Его глаза потемнели от гнева.
– Не смей так говорить о себе, мне это не нравится! – заявил он.
– О, твое мнение так много значит для меня!
– Меня не было во Франции, но я звонил. – Было видно, что Филипп едва сдерживается, чтобы не вспылить.
– Я отключила телефон.
– Я все объяснил в письмах. Я писал по два в день.
– Я не вскрывала их.
Филипп нервно провел рукой по волосам.
– Тебе не кажется, что ты ведешь себя как ребенок?
– Ребенок! А ты представь, каково это, проснуться и обнаружить, что мужчина, с которым ты провела ночь, не оставил даже номера своего телефона! Думаю, я предпочла бы, чтобы ты украл мой кошелек. Более того, уверена, что предпочла бы это.
– Я оставил записку.
– Ну да, записку. – Глаза Софи превратились в узкие щелочки. – Жаль, что не сохранила ее, а то полюбовалась бы, как ты ее ешь! – закончила она, дрожа от ярости.
– Я спешил.
– Чтобы вырвать племянника из когтей моей сестры.
– Разговор сейчас не об этом. – Филипп пристально посмотрел в сердитые зеленые глаза.
– Еще бы!
– Ты хочешь знать, почему я не разбудил тебя тогда утром? – Он горько усмехнулся. Объяснение явно давалось ему с трудом. – Потому что понимал, что если ты взглянешь на меня, то мы проведем весь следующий день, занимаясь любовью.
Сдавленный стон вырвался из полураскрытых губ Софи. Она таяла... Нельзя позволять ему делать это с ней снова!
– Ты же видишь, я теряю над собой контроль, когда дело касается тебя. Ни одна женщина не действовала на меня так, как ты...
Один лишь его хриплый голос заставлял ее чувствовать себя мягче воска. А это откровенное, всепоглощающее желание, горящее в его глазах!.. Софи стоило нечеловеческих усилий не броситься в объятия этого мужчины вопреки всему.
– Как ты вошел? – Она осмотрелась вокруг. -И что ты сделал с моей сестрой?
Филипп усмехнулся – на мгновение ему показалось, что она готова забыть обо всем, и...
– Ты имеешь в виду, куда я дел тело? – Ирония, прозвучавшая в его голосе, заставила бледные щеки Софи покрыться ярким румянцем.
– От тебя можно ждать чего угодно.
Софи презирала себя за слабость. Стоило ему появиться, и куда только делась ее способность мыслить здраво! Она видела лишь завораживающую глубину темно-шоколадных глаз, силу великолепного тела и притягательную чувственность любого его движения.
А Филипп выглядел совершенно невозмутимым. Лоб не покрылся испариной, во рту вряд ли пересохло, колени не дрожат. И смотрит на нее, вопреки своим словам, так, будто она случайная знакомая. Как ему это удается? Хотя, говоря по правде, она и есть случайная знакомая, с которой он раз занялся любовью!
Возможно, когда-нибудь она доставит себе удовольствие и всласть посмеется над собственной наивностью, но не сейчас. Сейчас она слишком зла для этого!
Бесстрастное выражение лица Филиппа смягчилось, когда он заметил бледность Софи и вдруг осознал, что за враждебностью к нему скрываются совсем другие чувства.
– Думаю, – он взглянул на явно дорогие часы на своем запястье, – что Розалин сейчас наслаждается кофе вместе с подругой. Это она пригласила меня войти. – Филипп приподнял бровь, когда Софи презрительно фыркнула. -А потом любезно разрешила подождать тебя здесь.
Софи недоверчиво покачала головой, отказываясь верить, что сестра способна так с ней поступить.
– Она не сделала бы этого. Она даже не открыла бы тебе дверь!
– Думай как хочешь, но я здесь. – Как будто Софи нуждалась в напоминании, когда каждой клеточкой своего тела она ощущала присутствие этого мужчины. – Потрогай, если не веришь, – предложил Филипп, раскидывая руки в стороны.
Софи не могла отвести глаз от темных завитков волос, которые покрывали смуглую кожу, виднеющуюся в распахнутом вороте рубашки. Это был запрещенный прием... Если бы она коснулась его, то... то уже не захотела бы останавливаться. Она отвела взгляд.
– Я верю. – Филипп опустил руки, но его насмешливая улыбка оставила Софи в убеждении, что он понял, как трудно было для нее отказаться от предложения. – Не знаю, – добавила она, решив не оставаться в долгу, – каких сказок ты нарассказал Розалин, но теперь можешь идти.
Она забрала из его рук пакеты и опустила к другим на полу.
– Нам надо поговорить, – спокойно произнес Филипп, не обращая внимания на холодную враждебность ее тона.
– Мне показалось, ты уже объяснил мне, что не разбудил меня, потому что это не входило в твои планы.
– Я не говорил ничего подобного.
– Да это и не нужно. Все и так ясно. Да, кстати, в том, что произошло, я виню только себя. Меня оправдывает лишь то, что я действовала в пылу безрассудной страсти. Я понимаю тебя, быть таким соблазнительным – это проклятие, – вздохнула Софи. – Женщины наверняка так и вешаются на тебя.
Она с удовольствием допустила бы, что ее нынешний вид способен лишить мужчину самообладания. Но у нее есть зеркало. А Филипп самый красивый из живущих на земле мужчин... Просто невозможно поверить, что кто-то выглядящий подобно ему потеряет от нее голову. Она позволила себе забыться десять дней назад, но теперь снова стала собой.
Она была в своем уме. Несчастна, но в своем уме.
– На самом деле ничего из того, что ты можешь мне сказать, меня не интересует. – Софи гордо тряхнула головой, но эффект был испорчен размотавшимся полотенцем.
– Ты попала под дождь? – спросил Филипп.
Он знал, что если она окажется в его объятиях, то он почувствует запах дождя и лета. От одной этой мысли у него сбилось дыхание, а на лбу выступила испарина. Может, он просто заболел? Никогда еще женщины не доводили его до подобного состояния.
Софи же чувствовала себя глубоко несчастной. В последние дни она так мечтала высказать этому мужчине все, что о нем думает. И вот вроде бы высказала, но легче ей почему-то не стало.
– Ладно, говори, что хотел, и уходи, – обреченно вздохнула она.
– Мне показалось, тебя не интересует ничего из того, что я могу тебе сообщить.
– Не интересует. Но, похоже, это единственный способ избавиться от тебя. – Она красноречиво пожала плечами. – Только не затягивай, пожалуйста. Мне дорого мое время, и я предпочла бы заняться чем-нибудь более стоящим. Так что не мог бы ты сразу перейти к сути?
Филипп поморщился.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но я так понял, что ты не собираешься продолжать наши... отношения с того места, на котором мы остановились... Почему ты снова начинаешь выпускать иголки? – озадаченно спросил он, когда Софи в очередной раз презрительно фыркнула.
– Я начинаю, как ты выразился, выпускать иголки, потому что просто не верю тебе. Ты самый высокомерный, эгоистичный... – Она замолчала и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Во-первых, давай не будем вспоминать, на чем мы остановились. Во-вторых, у нас не было отношений... – Софи нервно сглотнула, чувствуя, как кровь прилила к щекам. – Ты занимался со мной сексом, потому что у тебя выдалось свободное время и ты хотел выяснить, где твой племянник и моя сестра. Это сработало. Прими мои поздравления.
