- Будешь, больше некому. К Максу она не сядет. Она хороша для новичка. Её только дрифтить научить надо, а остальное только нулёвочкой погладить.
- Удачи. Сам шкури и полируй. Я туда не полезу. Ещё с девчонками я не возился!
- Тебе ещё раз сказать, что она тебе доверяет больше всех?
- Спасибо, предыдущей тысячи раз мне достаточно.
- Ты такой идиот. Честно. Она прямо светится вся, когда тебя видит, а ты её инфузорией обзываешь. Что вообще за блажь с наклейками?
- Про инфузорию забыл напрочь. Тупо поржать хотел «Начинающий ученик – хомячиха».
- Мда, тебя Чернобыль стороной не обошёл, определённо. Тупо было изначально. А на сборе это было жестоко.
- Да, знаю я! Хорош лечить! – взорвался Лёша. – Хотел я извиниться, а она улизнула. На гонке извинюсь.
- Хрен тебе! Завтра же явишься в автошколу и извинишься! – потребовал Андрей.
- Хорошо. Приеду, - с ходу согласился младший брат, которому совсем не улыбалось мучиться из-за не принесённых извинений.
- Вот, то-то же. Не хватало ещё, чтоб она из-за тебя, дебила, переживала и ночи не спала. Помнил бы, где живёт, так прямо сейчас бы и отправил тебя к ней.
- Ты закончил? – оборвал его Лёша.
- Ну, в общем-то, да.
- Отлично. Теперь сделай доброе дело… сиди и не отсвечивай! Надоело уже слушать нотации.
Андрей удовлетворённо кивнул, отмечая про себя, что раз Лёша согласен извиняться, значит, и тренировать Кристину согласится, со временем…
***
Миша поджидал подругу и, от нечего делать, ковырялся в тачке, которой должен был заниматься лишь на следующий день.
Затея Кристи со школой экстремального вождения парню категорически не нравилась, по его мнению, она и так водила излишне резко и самоуверенно. Но, ему пришлось сдаться под потоком аргументов, тем более, что отец девушки, как ни странно, совсем не возражал.
А уж смс «Позвони мне» и та чушь, которую она несла в трубку полчаса назад и вовсе его не на шутку встревожили.
Так что, когда во двор влетела синяя Селика, Миша бросил свое занятие и поспешил к девушке.
- Кристи, что случилось? – он моментально понял, как расстроена и обижена его девочка и поспешил выяснить причину. Она только кивнула куда-то на машину:
- Сзади посмотри.
Обойдя Селику, Миша расхохотался – надпись ему очень понравилась, да и значок «У» применительно к девочке, которая впервые взялась за руль, не умея еще толком ходить, выглядел комично.
- А что, прикольно. Надпись так точно про тебя! У тебя проснулось чувство юмора, и ты решила его проявить?
- Нет, оно у меня окончательно уснуло, - буркнула Кристи, недовольная непониманием друга.
Миша сначала не понял, с чего вдруг такое ворчание. Потом вспомнил, как один из постоянных клиентов решил пошутить над его девочкой подобным образом. Она тогда задвинула бедному парню речь на полчаса, на тему того, что её машина ей нравится в таком виде, в каком она есть. А если у кого руки чешутся, пускай прикладывают к своей личной тачке.
- Так это не ты приклеила?
- Нет, не я. И еще там были «новичок» и «туфелька», - покачала головой Кристи, устало приваливаясь к машине.
Мишка заржал еще пуще, представив эту картину.
- Ну и что?
- Миш, туфля. Инфузория.
- Блин, Крис, я все равно ни хрена не понимаю.
- Я сама не понимаю, - тихо буркнула девушка и, оттолкнувшись от машины, повернулась к дому.
Мишка, отчаявшись понять странно ведущую себя девушку, решил сделать то, что делал обычно. Подошел, обнял сзади и шепнул на ушко:
- Хочешь, я набью морду тому, кто это сделал?
Но, к его удивлению, она только дернула плечами, высвобождаясь из объятий:
- Не надо, - и направилась к дому.
- Кристи…
- Миш, прости, что сдернула, - девушка оглянулась, уже стоя на ступеньках лестницы, ведущей в дом. - Мне на работу еще, а ты мне одежду испачкал, кстати. У тебя руки в смазке. Все, до завтра.
Парень смотрел вслед Кристине, находясь в полном недоумении от её поведения. Если бы все было как обычно, она бы долго хныкала, что ее, бедную-несчастную никто не ценит, не любит и вообще обижают почем зря. Потом, остывая, повинилась бы, что глупая и так далее. А он просто обнимал бы свою девочку, тихо балдея, от того, что она рядом, кивая и поддакивая в нужных местах.
- Блин, наверное, у нее опять женская логика включилась, - наконец очнулся Миша. – Никогда не понимал её в такие моменты.
Пожал плечами и пошел домой.
Для слушателей ночь выдалась, как всегда, нескучной. Вот только для Яны Сумеречной она оказалась тоскливой и выматывающей. Кристи все обдумывала прошедший день, пытаясь понять, что же произошло, и почему она так нелепо отреагировала. В конце концов, девушка осознала, что обижаться было не на что, по сути. Потому, что за все короткое время знакомства она успела выставить себя недалекой девчонкой-клоуном и только. А потом как-то вдруг поняла, что согласна повторить эти наклейки, лишь бы только снова увидеть, как Леша улыбается, предвкушая хорошую шутку, довольный собой, расслабленный, какой-то… близкий.
«Ну точно, надо туфлю наклеить снова, ведь правда обинфузориваюсь уже. Одноклеточное, блин» - усмехнулась Кристи своим мыслям. Вот только, вышло это совсем не весело. Хотя, этого все равно никто не видел.
Уже в самом конце какой-то парень написал, что хочет поддержать свою девушку, которая далеко от него. Яна Сумеречная прочла в эфир его послание:
«Она не помнит имён и чисел
И разве есть хоть какой-то смысл?
А утром кофе и взгляд усталый...
Да, всё в порядке. Но как-то достало».
Поставила заказанную «Кошку московскую» Ночных Снайперов. И следующие четыре минуты, которые длился трек, сидела, забывая дышать. Вслушивалась в так созвучную ей самой песню, адресованную другой.
А потом её накрыло, да так, что Кристи забила на все, поставила непрерывный трек-лист и вылетела из студии за пятнадцать минут до конца программы. Обычно ей нравилось, когда люди пытались общаться через музыку, она чувствовала себя неким проводником и это радовало. Не в этот раз. В тот момент Кристи почти ненавидела свою работу. Чужие чувства, слова и пожелания в ночной эфир. Стандартные фразы и креативные шутки, от ума, а не от веселья. Даже голос, и тот подправлен аппаратурой. Из своего – только смысл, вложенный в подбор треков, тонкие пальцы над пультом, да остывающая кружка крепкого кофе.
Уже глубокой ночью, когда Лёша обрабатывал фотографии Вани и Алёны в «Photoshop», с новой силой накатила безысходность, мешающая адекватно оценивать снимки. Резала глаза искренность и правдоподобность фотографий, било по нервам собственное умение снимать так, что чувства сверкали на экране как вживую. Парень злился, грозился «выкинуть монитор, снести нафиг фотошоп и заюзать другую прогу», и ещё кучу непечатных выражений в адрес компьютера, себя, друзей и вообще всех людей.
