class="p">— Это должно произойти раньше, — резко говорит Коннор. — Если Диего обратился к тем контактам, которые у него здесь есть, это значит, что он обдумывает свои действия. Елену нужно защитить, любым возможным и невозможным способом. Я не собирался предлагать тебе жениться, я хотел ей выбрать мужа сам, но раз это уже не в моей компетенции, свадьбу нужно перенести. Чем скорее, тем лучше, — добавляет он. — Как только все будет готово. Диего можно отказать, если она замужем. Для тебя это будет несерьезно, но ты, по крайней мере, официально входишь в Братву Виктора. Он не сможет отнять ее у тебя путем переговоров или требований, остается только сила. Будем надеяться, что одна девушка и его уязвленное самолюбие несмотря на то, что эта девушка выглядит как бриллиант редкой огранки, и судя по тому, что я слышал от тебя самого, так и есть, не стоит для него так много, что он зайдет так далеко с помощью насилия. — Я хмурюсь, глядя на него. — Не надо на меня так смотреть Левин, я люблю свою жену, но я не могу залепить себе глаза и не видеть очевидного. Она бы хорошо вписалась в общество Королей.
— Надеюсь, насчет Диего ты прав. — Я поджимаю губы, раздумывая, и не заостряя внимание на последнем его комментарии. Меня трясет от мысли, что Коннор планировал выбрать ей мужа и при этом сам испытывает какой-то неподдельный интерес, и мне не нравится мысль о том, чтобы рассказать Елене о том, что происходит, что даже в этом месте опасность тянется к ней, чтобы схватить. Но в то же время я знаю, что она не захочет оставаться в неведении. И она не сможет долго оставаться в неведении, особенно если учесть, что свадьба переносится. Изабелла и слышать об этом не захочет, если только не возникнут обстоятельства, подобные этим. — Я позабочусь о том, чтобы сообщить ей и Изабелле. Уверен, Найл сможет поговорить с отцом завтра. Как только все будет готово, это будет сделано.
Ну, вот и все. Я не знаю, испытывать ли мне облегчение от того, что отступать уже некуда, что решение фактически принято за нас с Еленой, или ужас от всего этого. До этого момента существовала вероятность того, что любой из нас мог передумать. Елена могла сказать мне, что не хочет такого союза, который я ей предложил, союза, построенного на воспитании ребенка, а не на любви или желании, или я мог сказать ей, что готов стать отцом, но не могу дать ей клятву, если чувство вины и горя станет слишком сильным, чтобы вынести его до того, как мы дойдем до алтаря. Но теперь стало ясно, что брак необходим, чтобы защитить ее от Диего. Это буду я, или Коннор и Лиам выберут для нее кого-то другого. Кого-то достаточно сильного, чтобы защитить ее. Того, кто, взял бы на воспитание обесчещенную женщину с ребенком-бастардом, не позволив мне принимать никакого участия в жизни этого ребенка.
Мне хватило одной этой мысли, чтобы понять: независимо от того, как я отношусь к браку, я не могу от него отказаться. Не в таких обстоятельствах. И от Елены я не откажусь, и уж тем более от своего ребенка.
— И консумированный, — зло добавляет Коннор ухмыляясь. — Не должно быть никаких вопросов. Брак должен быть железным.
— Она беременна, — фыркнул Лиам. — Думаю, прошло время сомневаться в ее невинности…
— Это не имеет значения. — Коннор скрестил руки, глядя на меня прожигающим взглядом. — Я полагаю, что для тебя это не будет проблемой, учитывая состояние девушки, но на случай, если у тебя в голове возникнут мысли о браке по расчету, брачная ночь должна быть консумирована, мы должны обезопасить Елену со всех сторон. После этого ты можешь делать все, что захочешь.
Блядь. Я не собирался прикасаться к Елене в нашу брачную ночь. На самом деле я примирился с браком без всякой близости, лишь бы не причинять ей боль. Я не думаю, что Елена из тех женщин, которые могли бы продолжать ложиться со мной в постель, испытывая те же чувства, что и она, и в конце концов не пострадать от этого.
И меньше всего я хочу причинить ей еще большую боль.
Но я знаю, что, по крайней мере, в этом Коннор прав. Не должно быть никаких вопросов, ничего, что могло бы заставить кого-то подумать, что брак Елены может быть аннулирован, никакой лазейки, через которую Диего мог бы проскользнуть в своей дальнейшей погоне за ней.
— Беременность была подтверждена где-нибудь еще? — Коннор продолжает, сузив глаза. — Визит к врачу? Или об этом знает только ее семья?
— Только Изабелла, Найл и я. А теперь еще и вы двое.
Коннор кивает.
— Пусть так и будет. Ее родители могут знать, если им это необходимо, но они должны понимать, что для всех намерений и целей Елена будет представлена как забеременевшая после брачной ночи. Тебе нужно будет подделать кровь на простынях. Никаких визитов к врачу или доказательств этого, которые можно было бы зафиксировать до свадьбы…что, конечно же, является еще одной причиной сделать это как можно быстрее. Она не должна быть опорочена.
Все это выводит меня из себя. Какого черта Коннору надо? Не припомню чтобы его заботила чья-то запятнанная честь. Секретность, ложь, что вообще за необходимость в этом? Диего и его махинации должны были остаться в Рио. Бостон должен был стать безопасным местом. Для нее все должно было закончиться. Но это не так. И как бы я ни устал от ханжеского ревнивого отношения Коннора, я знаю, что в этом он прав.
Я только не пойму, что за интерес к Елене.
— Я понял, — говорю я ему так спокойно, как только могу. — Я обязательно передам все это, как только вернусь в дом.
— Проследи за этим, — отрывисто говорит Коннор, встает со стула и резко выходит из комнаты, чуть ли не срывая дверь с петель, Лиам следует за ним через мгновение, оставляя меня сидеть и думать о том, как быстро все перевернулось с ног на голову.
Хуже всего видеть лицо Елены в тот вечер, когда я рассказываю ей о том, что сказал мне Коннор.
— Ты, наверное, издеваешься, — прошипела Изабелла. — Он преследует ее здесь? Почему он не может просто отвалить нахуй?
Найл протягивает руку, проводя по ее руке в попытке утешить, но я вижу, как из ее глаз летят искры. Ясно, что она в ярости.
— Я думала, все кончено, — говорит Елена тоненьким голоском. — Я думала, мы
