— Ах! — театрально воскликнул он, широко улыбнулся, запрокинул голову и залился жизнерадостным смехом. — Вы беременны! Не от меня ли?! Ну, конечно же, от меня. И чего же вы хотите, мисс Стюарт?! Дайте угадать…
— Успокойся, Бруно. Я не набиваю себе цену. А пришла лишь потому, что считала своим долгом поставить тебя в известность. Я это сделала. И мне все равно, как ты к этому отнесешься. Теперь я могу уйти, — холодно проговорила она и поднялась.
Бруно заметил влажный блеск в ее глазах.
— Сядь, пожалуйста, Тэмсин, — умиротворяюще попросил он. — Прости, мне не следовало перебарщивать. Я не сомневаюсь, что если ты действительно беременна, то этот ребенок мой… Но развей последнее мое сомнение, дорогая. Насколько мне известно, перед разводом со своим мужем ты тоже объявила о своей беременности. Что это было, благая весть или шантаж? И не повторяется ли та же история, с одной тебе ведомым смыслом?
— Я предполагала, Бруно, что именно такой и будет твоя реакция, — отозвалась Тэмсин, горько усмехнувшись. — Теперь ты знаешь о моей беременности, и я могу идти. Но прежде хочу оговориться. Это тебя ни к чему не обязывает. Меня вполне устроит, если ты решишь устраниться от воспитания ребенка. Прощай.
— Не торопись, Тэмсин, — проговорил, вставая из-за стола, Бруно. — Ты консультировалась с врачом?
— А как же, — ответила она, приостановившись.
— Какой срок?
— Двенадцать недель.
Бруно прикинул в уме и удовлетворенно произнес:
— Да, та грозовая ночь… Но если ты знала о беременности, то почему не дождалась моего возвращения?
— О беременности я узнала, только вернувшись в Лондон.
— И ждала до сегодняшнего дня? — с упреком спросил он.
— Да, я не спешила оповещать всех о своем состоянии, но только потому, что в первом триместре высока вероятность выкидышей. Единственно по этой причине я не стала тревожить тебя заранее.
Бруно всматривался в нее, ища признаки беременности, но ничего, кроме истощенности, не обнаруживал.
— Не смотри на меня так, Бруно. Я понимаю, новость неожиданна для тебя, но не стоит ее драматизировать. Твое состояние останется неприкосновенным. Мы на него не претендуем…
— Мы? — перебил ее Бруно.
— Ни я, ни ребенок… Я не обольщаюсь в отношении тебя. Насильно становиться отцом тебя никто не заставляет. Но учти, когда ребенок подрастет и задастся вопросом об отце, я лгать не стану: он имеет право знать.
— Скажу даже больше, Тэмсин, мой ребенок будет жить со мной в Италии, на родине предков, нравится тебе это или нет. Ты носишь наследника фамилии ди Чезаре, и прошу не забывать об этом ни на минуту, — резко отчеканил итальянец. — И я не позволю своему первенцу родиться вне брака.
— То есть? — насторожилась Тэмсин.
— Мы поженимся, — объявил Бруно.
— Я не согласна.
— Ради ребенка обязана, — сухо бросил он. Неожиданно Тэмсин рассмеялась. Слезы блестели в ее глазах, руки содрогались, но она хохотала, очень обеспокоив его своей истерикой.
— Я не сказал ничего смешного, — раздраженно произнес он. — Будущее нашего ребенка — не повод для шуток.
— Ты прав, извини, — сказала Тэмсин, прикусив губу. — Это просто ирония какая-то! Первый муж развелся со мной из-за моей беременности. Теперь же ты ставишь брак необходимым условием будущего нашего ребенка. Я только не пойму, как ты можешь предлагать это женщине, которую считаешь золотоискательницей… Тем более что ты не можешь быть женат на двоих.
— Что ты хочешь этим сказать? — изумился Бруно.
— Доната. Она видит себя твоей женой… в отличие от меня. Вы ведь помолвлены, не так ли?
— Газетные сплетни, — поморщившись, проговорил он.
— Твоя кузина сама мне это сказала… стоя на пороге твоей спальни во Флоренции.
— И что же тебя удивляет, Тэмсин? Да, у нас были с Донатой такие планы. Твоя беременность все меняет, — спокойно ответил Бруно. — Не будь этого ребенка, я никогда бы не подумал связать жизнь с такой женщиной, как ты. Но, учитывая, что мне предстоит стать отцом, мой долг — быть отцом хорошим.
— И готов жениться на женщине, которую откровенно презираешь, приравнивая ее к своей одиозной мачехе?
— Вряд ли у меня теперь есть выбор, — обреченно проговорил он.
— Есть. Просто отпусти меня. Мы не сможем жить вместе. Доверие в браке имеет определяющее значение.
— Но мы уже жили вместе, и без всякого доверия нам было неплохо, — с лукавой ухмылкой напомнил ей Бруно.
— Ты имеешь в виду секс? А что еще нас связывало кроме него?
— Безусловно, я имею в виду секс, Тэмсин. И он связывал нас очень крепко.
— Это не основание для брака, — возразила она.
— Ребенок — вот основание! А ты что же, любви хочешь? Брось, детка, оба мы взрослые люди…
— Что ж дурного в том, что я верю в любовь?! — в отчаянии воскликнула Тэмсин.
— Настало время принимать практичные решения, а не купаться в мечтах. Я деловой человек. У меня есть обязанности, которые я стараюсь соблюдать, но и потребности, без удовлетворения которых мое существование станет некомфортным. В таких условиях я не считаю возможным забивать свою голову лирическим бредом. Я предлагаю тебе решение нашей проблемы. Обязуюсь быть хорошим отцом и мужем, но и от тебя потребую соблюдения условий нашего семейного общежития, — холодным тоном чеканил он слово за словом.
Тэмсин ошарашенно слушала его. Ей казалось, что в этот миг вершится ее немилосердный приговор.
— Ни за какие сокровища мира я не выйду за вас, господин ди Чезаре… Ты мне не нужен, если я не нужна тебе, — процедила она.
— Выйдешь. Попомни мое слово, — самодовольно проговорил он.
— Тэмсин, что с тобой? Мне ты можешь сказать все, — обратился к ней брат. Тэмсин отрицательно покачала головой.
— Еще не поздно передумать, ты знаешь это.
— Тогда и ты, и родители убьете меня, — пошутила Тэмсин.
— Нам, конечно, нравится Бруно, но, если ты не хочешь соглашаться на этот брак, мы не станем тебя заставлять, — заверил сестру Даниэль Стюарт. — Родители считают, что Нейл в подметки не годится Бруно, и я с ними согласен. А ты поступай, как считаешь нужным, сестренка… Но имей в виду, что для своего ребенка ты вряд ли сможешь найти отца более подходящего, чем он…
— Ну вот, и ты тоже, — укоризненно перебила она брата. — Вам всем недостаточно того, что я дала согласие, вам хочется, чтобы я непременно радовалась тому, что меня согласился взять в жены человек, которому я безразлична, только из-за того, что я от него беременна.
— Не утрируй, дорогая. Всем известно, что ты ему небезразлична. И что с того, что он не выражает своих чувств так, как это делал твой первый муж? Зато он более надежен и основателен… Но, повторяю, если ты не уверена, то не совершай этого поступка, — проникновенно проговорил Даниэль, дружески потрепав сестру по плечу.
