- Будешь переживать?
- А не стоит?
- Конечно стоит и конечно напишу.
Тут нужно было видеть Артёма, сидел довольный, как слон.
Я открыла дверь и засобиралась выходить, как в тот же миг он притянул меня к себе и прошептал в самые губы:
- Я не хочу тебя отпускать. Время пролетело так быстро, а я даже не успел насладиться тобой.
Я обняла Артёма за шею и, потом, набравшись храбрости, поцеловала в щеку. Думала, что прижмусь губами и всё, но он не дал быстро отстранится и нежно потерся лицом по моим губам. Следом почувствовалось горячее дыхание на волосах и щеке.
Много раз я читала о пресловутых бабочках в животе и задавалось вопросом, какое же это ощущение на самом деле. Оказывается, теперь знаю ответ.
Я жаждала поцелуя и в тоже время боялась. Мне безумно захотелось запустить пальцы в его волосы и ощутить прикосновение своей кожи к его. Соприкоснувшись лбами и закрыв глаза мы продолжали сидеть, наслаждаясь тишиной и теми эмоциями, что искрили вокруг нас.
Артём долго на что-то решался и в итоге произнес с усилием воли отстранившись от меня:
- Иди…
И сам открыл дверь.
Меня начала колотила крупная дрожь, но не от холода, а от чувств, которые испытала, находясь рядом с ним.
Я молча вышла из машины. Немного пошатываясь, осторожна ступала по скользкой земле. Сзади послышался звук захлопнувшей дверцы и вдруг, меня подхватили на руки.
- Молчи… - прошептал Артём и понес меня к подъезду.
Всё так же продолжая держать меня на руках, терпеливо ждал, пока я открою дверь и, не обращая внимания на мои протесты, поднялся на два лестничных пролета. Увидев перед собой окно, он усадил меня на подоконник.
- Спасибо, но я могла и сама.
На меня ещё никогда так не смотрели. Я не знала, что за выражение затаилось в глубине его глаз. Может, то была страсть, может голод, а может так проявлялась тоска. Казалось, что вибрирующее притяжение между нами можно потрогать руками.
Артём пытливо всматривался в мои глаза:
- Злата, не молчи…. Скажи хоть что-то. Скажи, что бы я ушел – и я уйду, скажи остаться – и я останусь.
Он медленно оттеснял меня к стеклу до тех пор, пока я не почувствовала спиной его холод.
– Скажи, что я не прав, что я всё придумал, что не нравлюсь тебе… что ты ничего не чувствуешь ко мне?
Я как завороженная смотрела в его глаза, на дне которых плескались яркие вспышки, но сил, чтобы произнести хоть что-то связное, не находила .
Артём нежно заключил мое лицо в ладони и наклонившись прошептал:
- Скажи!.. Молчишь?..
И поцеловал, сначала нежно, едва касаясь губ, потом усиливая и углубляя поцелуй.
За меня ответили руки, тут же обхватившие мощные мускулы его предплечий, ноги, обвившиеся вокруг его бедер и глаза, в которые он заглянул прервав поцелуй.
Теперь молчал и он.
Мое платье бесстыдно задралось вверх, обнажая ноги выше колен, но я не чувствовала холода. Артём погрузил пальцы правой руки мне в волосы, сжав их у корней в кулак, наклонил голову назад и подставил под жаркие поцелуи шею и ключицы. Другой рукой он прижал меня за талию к торсу так, что я почти плавилась от температуры наших тел.
Спустя время он поднял голову и впился в губы настойчивым и призывным поцелуем. Меня опалило огнем от его прикосновений, и я тут же ответила на него. Мы слились в глубоком неистовом поцелуе, исследуя рот друг друга бархатистыми языками, которые так сильно переплетались, что невозможно было разобраться где чей.
Меня настолько ошарашил этот поцелуй, его пылкая, властная неистовость, что даже стало страшно. Я боялась влюбится в этого мужчину, отдать свое сердце в чужие руки и просто навсегда потеряться в его тёмно-серых глазах. Я боялась быть отвергнутой. Но, не смотря на отсутствие опыта в отношениях я чувствовала, что Артём тоже боится доверится. Что-то не дает ему раскрыться до конца и показать всю силу своих чувств.
Он отстранился и тяжело дыша, мы соприкоснулись лбами. У меня слегка кружилась голова, горели губы.
Так и стояли, крепко обнявшись и выравнивая дыхание.
- Злата-а-а, - прозвучало хриплое, - что ты со мной делаешь?
Я лишь сильнее прижалась и прикрыла глаза.
- Ты же сводишь меня ума… Не могу оторваться от тебя. Я не в силах уехать и оставить тебя здесь.
Что я могла сказать? Я чувствовала тоже самое.
- Я же никуда не исчезаю. Ты всегда знаешь, где меня найти.
Артём нежно провел большим пальцем по моим скулам:
- Даже и не думай, что когда-то сможешь от меня улизнуть. С этого момента ты – моя.
Я опустила голову на его грудь и стала наслаждаться громкими ударами сердца.
На соседнем этаже скрипнула дверь и кто-то вышел на полуночный перекур. Мы нехотя отстранились друг от друга и я спрыгнула с окна поправляя платье. Не хватало ещё, что бы нас увидели. Сплетней тогда не оберешься, да и время уже действительно позднее.
Артём на прощание обхватил мое лицо руками и притянул к себе. Что бы наши губы оказались на одном уровне, мне пришлось привстать на носки, хотя я была в полусапожках на каблуке .
Он нежно и не спеша поцеловал, оттягивая и покусывая нижнюю губу, от чего я глухо застонала. Услышав этот звук Артём прервал поцелуй и захмелевшими глазами пробежался по моему лицу, задержав взгляд на губах. Потом наклонился и поцеловал родинку.
Прошептав на последок «пока» он развернулся и быстро спустился по ступенькам на улицу.
Я же, пьяная от пережитых эмоций, на трясущихся ногах направилась в свою квартиру, на ходу поймав удивленный взгляд соседа дяди Стёпы.
Глава 14
В просторный кабинет, сексуально виляя бедрами, вплыла девушка. На вид ей было около двадцати пяти лет. В руках она несла поднос, на котором ароматно дымилось кофе. На самой прелестнице кроме туфель на высокой шпильке и откровенного нижнего белья ничего не было.
У этой соблазнительной фурии постоянно чесалась голова от непривычного парика, который была вынуждена носить каждый раз, как только всеми уважаемый Иван Зотов наведывался к ней в гости.
В своей жизни она повстречала немало мужчин со странностями. Некоторые были самыми настоящими сексуальными маньяками, но таких, как Зотов, видела впервые. В его полтинник многие не вытворяют то, что вытворяет в постели он. Зотова можно было бы характеризовать как шикарного мужчину, но было одно существенное «но» - это его странный характер, жестокость, расчетливость, хладнокровность и диктатура.
Вот и сейчас, стоило только остановится перед ним и поднять свои глаза с нарощенными длиннющими ресницами, как её окатили диким презрением.
- Лида, я сколько раз тебе говорил, что бы ты нормально одевалась, когда я здесь. Не испытывай мое терпение, это последнее предупреждение – ещё раз увижу одетой, как шлюха, ты пожалеешь, что появилась на свет.
Девушка поставила поднос на стол и протянула чашку с горячим напитком:
- Я тоже устала повторять, что зовут меня Вика. Когда уже закончиться весь этот…
Договорить не получилось, в её сторону с размаху полетела чашка и Вике едва удалось увернуться, чтобы избежать ожога.
Иван резко вскочил с кресла и с невероятной прытью настиг выбегающую из кабинета девушку:
- Я буду звать тебя так, как захочу. Захочу – будешь Лидой, захочу – будешь Марусей, захочу – сотру с земли и поминай, как звали.
Он с силой сжимал горло до тех пор, пока она не начала сползать на пол бесформенной массой. Удовлетворившись её состоянием, Иван разжал пальцы и направился опять к креслу:
- Чтобы завтра привела себя в порядок и… не дай Бог, я увижу тебя со штукатуркой на морде – убью… И кофе принеси новый.
Затем уставился в документы, продолжая работать, словно ничего и не произошло.
Вика еле поднялась с пола, продолжая хватать ртом такой драгоценный воздух и на дрожащих ногах собрала осколки разбитой чашки. Подойти к столу и забрать поднос не решалась.
Осторожно прикрыв за собою дверь, она бросилась в сторону кухни и только там дала вволю своим слезам и горю. Ну как её могло так угораздить? Ведь жила себе до встречи с этим козлом припеваючи и бед не знала, а теперь… А всё жажда легких денег, сама виновата. Только сейчас поняла, что в её случае деньги не приносят счастья.
