вас есть вкус, Глеб… Не знаю, как вас по отчеству.
— Примерь, — указывает глазами на примерочную, уходя от ответа.
— Чтобы это эффектно смотрелось, нужны ботильоны на высоком каблуке.
— Выбирай, — вскидывает руку в сторону отдела с обувью.
— Какой щедрый дяденька, я же наберу, не рассчитаешься, — смеюсь.
— Рассчитаюсь, — кривит губами.
— Ну, окей, — иду в сторону стеллажей с обувью. Выбираю подходящие ботильоны и скрываюсь в примерочной. Натягиваю штаны, задерживая дыхание. Очень узкие, обтягивают зад так, что, кажется, треснут. Но в этом-то и фишка. Если кожаные штаны висят, эффект уже не тот. Надеваю блузку, затягиваю на груди шнуровку, которая приподнимает грудь, обуваюсь, рассматривая себя в зеркало. Выглядит немного пошленько, но мне нравится. Да, дома я в детских пижамах, а в свет выхожу в провокационных нарядах. Отец всегда закатывал глаза и качал головой, комментируя мои наряды, но никогда не запрещал.
И ведь Глеб не знает о моих вкусах, но точно выбрал то, что я люблю.
У меня все больше и больше вопросов к этому мужчине.
Не хватает бордовой помады и туши на ресницы. Я не любительница обилия макияжа, но всегда подчёркиваю губы и глаза. Распускаю волосы, придавая легкую небрежность. Рок-н-ролл рулит. Усмехаюсь себе в зеркало, вытягивая губы уточкой.
Одергиваю шторку примерочной, выхожу, демонстрируя наряд Глебу.
— Ну как? — кручусь, показывая себя во всей красе. Его глаза загораются, крутит пальцем, и я оборачиваюсь еще раз.
— Вау, детка. Не хватает яркой помады.
— Вы читаете мои мысли, Глеб… Не знаю, как вас по отчеству.
— Да ну какое отчество, можете обращаться ко мне просто: господин, — шутит он, ухмыляется.
— Господин хочет купить мне косметику? — откровенно стебусь.
На самом деле мне не хватало вот такой лёгкости во всем этом хаусе. Я морально разгружаю голову, но глубоко внутри все равно тяжело. Я хочу домой, я хочу знать, что с моим отцом, хочу понять, насколько все опасно. И я планирую получить ответы уже сегодня.
— Господин очень хочет, — подмигивает мне. — Переодевайся, иначе его желания победят силу воли, — выдаёт он мне и направляется к кассе.
Господин и правда ведет меня в магазин косметики, скромно беру себе матовую бордовую помаду, тушь и тоник для лица. Мужчина и так на меня потратился. Уже направляюсь к кассе, где меня ждет Глеб, но зависаю, рассматривая витрину с парфюмом. Я парфюмерная маньячка. У меня дома десятки флакончиков с духами. Такая слабость, ничего не могу с собой поделать. У меня есть повседневные духи, вечерние, для клуба, для учебы, зимние, летние, под настроение и под определённые образы. Я сумасшедшая, знаю. Запахи — моя слабость.
— Детка хочет духи?
Вздрагиваю, когда шепот мужчины обжигает висок.
— Да нет, — пожимаю плечами. — У меня их много, просто…
Глеб обходит меня, к нам тут же подлетает консультант, предлагая мне попробовать ароматы.
— Выбираю я, — одергивает ее Глеб.
— Оу, простите, мужской парфюм слева, — теряется девушка.
— Нет, нам нужен женский, но выбираю я, — уточняет Глеб. Консультант натягивает улыбку, начиная работать на мужчину, подбирая ароматы.
О, а господин у нас с эгоистично собственническими замашками. Забавно. Но пусть выбирает. Это эксклюзив. Духов, выбранных мне мужчиной, у меня нет.
С интересом наблюдаю, как Глеб отказывается от вариантов, морщась от каждого запаха, но все же в конце ряда соглашается, покупая флакончик.
Нам запаковывают духи, Глеб рассчитывается, обхватывает меня за талию и выводит из магазина. Поднимаемся на лифте на верхний этаж торгового центра, садимся в ресторанчике азиатской кухни.
Пока ждем официантов, открываю духи, наношу на запястье, растираю, вдыхаю.
Хороший выбор, мне нравится. Вдыхаю еще — что-то нежное, свежее, ландыш, немного лайма и мяты. Очень тонкий аромат.
— А если мне не нравятся духи? — спрашиваю я у Глеба, который листает меню.
— Они не должны тебе нравиться, — буднично отвечает он.
— Вот как. А ты у нас, значит, диктатор? — ухмыляюсь, откидываясь в мягком кресле.
— Используя парфюм, человек по большей части привыкает к запаху и практически его не ощущает. Зато его ощущают окружающие. Мы пользуемся парфюмом не для себя, Рада. Для окружающих, чтобы произвести впечатление, соблазнить и оставить лёгкий шлейф после себя. Я выбрал духи для себя, — самодовольно улыбается.
— Ах, вот оно что. Эгоистично, не находишь?
— Нет. Было много приятных ароматов, но именно эти тебе подходят больше всего. Легкие, не маскирующие твой естественный запах, не перебивают его. Мне нравится, как ты пахнешь.
— А вы полны сюрпризов, господин. Но спасибо, на самом деле мне нравятся духи.
Глеб разводит руками, как бы говоря: что и требовалось доказать.
Мы обедаем, болтая о еде, о вкусах, о местах, где подают вкусную пасту. На мое удивление, Глеб разбирается в кухне, в хорошем вине и ресторанах.
Время десерта, сладкого я не хочу, но заказываю себе фисташковое мороженое, чтобы оттянуть момент и поговорить.
— Очень вкусно, закажи себе, — предлагаю я Глебу, облизывая ложечку.
— Равнодушен к сладкому, — отвечает он, попивая зеленый чай. — Говори.
— Что говорить?
— Ты уже полчаса хочешь что-то сказать, но никак не решишься, Рада.
Вот как он это понял? Я настолько читаема?
— Мне нужны ответы на вопросы, — решаюсь я.
— Ты знаешь, что делать, — ухмыляется.
— Что ты хочешь за ответы? — немного разочаровано спрашиваю я. Мене казалось, мы перешли на другой уровень. Но мне казалось. Игра продолжается. Закусываю губы, пытаюсь преодолеть досаду.
— Давай так, я отвечу на два твоих вопроса. Два. А цену назначу вечером.
— Так нечестно, вдруг цена будет непосильной? — намеренно облизываю губы, ловя его реакцию. Наблюдает.
— Я не попрошу ничего того, что ты не сможешь мне дать, детка. Рискни, Рада, повысь ставки.
Вдруг ловлю себя на мысли, что помимо того, что я хочу получить ответы, меня начинает будоражить эта игра. Но дело в том, что я полагала, что мы больше не играем на моих чувствах.
— Хорошо, два вопроса, — киваю я.
— Весь во внимании, — разводит руками, призывая меня говорить.
— Когда это все закончится? Когда я смогу вернуться домой?
— Не терпится сбежать от меня? — выгибает бровь.
— Ты же понимаешь, что дело не в этом? — выдыхаю я.
— Понимаю, — как-то недовольно выдает
