Ознакомительная версия.
Вот и в понедельник шеф до самого обеда нервно расхаживал по редакции, будто отыскивая виновных в том, что дела у журнала почему-то не заладились.
– Где это вы так загорели? – спросил он у Вероники ядовито. – Отдыхали? Если материалы не сданы – нужно выходить на работу, хоть выходной, хоть престольный праздник! – Переход Михеева на подчеркнутое «вы», как подсказывал опыт, не сулил ничего хорошего.
– Да я... У меня же... Рождения... Иволга... – Вероника не понимала, в чем ее упрекают, и привычно растерялась. К тому же у нее в ушах все еще шумел ласковый голос ночного прибоя, а тело еще чувствовало жар неожиданных объятий.
– А мне, думаете, птичку не жалко? Кто материалы вовремя сдавать научится, иволга?!
Вероника вспомнила о позабытой статье, хотела сказать что-то в свое оправдание, но только руки на стол опустила. Впрочем, «Станислав» вышел в мир пока только три раза, тут дело забуксовало, и конечно же никакая Вероникина статья не сделала бы, что называется, погоды. Глянец страниц четвертого, не изданного пока, номера неизбежно угасал вместе с прежним энтузиазмом шефа, которому его одноименное детище доставляло гораздо больше хлопот и финансовых проблем, нежели было запланировано вначале. Чувство здорового самоутверждения заставляло Михеева продолжать журнальную деятельность с особой даже пристрастностью, отчего и страдали последнее время рядовые сотрудники, но в редакции знающие люди уже с неделю поговаривали о скором сокращении штатов или вообще о грядущем безвременном конце печатной хозяйской игрушки. Ему что, он-то найдет себе новую...
– Все это ерунда, – махнула рукой Саша, забежавшая с ключами. – Просто он с похмелья и не в духе. Давай прошвырнемся по магазинам, а?
– У меня с деньгами не очень.
– Кто ж говорит о покупках? Знаешь, без денег по магазинам ходить еще интереснее. Пока смотришь, примеряешь вещи – они все твои!
А когда купишь – все, довольствуйся синицей в руках!
Вероника нехотя улыбнулась. Геллер умела быть необычайно милой и сегодня была в самом радужном расположении духа. Кроме того, Вере не терпелось выпытать у нее подробности давешнего свидания. Все же Саша была ее единственной, на этот момент, подругой, а Веронике, выросшей в обществе сестры, так не хватало порой девичьей болтовни, интимных секретов, которыми, краснея, делятся на ушко и упрашивают «никому, никогда!».
– Ну, идем?
– Пошли.
– Жаль, магазинов в Верхневолжске мало, – притворно-печально вздохнула Саша на улице. – Вот в Питере... – И замолчала, словно выдала какую-то тайну.
– Конечно, в Питере... А ты что – жила там?
– А? Да. Некоторое время. Грустная история. Не хочу про это говорить.
Вероника, умница, мигом сообразила – разбитная подруга жила там, очевидно, с возлюбленным, но не срослось у них. Но теперь-то все хорошо? Последние слова она произнесла вслух.
– Теперь да-а, – лукаво протянула Саша.
– Ну, как он?
– Кто?
– Да он!
– А-а. Потрясающий! И знаешь, я возлагаю на него большие надежды. Давай в «Манеж», ага?
Торговый комплекс «Манеж» был для провинции велик и богат. Три этажа, десятки отделов, лифт на бархатно-мягком ходу, дорогая кофейня. Вероника присмотрела себе кофточку – чудесную, летнюю, с раскидисто-полетными плиссированными рукавами, но и тут ее ожидало разочарование. Нет, цена оказалась вполне умеренной, даже на остатки своих средств Вера купила бы это бело-голубое чудо... Но пуговки подло отказались сходиться где-то в районе солнечного сплетения, и как Вероника ни ужимала животик – ничего не вышло.
– А побольше размера нет? – жалобно спросила она, высунувшись из-за лиловой кулисы, из беспощадного света примерочной.
– Сорок четвертый самый большой, – презрительно ответила продавщица сквозь жевательную резинку. Но вовремя спохватилась – теряем покупателя, да и от старшего менеджера можно взбучку получить! – и доставила Веронике еще одну кофточку, тоже голубую, но совсем не такую красивую и легкомысленную.
– Сорок четвертый самый большой, – сообщила Вера Саше. – А я, значит, больше самого большого. Кошмар какой.
– Да ты что, расстроилась? Брось. Приналегла на шашлык, вот и все. Растрясешь. Слушай, давай я эту кофточку примерю, а?
Разумеется, на Саше негодная тряпка сидела идеально – и на животе сходилась, и грудь аппетитно обнажала. Но благородная подруга ее не купила.
– У меня глаза зеленые, волосы рыжие, мне не идет, – мотивировала свой отказ продавщице.
– Де-евушка, к глазам только бабульки подбирают! – оскорбилась та.
– Да? Спасибо, внученька!
Издевательски захохотав, Саша повернулась к выходу, Вероника поплелась за ней. Везет же людям – и кофточка сходится, и в личной жизни порядок, и продавщицу на место поставить умеет!
В парфюмерном отделе долго нюхали духи – Саша была знатоком ароматов. Ах, какие же привлекательные все эти чудесные флакончики и какие дорогие. Геллер выбирала-выбирала и отправила продавщицу «на кассу» с новым ланкомовским ароматом – мускусно-едким, трагичным, огненным.
– Не тяжеловато для лета? – робко поинтересовалась Вероника.
– Много вы, сударыня, понимаете! В самый раз! – И Саша щедро оросила из пробника свои рыжие волосы.
Но все же и Веру ждала маленькая радость в этом парфюмерном раю. Саше у кассы вручили подарок – крошечный пробник в радужной обложке. Геллер открыла, понюхала и усмехнулась:
– Детский какой запах. На. Это тебе.
А Вере духи понравились. В них жил шепот нагретой солнцем зеленой травы, и морской соленый ветерок, и горечь апельсиновой корочки. Тихонько, словно стыдясь своей радости, надушила за ушами и замерла, вдыхая запах с ладони.
– Обязательно куплю себе такие, – решила она, но к прилавкам не повернула. Духи – не предмет первой необходимости, пока можно и так, с пробником. Но потом...
Замечтавшись, она шла рядом с Сашей и очнулась только в белоснежной прохладе – отдел свадебных платьев!
– А тут-то мы зачем? – шепотом спросила у подруги, сторонясь растопорщившегося, самодовольного кринолина.
– Как – зачем? Ты разве передумала выходить замуж? – громко сказала Саша. – Представляете, девушка, она передумала!
– В наше время передумывать не стоит, – наставительно произнесла «девушка» – на самом деле солидная дама с шиньоном и в шелковом платье, пропотевшем под мышками. – Берут – так иди. А платьице мы вам подберем – пирожное! И для подружки найдем. Вы ведь свидетельница?
– Да, да, – кивала Саша. – Вот, ходим, ищем, к вам зашли.
– У меня найдете! – заверила дама. – Польские, итальянские, на любой кошелек, на любой вкус! Глазки-то разбегаются? Ну-ка, давайте примерим...
Эти двое быстро взяли Веронику в оборот. Огорошенная странной фантазией Саши, оглушенная с одной стороны – запахом пота, с другой – не менее едким запахом духов, она моментально оказалась втиснутой в узкий корсет, а от талии топорщилась невиданной ширины юбка.
Ознакомительная версия.
