В голове у нее словно вспыхнуло багровое пламя. Однажды она уже видела эти цвета в своем воображении. Мэгги обхватила его руками и услышала свой собственный стон. Мир сжался, и время остановилось, и этот миг все длился и длился — бесконечно.
Может, она ждала этого? Этого бездумного, всепоглощающего блаженства? Не это ли ожидание она так долго выливала в свою музыку? Все, что она могла знать, — ей нужен этот мужчина.
Он совершенно не мог думать. Ни о чем. Она пробуждала в нем такие чувства, которые не оставляли места ни логике, ни разуму. Он сунул руки ей под рубашку, лаская разгоряченную нежную кожу, о которой мечтал вот уже несколько дней. Она прижалась к нему еще теснее, словно прося о большем. Он скорее почувствовал, чем услышал, что ее губы произносят его имя. И внутри у него что-то взорвалось.
Он не был с ней нежен, хотя вообще грубость была ему несвойственна. Он мял и сжимал ее, не думая о том, какая она хрупкая и тонкая, — слишком велико было его желание завладеть ею, чтобы сдерживаться. Уже сейчас он осознавал, что никогда не сможет насытиться ею. Ему хотелось все больше и больше, хотя она целовала его с не меньшим жаром и требовательностью.
Он сводил ее с ума. Никто и никогда раньше не хотел ее так сильно, как он. Его огонь разжигал ее огонь так, что от желания болело уже все тело. Она знала, что это пламя может испепелить их обоих, и от этого ей хотелось только еще крепче, еще сильнее обнять его, прижаться к нему. Она застонала. Хотелось большего, и в то же время было страшно шагнуть дальше и обнаружить пустоту впереди.
—Нет... — От его губ, ласкающих ее шею, подкашивались ноги. — Нет. Это сумасшествие какое-то, — наконец выговорила она.
Он поднял голову. Его глаза были совсем черными и бездонными, и дышал он прерывисто. В первый раз за все время Мэгги слегка испугалась. Что она знает об этом человеке?
—Ты сказала, что это безумие, — пробормотал он. — Ты была права.
Да, она сама назвала страсть безумием. И именно о Клиффе она думала, когда сочинила эти слова. «Но мне нужно спокойствие и стабильность», — напомнила себе Мэгги.
—Мы не должны... не должны хотеть этого.
—Возможно. — Клифф чувствовал, что еле контролирует себя. Он медленно провел рукой по ее волосам. — Но все зашло слишком далеко. Я хочу тебя, Мэгги. Даже если и не должен.
Если бы только он не назвал ее по имени... До сих пор Мэгги не подозревала, что стоит ему просто произнести ее имя — и она будет почти бессильна. Желание вспыхнуло с новой силой. Она вздохнула и уронила голову ему на грудь. И от этого простого, безыскусного жеста в голове у Клиффа мгновенно прояснилось.
Она из тех женщин, которые проникают в душу. Она может завладеть его сердцем, и он никогда — никогда! — не избавится от нее. Он с трудом сдержался, чтобы не обнять ее снова. Он хотел ее — и он собирался ее заполучить. Но при этом остаться самим собой. Они оба знали, что то, что возникло между ними, должно рано или поздно прийти к своему логическому завершению. Это было просто. Основной инстинкт. И оба разойдутся каждый в свою сторону.
С желанием все было просто и понятно. Но нежность... необъяснимая нежность к ней, которую он вдруг почувствовал, — вот что по-настоящему встревожило Клиффа. Это никуда не годится. Нужно направить все в правильное русло. Он снова притянул ее к себе.
—Ты хочешь меня, а я хочу тебя. — Вот так. Так все снова просто. Можно даже поверить в это. Клифф очень старался поверить.
—Да. — Мэгги кивнула. Как ни странно, она почти овладела собой. — И ты, наверное, знаешь — как и я, — что мы не всегда можем получить то, что хотим.
—Это правда. Но я не вижу причины, по которой мы не можем сделать то, чего мы оба хотим сейчас.
—Я могу назвать парочку. Например, я с тобой почти не знакома.
Он нахмурился и пристально заглянул ей в глаза:
—Это имеет для тебя значение?
Мэгги отстранилась так молниеносно, что он не успел ее удержать.
—Значит, ты все же веришь этим желтым газетам, — сказала она отрывисто. Глаза у нее были холодные. — Лос-Анджелес, город грехов. Мне жаль разочаровывать тебя, Клифф, но моя жизнь — это не бесконечная смена безликих, безымянных любовников. Вот моя жизнь! — Она с силой хлопнула по крышке рояля. Ноты свалились на пол. — И раз уж ты так много читал обо мне, раз уж ты обо мне так много знаешь, тебе должно быть известно, что еще два года назад я была замужем. И как бы смешно это ни звучало, я была верна своему мужу все шесть лет, что мы прожили вместе.
—Я спрашивал не об этом, — мягко и негромко произнес Клифф. Мэгги насторожилась. Она уже знала, что, когда он говорит таким тоном, ему следует доверять меньше всего. — Я имел в виду нечто более личное — тебя и меня.
—Тогда я скажу так. У меня такое правило — не прыгать в постель к тем, кого я не знаю. Включая тебя.
Он подошел к ней и накрыл ее ладонь своей.
—Насколько хорошо ты должна меня узнать?
—Настолько, насколько я никогда тебя не узнаю, по-моему. — Мэгги еле сдержалась, чтобы не выдернуть руку. Сегодня она уже и так выставила себя полной идиоткой. — И у меня есть еще одно правило. Не общаться с людьми, которым не нравится моя жизнь. И я — как личность.
Он посмотрел на ее руку. Хрупкие пальцы казались еще более бледными на фоне черного рояля. Тонкая, но сильная рука.
—Может быть, я не знаю, что ты за личность. Может быть, я как раз собираюсь узнать.
—Чтобы узнать это, нужно, чтобы я этого тоже захотела.
Он поднял бровь, как будто ее слова позабавили его.
—Посмотрим.
—Я хочу, чтобы ты ушел. У меня много работы, — ледяным тоном отчеканила Мэгги.
—Скажи мне, о чем ты думала, когда писала эту песню?
Какая-то тень пробежала по ее лицу — и тут же скрылась. Клифф не успел разобрать, была ли то паника или желание. В любом случае и то и другое было неплохо.
—Я сказала, что у меня много работы.
—Я уйду, как только ты мне скажешь, о чем думала.
Она вздернула подбородок.
—Я думала о тебе.
Он улыбнулся, поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Мэгги порозовела.
—Хорошо, — тихо сказал Клифф. — Думай еще. Я скоро вернусь.
Он вышел. Мэгги сжала ладонь в кулак. Что еще ей оставалось делать? Она не могла не думать о Клиффе Делэйни.
Мэгги проснулась посреди ночи. Наверное, ее разбудил сон. В очередной раз она обругала Клиффа и перевернулась на спину. Что за черт! Еще не хватало видеть его во сне. Или лежать вот так, смотреть в потолок и думать о нем.
По потолку, как и в кухне, змеились живописные трещины. Было очень тихо. Иногда, в такие моменты, как сейчас, Мэгги остро чувствовала, насколько она одна. Никого в доме. Внизу не спят слуги — всю жизнь Мэгги провела в окружении слуг. До ближайших соседей не меньше четверти мили через лес. Никаких ночных клубов или круглосуточных аптек. И даже нет телевизионной антенны — Мэгги все еще собиралась этим заняться. Да, она была одна и сама по себе — как и хотела.
