Ознакомительная версия.
Похоже, и сам Иван Михайлович уже заговорился, потому что на минутку задумался и отчаянно махнул рукой:
– Да про обеих!
Делать было все равно нечего, и Коровины решили потерпеть. Пусть проходит эта адаптация. Может, и правда, что-нибудь у них срастется с Андреем, Акулина станет прилежной хозяйкой и послушной невесткой, чем черт не шутит.
Но терпеть день ото дня становилось все труднее.
Теперь, придя с работы, Мария Адамовна находила дом весь заваленный кусочками тряпья, на диване были разложены куски материи, весь ковер был усеян нитками, а в гостиной до четырех утра Кукла строчила на старенькой машинке Элеоноры Юрьевны. К тому же у девчонки, видимо, не все получалось, потому что ровно через час она закатывала истерики:
– Все, не могу больше! Какой-то дурацкий заказ этот ваш Андрюшенька приволок, а я должна здесь подыхать. Звоните своему сыну и говорите, пусть сам себе шьет.
Все Коровины тут же кидались успокаивать девчонку, потому что нельзя было допустить, чтобы Андрюшенька еще и шил себе сам. В конце концов к машинке садилась сама бабушка и очень скоро проблема решалась. Правда, на следующий день девица мирно отсыпалась до пяти вечера, а господа Коровины с больной головой, с синяками под глазами и помятыми физиономиями отправлялись на работу. Элеоноре Юрьевне приходилось тяжко вдвойне, так как ей Куколка давала еще и задания – прострочить, наметать, обработать… И ведь еще были домашние дела, которые тоже никто не отменял.
Елизавета, к примеру, совершенно отбилась от рук и творила все, что хотела. Сначала она выселила все цветы из кухни. Затем поскидывала цветочные горшки в гостиной, пометила диван и кресла, расцарапала угол арки и дверь в ванную комнату. А уж когда была разбита прекрасная, единственная дорогая вещь в доме – китайская ваза, Мария Адамовна не выдержала и, никому ничего не сказав, отнесла кошечку в соседний подъезд. К слову сказать, потерю киски как-то удачно никто не заметил, и все старательно отводили глаза, спотыкаясь о кошкин лоток.
На работе Мария Адамовна стала невероятно нервная, срывалась на своих «невест» и даже чуть не накричала на директора ДК. Да и вообще, говорить с ней каждый раз делалось все труднее.
– Машенька, – окликнула ее соседка Людмила Шишова, или в простонародье Люся. – Чего-то ты… постарела как-то… Небось с Иваном Михайловичем развелась?
– Люся, даже не надейся, – сверкнула на нее злобным взглядом Мария Адамовна. – У нас все просто замечательно!
– Ага… я сразу заметила, – сочувственно закивала Люся. – Бросил, значит…
Люся была тридцатилетней, спелой женщиной, не обремененной мужем и осчастливленная четырьмя славными детишками. Одной это счастье тянуть было не легко, и мамочка находилась в постоянном поиске папочки для своих деток. Оттого она так зорко следила за семейным состоянием всех соседских мужей, а также мужей подруг и родственников. Правда, был у нее мужчина для сердца и души, Коленька, но он как-то совсем не стремился помогать материально, бывал наездами и больше подходил на роль страстного любовника. Правда, злые языки поговаривали, что двое последних близняшек Люси именно от него, но… кто ж признается! К тому же он и знать не знал, что Люся еще кого-то себе подыскивает. Но… ему и не надо было знать, чего уж там.
Мария Адамовна не однажды приглашала ее к себе в клуб, и как-то раз Люся даже согласилась. Но предупредила, что ходить будет бесплатно, так как они же соседи. Почти родня. И как можно брать деньги с многодетной матери? После этого Мария Адамовна поутихла и даже сообщила, что они закрывают «Ох, счастливчик!». Но Люся не переживала особенно и к соседке относилась с прежней нежностью.
– А я вот смотрю, он у тебя такой понурый из дому-то выходит, – делала брови домиком сердобольная соседка. – А как из дому-то выйдет, прямо тебе сокол! Плечики худенькие расправит, ну чистый воробышек на навозной кучке! И смотрит так… весело! И все налево, Маша, все налево.
– Так на остановку и смотрит, – хмуро пояснила Мария Адамовна. – Она ж слева расположена.
– Это, конечно, – цокала языком Люся, но расставаться не хотела. – Маш, а чего это у вас каждую ночь машинка строчит? Подрабатываешь, что ли? Мои ребята прямо иной раз глаз сомкнуть не могут. Чего строчишь-то?
– Да так, по мелочи.
– А платье мне можешь сварганить? – загорелись глаза у Люси. – Меня тут на день рождения пригласила одноклассница, мужчин буде-е-ет! А мне даже надеть нечего. Я ж в последний-то раз платье покупала, когда еще первым ходила – Пашкой. Это уж десять лет прошло. Хотела купить, цены посмотрела… и опять расхотела. А вот если б сшить… Я б даже немножко заплатила, а, Маш?
– Нет-нет, – отмахнулась Мария Адамовна и заторопилась домой. – Мне, Люсь, сейчас и правда не до этого. Как-нибудь в другой раз.
– Ну… в другой так в другой, – пожала плечами соседка, провожая Коровину пристальным взглядом.
А Марии Адамовне и вовсе было не до шитья. Столько всего навалилось, но их семья еще как-то держалась, собрали волю в кулак и крепились. Стойко терпели все выходки новой жилички. Но та будто специально испытывала их на прочность.
Сегодня Мария Адамовна пришла домой позже всех. Она уже не торопилась домой после работы, а тихо разгуливала по магазинам, заглядывала в салоны или же просто гуляла по парку. С Иваном Михайловичем они теперь возвращались не вместе. Тот тоже пытался прийти как можно позже. За всех отдувалась Элеонора Юрьевна. Но лишь кто-то из Коровиных приходил в дом, как она тут же убегала к себе, закрывалась на ключ, и выманить ее из ее комнаты было практически невозможно.
Мария Адамовна зашла в ювелирный магазин и задержалась там надолго. Она любила рассматривать всякие колечки, серьги, а еще больше – колье. И представлять!
Вот сейчас ей приглянулись небольшие сережки с крохотным бриллиантиком. И стоили они не так уж дорого, но… денег на них, конечно же, просто не было. Даже Андрюша теперь стал давать меньше денег в семью. Видимо, правильно предполагала свекровь – эта Кукла фиг даст Андрюше осыпать деньгами своих родственников. А жаль… Так хотелось эти сережки…
Но в конце-то концов! А почему, собственно, эта Кукла должна командовать всеми Коровиными? Кто она такая? Живет, понимаешь ли, на всем готовом, ни за что не платит, да еще и рот смеет открывать! Да! Мария Адамовна хочет купить сережки! И еще костюм новый. И себе, и мужу. И она сегодня же у Андрея эти деньги попросит… да нет же, даже потребует! Пусть платит за квартиру, за продукты, за свет. А если эта мымра что-нибудь скажет против… Да она ее! И вообще – зачем, собственно, ждать, когда мымра откроет рот? Надо нападать первой!
Ознакомительная версия.
