Должно быть, я сплю, потому что такого не может быть, не хочу просыпаться, никогда.
Теплые губы коснулись моей шеи. Сначала мне показалось, это случайность, но затем он нашел место, где бился пульс, и горячо поцеловал туда. Эти маленькие поцелуи все продолжались и продолжались, путешествуя по горлу. Я бессознательно выгнулась, открывая больше шеи, а его бедра задвигались медленно и чувственно. Если он вытворяет такое в полусонном состоянии, то на что же он способен, будучи бодрым.
Его рука продвинулась ниже, касаясь моего центра. Острые, превосходные чувства затопили меня, лишая способности формировать мысли или осознавать действительность происходящего. Все тело словно на автопилоте, а мозг в отключке. Я откинулась, раздвигая ноги, в то время как его пальцы касались самой чувствительной зоны. Для него это так легко, знать, что делать. Палец проник между ногами, двигаясь медленно и глубоко. Входя. Выходя. О Боже. Все во мне сотрясалось. Глаза широко раскрылись, но я ничего не видела. Я старалась не издавать ни звука, но все-таки из горла вырвался стон.
Удивительная рука исчезла, а грудь, прижимавшаяся к спине, тяжело опустилась.
— Сид?
— А? — Я не двигалась.
Кайлер отскочил, и кровать прогнулась, когда он встал на ноги.
Дерьмо, никогда не видела, чтобы кто-то так быстро двигался. Я перевернулась на бок и собралась протестовать, но выражение его лица остановило меня.
— Твою мать. Мне очень жаль. — Его голос был мрачным — глубоким и хриплым. — Я спал. Думал, мне снится сон… дерьмо.
Разочарование накрыло меня невероятно быстро и растоптало все желание. Он спал — полностью спал. Находился не в полусне, как будто от этого легче, но, по крайней мере, он наполовину осознавал бы, что творит.
О чем я думала? Что он проснется посреди ночи и не устоит перед мной и моей сексуальностью? Скорее, ему снилась Секси Саша.
— Скажи что-нибудь, Сидни, прошу.
Услышав тревогу в его голосе, я осознала, насколько была глупа — и насколько глупой я продолжаю быть. Я закрыла глаза.
— Все нормально. Не страшно. Все в порядке.
Ответа не последовало, и через несколько секунд я открыла глаза, ища Кайлера в комнате. Она была пустая. Остались только я и жуткий ветер.
Кайлер
Гребаное дерьмо, словами не описать, что я натворил.
Не могу поверить.
Сердце учащенно билось, пока я закрывал дверь своей спальни и отходил от нее. Я сел на кровать, но все чувствовал, словно падаю, потому что ноги были ватными.
Это не нормально. Это страшно. И это не в порядке.
Как я мог совершить такое во сне? Ответ прост, но все-таки. Мне снилась она — Сидни. Учитывая, что вчера я видел ее в трусиках и лифчике, а еще и прошлую ночь, понятно, почему она героиня моих порно снов. Дерьмо. Это не первый подобный сон о ней, но воплощать его в жизнь?
Мои руки была на ней, а пальцы в ней — в Сид.
— Вот дерьмо.
Что, если бы я не проснулся? Насколько далеко все бы зашло? Она неприкосновенна.
Я собрался встать, пойти к ней и снова извиниться, но удержал себя, потому что как только шок спал, я вспомнил, что конкретно пробудило меня от лучшего за последнее время сна, который оказался не сном.
Она издала звук.
И он не был звуком страха или отвращения. Каждая клетка моего тела узнавала этот низкий, с придыханием стон. Ей нравилось. Более того, кажется, Сид не спала. Она знала, что я делаю, и не остановила меня.
Черт, она не остановила меня.
Она не только не остановила меня, она еще и была влажной. Я понимаю, что это значит. Но впервые в жизни не знаю, что с этим делать. Мозг отказывался переваривать, хотя тело точно знало, как действовать.
Падая на спину, я застонал, и звук эхом пронесся по комнате. Я уставился на потолок, зная, что скорее отращу крылья и вылечу отсюда нахрен, чем снова засну. Особенно тогда, когда чуть ли не каждая часть меня желала вернуться к ней и продолжить начатое.
Сидни
На следующий день Кайлер избегал меня, словно я какая-то стремная девка, которую он привел домой по пьяни и теперь не может от нее избавиться. Неловкость ситуации зашкаливала.
На второй день, пока я делала нам сэндвичи, он слонялся по кухне, а когда я протянула ему тарелку, наши пальцы соприкоснулись, что заставило его отскочить и выбить ее из моих рук. Ветчина и швейцарский сыр разлетелись, а майонез разбрызгался по всему кафелю.
— Дерьмо, — произнес он, в последнее время зачастил с этим словом. Он опустился на колени и начал убирать бардак на полу. — Прости.
Я стояла, руки тряслись. Хотелось заплакать. Как крупный, злой ребенок, который невероятно голоден. Что-то бормоча, не осознавая, что именно, я подошла к стойке и схватила бумажные полотенца. Намереваясь помочь — и каким-то чудом разобраться с более важным беспорядком, — я направилась к нему и наклонилась.
В то же самое мгновение Кайлер выпрямился и угодил головой прямо мне в подбородок. Острая боль растеклась по моей челюсти, я оступилась, роняя полотенца. Кайлер выругался, словно это последний день Б-слова. Выпрямившись, он потянулся ко мне, но законы гравитации явно обошли меня стороной. Я врезалась в тяжелый дубовый кухонный стол, отчего он затрясся. В центре располагалась ваза, которую его мама привезла более пяти лет назад, и сейчас она начала раскачиваться из стороны в сторону.
Я развернулась и потянулась к дурацкому фиолетово-розовому предмету искусства. Все сильно походило на тот фильм, где череда случайностей приводит к разрушению чего-то бесценного. Я практически запрыгнула на стол, хватая вазу за секунду до ее падения.
— Бог мой, — запыхавшись, прошептала я.
Кайлер появился рядом, помогая мне выпрямиться.
— Ты как?
Подбородок онемел.
— В норме.
Он взял у меня вазу и подождал, пока я не отойду от стола.
— Прости. Наверное, выбил тебе все зубы.
Мне нечего было на это ответить, поэтому я просто стояла там, стараясь ни к чему не прикасаться.
— Ты в порядке?
— У меня крепкая голова.
И снова здравствуй неловкость века. Мы уставились друг на друга. Жар прилил к моим щекам, что впечатляет, учитывая собачий холод в доме.
Кайлер вернулся к беспорядку и взял полотенца. Я начала готовить ему другой сэндвич.
— Не надо, — сказал он, обернувшись через плечо. — Я сам.
Не знаю, почему, но произнесенное обожгло меня. Больно. Аппетит исчез, я покинула кухню и бесцельно шагала, пока не оказалась на лоджии.
