Дерьмо. Самое настоящее.
Блейн усмехнулся, и этот пленительный звук отколол кусочек стены, возведённой вокруг моего сердца.
— Я не знал, что раздражаю тебя в приятном смысле. Но я возьму это на заметку. Все что угодно, лишь бы увидеть, как твои щеки розовеют, как сейчас. Ты понятия не имеешь, что я чувствую, когда это происходит.
Повисла тишина. Я окончательно потеряла дар речи, а мои щеки зажили собственной жизнью и выполнили его пожелание. Губы Блейна растянулись в улыбке, пока он смотрел на моё определенно покрасневшее лицо. Я вдруг почувствовала себя перед ним полностью обнаженной и захотела накрыться чем-нибудь и спрятаться. Но Блейн не дал мне этого сделать. Прежде чем я успела нервно съежиться в углу, его голова резко опустилась, а губы коснулись мочки моего уха.
— Я знаю, ты говорила, что никогда ничего не чувствуешь, — прошептал он. — Но скажи мне сейчас честно, что ты не чувствуешь этот жар и притяжение между нами. Неужели эти чувства живут только в моей голове? Не задумывайся об этом, просто ответь. Скажи мне то, что говорит сердце, а не то, что продолжает твердить твой разум, заставляя тебя в это верить.
Я проглотила отрицательный ответ, который уже рефлекторно образовался в горле. Близость Блейна отталкивала страх. Но его присутствие сбивало меня с выбранного пути.
— Да, Блейн, — прохрипела я, — я это чувствую.
Это была правда. Я чувствовала его всего целиком. Я осмелилась взглянуть на него, и мои колени подогнулись, когда наши взгляды встретились. К счастью, прежде, чем я поддалась соблазну еще больше, он протянул руку, чтобы меня поддержать. Как только он обхватил меня рукой за талию, из меня вырвался четко слышимый вздох, и мое тело почти обмякло.
— Не беспокойся. — Он улыбнулся и крепко прижал меня к своей горячей груди. — Я тебя поддержу. И всегда поймаю, если ты оступишься.
Только Блейн смог вот так просто затронуть скрытую часть моей души, чего до этого никому не удавалось. Он безоговорочно сокрушил все страхи своими татуированными руками.
— Гм, нас здесь обслужат?
Мы оба развернулись. Моё трепещущее тело все еще находилось в крепких, оберегающих объятиях Блейна. Даже осознание того, что мы больше не одни не заставило его ослабить хватку на мне. Наоборот, он прижал меня еще ближе.
— Эй, ребята. Что вы здесь делаете? — нервно пискнула я, отцепляя пальцы Блейна от своих бедер. Я старалась не нервничать, но знала, что проблемы уже близко.
Анжела и Доминик одновременно шаловливо улыбнулись.
— Я думала угостить Дома обедом, — заговорила Анжела. — Я слышала, что здесь действительно хорошо кормят. А мне страсть как захотелось гамбургер.
Я закатила глаза.
— Серьезно? Анжела, я никогда не видела, чтобы ты ела гамбургер, и это не говоря уже об углеводах.
Я знала своих друзей от и до, и была недовольна не столько их присутствием, сколько тем, что вынуждена была покинуть объятия Блейна. И, судя по тому, как он хмурился и нервно перекатывал штангу во рту, он чувствовал то же самое.
— Я хочу попробовать что-нибудь новое, — сказала Анжела, хватая меню.
Мой взгляд упал на Дома, который, казалось, забавлялся, слушая нашу размолвку.
— А ты? Как ты на это согласился?
Дом пожал плечами и улыбнулся, глядя в свое меню.
— Должен же человек есть, Кам.
Я покачала головой и украдкой бросила взгляд на Блейна. Он посмотрел на меня и слегка улыбнулся. Мое хорошее настроение тут же вернулось. Мы как будто разделили нашу личную шутку, и этого было достаточно, чтобы уничтожить моё недовольство.
— Отлично, — вздохнула я. — Что вам принести?
Мои друзья сделали заказ, и к тому времени как их еда была готова, прибыло еще больше клиентов. Число желающих пообедать возросло, хотя большинство выбирали столы на обеденном этаже. Несколько человек заказали что-то покрепче содовой, вынуждая Блейна не спеша вернуться к работе.
— Итак, Блейн, как долго ты здесь работаешь? — спросил Доминик, пережевывая картошку фри.
Блейн стоял, опираясь на барную стойку, небрежно скрестив руки и ноги. Я перевела взгляд и проследила за движениями его мышц, растягивающих футболку и вызывающих пожар в моем животе. Я была так заворожена зрелищем того, как ткань обтягивает каждую восхитительную мышцу, что даже не расслышала его ответ. Блейн всегда одевался в обычные футболки и поношенные джинсы, но эта простая одежда каким-то образом мастерски подчеркивала его телосложение. Его тело — мечта любого дизайнера одежды. Но в тот момент его одежда заинтересовала бы меня, только если бы лежала на полу моей спальни.
— Кам? Ау-у-у-у? Ками, ты здесь?
— Что? — спросила я, часто моргая. Мои расширенные зрачки пытались сфокусироваться на говорившем.
Анжела хихикнула, и я могла бы поклясться, что слышала, как фыркнул Дом. Придурки.
— Я спросила, можно ли мне немного кетчупа? — Подмигнула Анжела.
Часть меня хотела облить этим кетчупом ее белый, кружевной сарафан, окрашивая его в другой цвет.
— А как вы все друг с другом познакомились? — спросил Блейн, оторвав меня от сарафаноубийственных мыслей.
Я схватила бутылку и протянула Анжеле с натянутой улыбкой.
— Кам и я вместе учились в колледже в Атланте, — ответил Дом. — После его окончания мы приехали сюда. Анжелу же я знал еще со времён средней школы, когда жил в этом районе некоторое время. Ей было так одиноко в своей большой шикарной квартире, что она предложила нам снять у нее комнаты.
— Этот парень превратил меня в лесбиянку! — добавила Анжела.
— Ой, да ладно! Ты что, каждому собираешься рассказывать эту историю? Ты же знаешь, что это чушь! — запротестовал Дом, бросая в нее недоеденную картошку фри.
Анжела увернулась и показала ему язык.
— Это не так! — Она повернулась к нам с Блейном, стоящими с другой стороны барной стойки. Ее голубые глаза убежденно сияли. — Грязный Дом всегда был большим дамским угодником, даже в юности. Он был моим первым пенисом, и, к счастью, последним. Почему каждая девушка, кроме меня, хочет засунуть в себя эту стоячую штуку. Фу! Я лучше трахнусь с замороженной сосиской от хот-дога.
— Ну, может быть, это потому, что тебе не повстречался настоящий мужчина, который мог бы тебе помочь, дорогая, — услышали мы знакомый голос, по-южному растягивающий слова.
Анжела обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Си Джея, усаживающегося рядом с ней на табурет.
— Поверь, мне было достаточно и одного раза, чтобы понять, что в мужчинах нет ничего нежного и чувственного. Извините, ребята, но вы ничего не добьетесь от девушек, — проворковала она, подмигнула и послала мне воздушный поцелуй.
