Я притворялся, что мне очень интересны ее рассказы, а на самом деле думал, как же она была похожа на Лизу в тот момент. Та тоже вечно не затыкала рот, что-то рассказывая мне или задавая дебильные вопросы о том, что купить или какого цвета выбрать платье.
– Пап, а давай поиграем в настолку? — неожиданно произнесла она, прерывая тишину и доставая из шкафа какую-то игру.
Вздохнул, сдерживая все слова, которые вертелись у меня на языке, от того, чтобы взорваться. Почему я должен проводить время с ней, когда все, что мне нужно — это отобрать у Лизы Артура? Но я знал, что это время мне нужно.
– Хорошо, давай, – произнес, стараясь вложить в голос как можно больше невозмутимости. На самом деле, играл я не ради неё, а чтобы закрепить ее привязанность, создать иллюзию того папы, которого она любила до безумия.
Мы разложили игру на столе. Старался занять безразличную позу, хотя в душе кипели эмоции. Дочь, увлечённая игрой, сверкающими глазами смотрела на меня. Она объясняла правила, а я еле сдерживался, чтобы не закатить глаза к потолку. Открывал рот, чтобы сказать что-то саркастичное, но вовремя глушил это внутри себя.
– Как у тебя дела в школе? – спросил я просто для приличия.
Маша охотно начала рассказывать о своих успехах, о дружбе с одноклассниками, о том, как сложно было писать контрольные. Я продолжал слушать, в ответ лишь кивая.
Но мысли мои блуждали далеко отсюда. Все, о чем она говорила, было для меня лишь пустым звуком — ведь это не имело никакого отношения к моему плану. Я терпеливо ждал подходящего момента, чтобы перевести разговор в нужное русло.
– А знаешь, доченька, мне тут предложили поучаствовать в интересном телевизионном проекте в столице. Они хотят снять передачу обо мне и моей работе, – произнес, стараясь придать своему голосу оттенок воодушевления.
Ее глаза тут же загорелись любопытством. Дети всегда так восприимчивы к чему-то новому и волнующему.
– Правда? Ты будешь сниматься на телевидении? Как здорово! А можно мне тоже поехать с тобой? – она легко заглотила наживку, чуть ли не прыгая от радости и, казалось, на мгновение забыла о всём остальном.
Меня захлестнула волна удовлетворения — мне было достаточно всего лишь ввести её в заблуждение, лишь немного обмануть.
– Да, но это всё строго по секрету. Нам нельзя никому говорить, даже твоей маме. Она может расстроиться из-за того, что её нет рядом, и не пустить тебя со мной. А я бы хотел, чтобы мы провели время вместе, – добавил я, стараясь придать своему голосу как можно больший вес.
– Но… Но как я ей не скажу. Она же опять скандал устроит, – Маша запнулась, явно смущаясь. Заметил ее колебания и решил, что сейчас нужно поднажать.
–Ты ведь не хочешь её расстраивать, правда? Давай скажем, что ты едешь со мной на природу на два дня. Мы быстренько слетаем, все отснимем, а потом, когда всё получится, тогда уже и расскажем. Вдруг этот проект станет сенсацией, а я буду там без моей маленькой принцессы! Разве ты не хотела бы побывать на телевидении?
Я знал, что это сработает. Она ведь так хотела чувствовать себя важной в моей жизни и любимой. В её сознании, скорее всего, уже рисовались образы нашего весёлого приключения, в котором она — моя муза, а я — звезда. А их с её матерью отношения оставались где-то на заднем плане, не имея значения среди новой перспективы.
Постепенно сомнение на ее лице сменилось решимостью и восторгом. Я поймал её на крючок.
– Хорошо, пап, я не скажу! Это будет наш секрет! – с готовностью произнесла дочь.
– Это будет настоящее приключение, ты ведь давно не была в доме своего детства! Мы сходим в мой любимый ресторан, можем даже в театр сходить, – улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, стараясь выглядеть максимально искренним.
Маша тут же запрыгала от восторга, забыв про игру.
Мы начали готовиться к этой поездке. Сцепив покрепче зубы находил для неё различные развлечения, показывал, как весело можно провести время со мной, вдали от Лизы и Данила.
В день нашего отлета, чувствовал трепет предвкушения — это должно было стать новым этапом не только в нашем взаимодействии, но и в той игре, которую я затеял против её матери. С каждой минутой, проведённой с дочерью, понимал: она — мой билет в мир, где я смогу обыграть Лизу.
Когда мы прилетели, нас встретила целая съемочная группа известного ток-шоу. Маша была в восторге, она не могла поверить, что окажется в самом центре телевизионного мира. Ее глаза горели любопытством, а лицо сияло от радости.
– Пап, пойдем быстрее, я не могу дождаться этой передачи! – воскликнула она.
И я не мог не усмехнуться про себя:
“О, она тебе очень понравится, и ты ее еще не скоро забудешь.”
Обожал это чувство превосходства. Маша играла в мою игру, не ведая об этом. Передача-то не обо мне, а о ней. И дочь была к этому абсолютно не готова.
Она должна была почувствовать себя звездой, а я — заботливым отцом, который помогает ей справиться с волнением.
Мы прибыли на студию, где все уже суетились и ждали только нас. Сердце мое забилось сильнее. Дочь смотрела с открытым ртом на окружающее пространство, выдавая свои деревенские повадки.
– Офигеть. Это правда все для тебя? – восхищенно спросила она, оглядываясь по сторонам.
– Конечно, солнышко. Они хотят рассказать зрителям о моих прошлых достижениях и о нынешней работе. Но знаешь что? Они предложили, чтобы ты тоже поучаствовала в съемках. Как тебе такая идея? – ласково улыбнулся, пристально глядя ей в глаза.
Дочь растерялась на мгновение, переваривая мои слова. А затем ее лицо расплылось в счастливой улыбке.
– Да! Конечно я согласна! Это будет улет. Девчонки обалдеют, когда меня по телику увидят! – воскликнула она, подбегая ко мне и обнимая со всей детской непосредственностью. – Я так счастлива, что мы здесь, пап. Вместе, – добавила Маша, и в этот момент мне стало её даже жалко. Тяжело же ей будет жить в этом мире…
Как только камера включилась, ведущий с энтузиазмом пригласил нас поприветствовать зрителей. Я старался выглядеть как можно более естественно, а моё «папино» обаяние шло вразрез с тем, что я готовил для дочурки. Вопросы задавались любезно и с улыбкой, изначально касались её детства, интересов, любимых хобби. Она отвечала, искренне светясь радостью, но вскоре ведущий перешел к более серьезным темам, и я почувствовал, как внутри меня продолжает нарастать предвкушение.
– Итак, у нас сегодня в студии дочь Демьяна Королева. Но я слышал, что ты не единственный ребенок в семье, Маша. У тебя еще есть братик. Скажи, дорогая, нам всем очень интересно знать: у вас разные с ним отцы, верно? – произнес ведущий мягким голосом, как психолог на приеме, а лицо его сверкало неподдельным любопытством.
Я почувствовал, как лёгкое волнение охватывает Машу. Она начала нервничать, слегка потирая ладони, но я знал, что сейчас — это именно тот момент, который я ждал.
Ведущий, будучи той ещё зубастой акулой в своем деле, усмехнулся, поняв, что нащупал сенсацию.
– Наверное, стоит объяснить, почему такая напряженная атмосфера, – продолжил он давить, обратившись к зрителям. – После скандального развода твоих родителей, СМИ долго время гадали, так ли чист моральный облик твоей матери. Мы с нашей редакции и сами до последнего не могли найти ответа на этот вопрос. Поэтому и надеемся, что именно ты, Машенька, сможешь развеять наши заблуждения, если они таковыми являются, – слащаво лукавил ведущий, а я прекрасно понимал, что он ловил её на крючок.
– Эм, ну… это просто… он… – задумалась она, не зная, как сформулировать мысли.
Я чувствовал, что пора подстегнуть её, так как именно сейчас она могла рассказать то, что мне нужно, чтобы заставить и Лизу ответить на камеру на волнующий меня вопрос. Наклонился к ней и кивнул, словно ободряя ее.
– Скажи правду, милая. Про Артура. Он же твой родной брат. Не только по матери, но и по отцу, – произнёс я, словно на самом деле заботясь о ней.
Глаза ее заблестели от волнения, и она, наконец, сняла с себя все замки, словно мой толчок стал спусковым механизмом.
