– Мам, давай ты не будешь лезть не в своё дело, хорошо! – отрезает Игнат.
– Ой, ладно тебе. Всё, что касается моего сына, моё дело!
– Можно? – вхожу на кухню.
– Конечно, конечно. Так, дочка, расставляй тарелки, а мне дай-ка эту сладкую булочку, – тянет она руки к Арише, но та со сна не готова идти к посторонним, кривит губки, прячется у меня на шее.
– Ариша, это твоя бабушка, – уговариваю её.
– Ига, – тянет она руки к Игнату.
Тот хочет взять её, но Ариша не желает уходить с моих рук, вижу, хочет поиграть с ним в прятки. Эта игра нам знакома. Игнат обнимает меня со спины, закрывает глаза руками.
– А где Ариша? Я не вижу?
Малышка моя тоже закрывает глазки ладошками, потом открывает их.
– Ку-ку! – задорно кричит она.
– Ку-ку, Ариша!
В процессе игры Игнат прижимает меня сильнее, а когда он прячется от Аришы, я вдруг чувствую его губы на моей шее.
И это вроде бы игра, но раньше Игнат так не делал. А сегодня он особенно внимателен, постоянно пытается меня обнять, взять за руку или ещё как-то показать нашу близость. Я понимаю, что это спектакль для его матери, и всё же мне это крайне неприятно.
Я понимаю, что Игнату важно, чтобы его мать считала нас настоящей семьёй, но мне кажется, что он немного переигрывает.
После ужина Игнату кто-то звонит. Вижу, звонок заставляет его нервничать.
– Что-то случилось? – смотрю на него с беспокойством.
– Ничего страшного, но мне нужно отъехать ненадолго. Вы пока чай допивайте.
Игнат уезжает, мы убираем со стола. Под ногами крутится Принц.
– Ох, завели чудище! – ругается Надежда Дмитриевна. – И как вы только не боитесь его к ребёнку подпускать.
– Он с рождения Аришу знает и охраняет, – улыбаюсь я. – Он её очень любит, поэтому и не боимся.
Надежда Дмитриевна уходит в свою комнату, а мы с Аришей ждём Игната. Крошка моя играет на ковре в гостиной с Принцем. Тот всё ещё грустит за ушедшем на небеса хозяином, часто с тоской смотрит в тёмное окно, но если Ариша просит поиграть, он не может ей отказать.
Тоскливо не только Принцу, мне тоже не по себе. Никак не могу привыкнуть, но Марк Адамович завещал, чтобы в этом доме не прекращалась жизнь. Мы обещали.
Возвращается Игнат.
– Всё нормально? – смотрю на него внимательно.
– Да, – коротко отвечает он, а потом отвлекается на Аришу, подбрасывает её верх.
Малышка смеётся, я хмурюсь.
– Игнат, не нужно, ей спать скоро.
– Ничего! Сейчас уложим красавицу. Ариша хочет спать?
– Не-не-не, – крутит головой малышка так, что кудряшки разлетаются в стороны.
– А сказку пойдём читать?
– Моть, – требует дочка.
Это сказка про кота Обормотика. Она её просто обожает.
Я купаю дочку, потом читаю ей сказку, укладываю её спать. Когда малышка засыпает, возвращаюсь в свою комнату. Застываю.
В моей кровати лежит Игнат.
– Э-э, – теряюсь совершенно. – Ты почему не у себя?
– Алиса, ну как ты себе это представляешь? Мама же не поймёт.
– А, ты из-за мамы, – выдыхаю с облегчением, хоть мне всё это очень не нравится.
Особенно взгляд Игната, которым он сейчас просто прожигает меня.
– Не только из-за мамы, Алис. Иди ко мне, нам нужно поговорить и…
– Игнат, я… – пытаюсь подобрать какие-то слова.
Он встаёт с кровати, меня смущает его голый торс, я отступаю ещё на шаг к двери, но мужчина не обращает на это внимание. Он подходит ко мне, кладёт руки на мои плечи, ловит взгляд.
– Алиса, – вкрадчиво начинает он. – Я знаю, что у нас всё началось очень неправильно, и ты всегда видела во мне только друга, но …, – вижу, что ему тоже непросто подобрать слова. – Но я бы хотел, чтобы наш брак стал настоящим, понимаешь. Ты мне всегда нравилась, и я бы хотел…
Он не договаривает, просто тянется ко мне губами. Я понимаю, что он собирается меня поцеловать, а я не знаю, что делать. С одной стороны, я этого точно не хочу, а с другой… Игнат всё же мой муж. И да, наверное, нам нужно попробовать стать настоящей семьёй, хотя бы ради Ариши.
Пока я сомневаюсь, Игнат прижимает меня сильнее, его губы накрывают мои.
Господи, как давно я не целовалась. Я уже и забыла, что это такое.
Только…
Меня продолжают одолевать сомнения, мысли, а это ведь неправильно.
Хотя, когда нас снесло с Ником, это было в тысячу раз неправильнее, но подумать об этом не получалось. Нас как будто тянуло магнитом друг к другу, и силе этой мы противостоять не могли.
А сейчас мне хочется как можно скорее прекратить это… Мне мокро, неприятно. Уворачиваюсь.
– Прости, – выбираюсь из его объятий.
– Алиса, – смотрит он на меня расстроено.
– Ты прав, Игнат, прав во всём. Но я не могу так. Я… можно я попробую принять эту мысль? Мне нужно время, – говорю какую-то чушь.
– Хорошо, – вздыхает мой муж. – Я дам тебе время. Но с сегодняшнего дня я буду спать здесь, – говорит он твёрдо. – Пока просто спать. А когда будешь готова…
– Хорошо.
Сбегаю в ванную и ещё долго стою под струями тёплой воды.
Внутри всё встаёт дыбом против этих отношений. Особенно когда вспоминаю раненный, шокированный взгляд Ника в магазине.
По идее, мне должно быть приятно, что удалось причинить ему боль, отплатить той же монетой. Но я не чувствую триумфа, мне больно вместе с ним. За то, что не сбылось, за нашу разрушенную жизнь.
Какая же ты идиотка, Алиса! Никита уже, скорее всего, и думать о тебе забыл! Он сказал, что не женился, вспоминаю я.
Но разве это что-то значит? От недостатка женского внимания он никогда не страдал, а уж теперь, когда у него куча денег, и подавно.
Всё! Выброси его из головы, немедленно!
Рядом с тобой человек, который ни разу не подвёл тебя, который был с тобой в самые тяжёлые моменты, поддерживал, помогал. И он готов быть рядом до конца жизни, любить тебя и твою дочь, а ты…
Головой я понимаю, что нужно попробовать сделать нашу семью с Игнатом полноценной, но как принять это сердцем?
Надежда Михайловна гостит у нас уже неделю. Если честно, я очень устала от её чрезмерного энтузиазма, постоянных советов, которые я точно не смогу применить в нашей с Игнатом реальности, и дикого обилия еды.
Кроме того, я хожу постоянно невыспавшейся, потому что ночами Игнат продолжает спать в одной со мной кровати, и это меня ужасно напрягает. Нет, активных шагов он больше не предпринимал, терпеливо давая то самое время, которое пообещал, но от этого только хуже. Каждая такая ночь поднимает между нами градус напряжения, а мне хочется вернуть лёгкость, которая была между нами раньше.
Поэтому я уже не могу дождаться, когда моя свекровь уедет, чтобы расслабиться и больше не играть ни перед кем никакие роли.
– Дочка, теперь я жду вас в гости, – безапелляционно заявляет свекровь. – На Новый год приезжайте. У нас хоть и морозы, но красиво так, как здесь никогда не бывает. Баньку истопим, не дадим вам замёрзнуть.
Я не спорю, со всем соглашаюсь, помогаю Надежде Дмитриевне собрать сумки.
– И булочку мою корми хорошо! Я буду звонить по видеосвязи, проверять, не похудела ли моя малышка, – треплет она Аришу по пухлой щёчке. – И Игнатик тоже чтобы питался как следует.
– Хорошо, я постараюсь.
– Ты рецепт пирожков записала?
– Нет. Забыла. Но вы мне на почту пришлите или в мессенджер.
– “На почту”, – передразнивает меня свекровь. – Надо кулинарную книгу иметь, чтобы записывать туда всё самое важное. Вот её я тебе по почте и пришлю!
Я не спорю. Надежда Дмитриевна на самом деле не плохая, мы с ней хорошо общались всё это время, просто я чувствую перед ней вину, что не люблю её сына так, как должна любить жена. А мать это чувствует, я уверена, поэтому и выражает недовольство так, как умеет.
Когда подходит время, Игнат относит сумки в багажник, мы с Аришей не едем в аэропорт, прощаемся с Надеждой Дмитриевной у ворот.
Машина уезжает, а мне аж дышать становится легче. Наконец, мы можем погулять с Аришей без присмотра и советов, кушать то, что хочется, и делать то, что хочется.
