Каждый толчок был все сильнее и сильнее, особенно, когда дорога заканчивалась, и впереди уже вырисовался крутой обрыв. Денис понял, что попал по полной программе и возможности выкарабкаться из западни уже скорее всего не будет.
Последний толчок в бампер Жигуленка оказался настолько сильным, что автомобиль слетел с проезжей части прямо в обрыв и кубарем начал катиться вниз. Машина Дениса недолго пробыла в невесомости. Как только Жигули долетел со склона в самый низ, то вспыхнул пожар. Машина загорелась ярким пламенем.
Глава 17
В этот же день Иркутскую вызвали к начальству. Она всегда старалась вовремя выполнять поручения руководства, поэтому не стала затягивать с визитом. Тем более ей было, что рассказать.
Коренастый, с легкой сединой подполковник встретил ее не слишком приветливо. Как только она переступила порог его кабинета, он сразу накинулся с ней вопросами:
— Ты что себе позволяешь?! Ты куда лезешь? Почему я ни чего не знаю.
— Я должна была отреагировать на заявление.
— А меня ты спросила? Почему ты ничего не сказала? Ты же взрослая девочка и должна понимать, что инициатива наказуема!
— Понимаете, я подозреваю, что ребенок Азаровой жив и более того, его просто забрали. Пять лет назад уже был похожий случай…
— Ты что с ума сошла? Пять лет! Это нормальная динамика, особенно для такого уровня больницы. Так все, пиши по собственному…
— А ели не напишу, что тогда? Уволите? — Иркутская слегка приподняла бровь и сделала удивленное выражение лица. В то время, как ее шеф рвал и метал. Он нервно ходил туда-сюда, положив руки в карманы.
— Лучше напиши. Иначе мне придется тебя уволить по статье.
— Хм…Да по ходу дела все очень и очень серьезно. Ладно, пойду вещи собирать. Кстати вам уже сообщили, что машину, в которой был ее муж Азаров Денис — нашли. Обгоревшую до неузнаваемости. Ее владелец только по дискам колес и определил. Выжить в таком пожаре — невозможно. Может ему кто-то помог?
— Может и помог. А может пьяный не справился с управлением и слетел с дороги. В общем, разберемся. Ты лучше иди пиши, это уже не твоя головная боль.
— Я женщина. И я тоже мать. А вам мужикам безмозглым этого никогда не понять. Вы только, что и умеете, делать детей, а дальше вас не интересует.
— Ты мне еще поговори в таком тоне. Пошла вон от сюда!
Иркутская вышла из кабинета и сразу же направилась до Азаровой. Она хотела ее предупредить, так как опасность могла угрожать и ей. А заявление подождет, возможно ей удастся спасти хоть еще одну жизнь. Жизнь ни в чем не повинной девушки.
Адрес Азаровой она знала. Та сама указывала всю информацию в заявлении, в том числе и телефон. Но такую новость лучше всего было сообщить по телефону. Скорей всего они не пожалеют никого и остановятся не перед чем. За короткое время Иркутская успела собрать кое-какую информацию. В тот самый день, когда рожала Милана, в этом самом роддоме рожала еще одна женщина — Саида Хасеновна. Жена одного очень влиятельного бизнесмена. И возможно этот факт не смутил Иркутскую, если бы не одно но. Они вместе наблюдались у одного и того же доктора — Вязова. И тут Иркутская начала копать. Она никак не могла понять, что объединяет этих женщин, ведь все казалось прозрачным, если сильно не зацепиться. Иркутской долго не давало покоя случайные совпадения, который происходили с этими девушками. Ей казалось, что у них один ребенок на двоих. Одно счастье. Одно счастье на двоих.
И вот когда ей удалось докопаться до самой сути, когда она узнала, что муж Азаровой — игрок, а Матвей хозяин того самого игрового заведения, в котором и проигрывал все без остатка — Денис, ее увольняют с работы. За короткое время Иркутская докопалась до самой сути. Остальное лишь мелочи. Но теперь, когда ее вежливо попросили уйти с работы, в ближайшее время дело передадут в архив и оно так и будет видеть пока не истечет срок давности.
Весна разыгралась зелеными красками на полную катушку. Сочная, аккуратно подстриженная трава, на которую так хотелось упасть и смотреть на голубое небо, по которому медленно проплывали слегка мохнатые, слоистые облака. Солнце палило уже так, словно наступило середина лета. Легкий ветерок развеивал аромат цветущей акации. Иркутская его отчетливо слышала. Этот тонкий цветочный аромат, который так напоминал о весне. Аромат особенно чувствовался, когда она подошла к дому Миланы. Недалеко от ее дома, она увидела девушку. Она медленно шла к жилой постройке, держа в руках небольшой пакет из которого выглядывала буханка хлеба. Иркутская сразу ее узнала. Это была она. Та самая девушка, которая совсем недавно приходила к ним в РОВД, чтобы написать заявление. Заявление, о том, что у нее украли ребенка.
На самом деле, когда Милана рассказывала свою историю, то у Иркусткой слегка встрепенулось сердце. Настолько убедительно и проникновенно звучали ее слова. Милане хотелось сочувствовать и сопереживать. Ее хотелось успокоить, сказать, что все будет хорошо. Иркутская думала, чтобы она делала на ее месте. Но ничего толкового в голову не приходило. Когда все против тебя, целый мир, сложно ему противостоять в одиночку. Даже сама она, следователь, имеющий за плечами достижения по службе и кое-какие связи — ничего не может предпринять в защиту бедной девушки. Единственное, что она может сделать в таком случае, это дать совет, не более.
Когда Милана подошла ближе, то Иркутская ей улыбнулась и тихо поприветствовала.
— Здравствуйте! Вы меня помните?
— Да, мне знакомо ваше лицо. — Отвечала Милана вяло. Иркутская заметила, как черные круги под ее глазами, стали больше. Казалось, что ее миловидное лицо высохло, а сама она потеряла интерес ко всему происходящему.
Иркутсткая подумала, что новость о гибели мужа ее можно только добить, не более. Но как бы тяжело не было, ей придется сообщить эту шокирующую новость для девушки.
— У вас появились какие-то сведения о моем муже, он просто уже сутки не выходит на связь…
— Да, у нас есть информация. Но сначала я хочу вам сказать кое-что другое. У меня есть подозрения, что ваш ребенок жив и его просто забрали в другую семью. Очень богатую семью.
— Правда? И вы мне можете помочь? Боже, как я счастлива! Вы мне поверили…, - Милана бросила пакет на землю и принялась обнимать Иркутскую. Она крепко обхватило ее двумя руками, и прислонила свою голову к ее груди. Ее объятья были настолько крепкими, что Иркутской сложно было
