторгнуться в мое личное пространство.
Зачем он это делает…
Он мог другое. Причинить боль. Накричать. Угрожать словесно, в конце концов! Но он выбрал поцелуй, которым не только заткнул, но и наказал меня. С первой же секунды он вынудил меня приоткрыть губы и пропустить его внутрь. Я замычала, забилась в истерике, пытаясь освободиться, но все напрасно.
Это кошмар! Самый настоящий ужас! Как я могу допускать это?!
Лифт приезжает, но поцелуя он не разрывает. Пытаюсь отдавить ему ногу туфлей, но и это не срабатывает. И все бы еще ничего, если бы не его рука, лежащая у меня на талии, впивающая пальцы мне в ребра, а другая сзади на шее, не позволяющая вертеть головой. Я полностью парализована под натиском его тела.
Когда наказание подходит к концу, звучит угроза мне в губы:
— Я продолжу, если ты сейчас не пойдешь и не подпишешь чертовы бумаги, — давит взглядом в упор. — Никуда не пойдешь, пока не сделаешь этого, — добавляет вкрадчиво.
— Я… — у меня голова закружилась.
Он так близко, так смотрит, что у меня сейчас сердце разорвется в клочья.
Губы горели огнем, а ног я не чувствовала.
— Нет у тебя никакого выбора. Запомни это. Я не отстану. Поставить подпись прямо сейчас — лучший для тебя вариант. То, что обещал — я сделаю. При мне ты будешь свободна. Отец твой не будет разорен. Все именно так и никак иначе, — убрал руку с шеи, но не с талии. — Подпишешь по своей воле?
Он ждет ответа…
Прихожу в движение спустя какое-то время, отхожу от стены лифта, что он позволяет мне. Сама медленно выхожу и двигаюсь к распахнутой двери.
По памяти нахожу гостиную и приземляюсь в кресло.
Начинаю читать. Читаю, читаю… В голове шумит, ничего не соображаю. Вижу свое имя и фамилию, его данные тоже вижу. Да, это бумаги для заключения брака. Листаю к месту, где нужно поставить подписи, хватаю ручку и рисую свои закорючки.
На диких эмоциях хватаю все эти бумаги в охапку, встаю и швыряю в него. Они до него почти не долетают, но он понял, что я хотела этим показать.
— Подавись! Теперь прочь с дороги! Я ухожу!
Конец
