2 и 3, режущий блеск в глазах от их платьев, дикий ржач парней и выпивка, выпивка и еще раз выпивка. Тост за именинника, опять выпивка, потом опять тост, потом какие-то танцы… Дикие и пошлые танцы под тупую пошлую музыку. Наверно, когда Полина вышла, чтобы найти туалет, ее отсутствие никто и не заметил. Гул в ушах стал громче от музыки, в глазах замелькали мушки от постоянно движущихся софитов, тупая боль в висках стала просто невыносимой. Кое-как добравшись до туалета, она практически бегом вбежала в первую освободившуюся кабинку не обращая внимание на мат, обращенный к ней, и едва успела склониться над унитазом как ее вырвало наизнанку. Пара глотков какого-то коктейля, который Полине показался просто отменным пойлом, и какая-то невзрачная закуска — вот и все, что она успела перехватить на этой вечеринке и что совсем не понравилось желудку. Ее била мелкая дрожь, и тупая боль пульсировала в висках, пока она стояла над унитазов. Полина простояла так минут пять, пока ей не стало легче. Она медленно вышла из кабинки и подошла к раковине, чтобы умыться и смыть с себя эту непрекращающуюся боль. К черту макияж, к черту прическу. Сейчас Полина могла думать только о том, как унять боль и уйти из этого шикарного, мать его, клуба, насквозь пропахшего роскошью и блевотиной.
— Ты где была? — приторно улыбаясь спросил ее Андрей, как только она вошла в их вип-комнату.
— В туалете. Мне плохо, Андрей. Вызови, пожалуйста, такси, — попросила Полина.
— Посиди, пожалуйста, с нами еще полчаса и поедем вместе, — отрывисто сказал Андрей, слегка подтолкнув ее к диванам.
Уже ничего не соображая, Полина практически плюхнулась на диван, совсем забывая о правилах приличия для молодой девушки. Да к чему они нужны, когда ты двадцать минут назад блевала в кабинке туалета, а под глазами у тебя размазана тушь?
— Почему мы не уехали сразу, как я тебя попросила? — завела разговор Полина, когда они с Андреем уже были в такси.
— Потому что это невежливо. Нас пригласили, нам надо было побыть с друзьями хотя бы часа три.
— Не нам надо было побыть, а тебе. Мне они не друзья. Мне было плохо, и я хотела оттуда уйти, — довольно резко ответила Полина.
— Моя дорогая, если ты хочешь, чтобы мы были вместе, то тебе придется мириться с тем, что друзья у нас теперь общие. Что если нас с тобой, подчеркиваю, нас с тобой, пригласили, будь любезна выглядеть соответствующе, с хорошим настроением и не пытаться убежать спустя пара часов, как это было сегодня. Ты посмотри, как ты сейчас выглядишь…
— Андрей, у меня дико болит голова и меня тошнит до сих пор от этого галдежа и шума. Я тебе услышала, но и услышь ты меня, пожалуйста: мне стало плохо, и все, что я хотела, чтобы ты был рядом, чтобы помог вызвать такси и отправить меня домой, а не пихать обратно в эту душную комнату, потому что тебе неудобно перед друзьями.
— Я тебя услышал, Поль, — уже смягчившись ответил Андрей и взял ее руку, чтобы оставить на ней легкий поцелуй, тем самым заканчивая их спор.
Глава 17
Глава 17
Будние дни для Полины начинались одинаково. Встать по будильнику, привести себя в порядок, что подразумевало умыться, нанести легкий макияж, сделать ее любимую прическу “ракушку”, одеться. Вот сегодня, например, у нее строгая юбка-карандаш с завышенной талией и белая шелковая блузка. Дальше кофе, к сожалению растворимый, потому что кофемашины в доме у Полины не было. Она обещала ее себе купить с первой зарплаты, которая уже, кстати, не за горами. Украшения, туфли, плащ, сумка, ключи от машины и вперед к трудовым будням. Скучно, однообразно, жизненно. Иногда Полина вспоминала слова Саши, которые он произнес именно на том самом месте, где сейчас стояла Полина, давая своей машине пару минут прогреться.
“Если они в этом живут, значит это им нравится. Такой вот у них мазохизм. Крутиться как белка в колесе без просвета и без надежд, чтобы, бл*ть, позволить раз в год отпуск в Анапе? Жить в 50 квадратах с двумя детьми и с зарплатой в 30 тысяч? Какая это жизнь? Ну может глава этого всего счастливого семейства потрахивает одинокую соседку Люсю, а мать все ещё этого семейства раздвигает ноги перед своим начальником на вшивой работенке... вот и вся их радость”
Грустно усмехнувшись, Полина села в машину и, нажав на газ, выехала со двора, чтобы уже через десять минут встать в уже привычную пробку.
Бывают дни, когда с утра все дела уже идут кувырком. Вот как сегодня, начиная с паршивого настроения, жутко растянувшейся пробки, пару предаварийных ситуаций, когда Полину грубо подрезали, заканчивая жутким опозданием на работу. Поэтому ничего хорошего сегодня Полина уже не ждала.
— Полина, Вас срочно вызывает к себе Александр Николаевич, — сказала секретарь ресепшена, как только Полина вбежала в офис, опоздав на полтора часа.
— Сейчас буду, — ответила Полина, по пути врезавшись в журнальный столик, который скорее всего оставит жуткий синяк.
Куча документов, которые успели ей с утра уже принести и положить на стол, постоянно трезвонящий телефон и звук входящих сообщений на корпоративной почте — так встретил офис Полину. Точно, не самый лучший день.
— Полина, Александр Николаевич, уже рвет и мечет! Быстро к нему, — совсем недружелюбно сказала Юля, его секретарь, которая заявилась к Полине в кабинет.
— Да иду я, иду! — ответила Полина, про себя вспоминая все молитвы, которые она знала.
С заплетающимися от страха ногами, Полина вбежала в приемную, пытаясь справиться с каким-то неприятным чувством дежавю от всего происходящего. С их с Сашей последней встречи в ресторане прошло чуть больше двух недель, в течение которых они практически не виделись. То Саша был в командировке в одном из филиалов, то Полина была погружена в работу, не выходя из своего кабинета, да и в принципе, до сегодняшнего утра он ее к себе
