Джейсон Томас - Шампанское

— Но как ты узнал о моей беременности? — словно протрезвев, спросила Баффи. Она наконец начинала понимать, о чем кричал ее пьяный муж.

— В тот день я пришел домой раньше обычного и обнаружил на автоответчике просьбу перезвонить в какую-то антиабортную организацию. Я набрал их номер, и мне сказали, что утром с моего телефона звонила какая-то женщина насчет аборта.

— Но как им удалось… Ведь я не… — Баффи была поражена.

— У них есть определитель номера вроде того, какими пользуются полицейские, — пояснил Зак. — Они определили номер, когда ты им позвонила.

— Ах вот как… — всхлипнула Баффи.

— Ты что, до сих пор меня не поняла? Вечером, снова вернувшись домой, я уже знал о твоей беременности, знал, что ты собираешься сделать аборт. Ведь я мог остановить тебя, но вместо этого позволил тебе убить нашего ребенка! Теперь ты меня понимаешь, дура?!

Баффи все поняла. Собственный муж использовал ее! Единственный мужчина, которого она горячо полюбила, использовал ее, как уличную шлюху. В это мгновение к любви Баффи примешалась жгучая ненависть к Заку. Продолжая плакать, она пыталась разобраться в своих чувствах. Да, Баффи все еще любила его, но муж использовал ее не ради секса, не ради денег, он заставил жену убить ребенка ради удовлетворения своих амбиций! Боже! Зачем она принесла этому мужчине такую страшную жертву? Перестав плакать, Баффи уставилась невидящим взором на Зака, который, покачиваясь, стоял посреди комнаты с полным бокалом джина в руке. Медленно приблизившись к мужу, она вгляделась в его мутные глаза, надеясь увидеть в них что-то, что убедило бы ее в ошибочности зародившихся в ней подозрений. Увы, она не нашла того, что искала. Резко размахнувшись, Баффи влепила ему звонкую пощечину.

— Подлец!

Она ударила его еще раз и еще… Зак стоял, даже не пытаясь увернуться от удара или остановить жену.

— Негодяй! Ублюдок! Мерзавец!

Через стеклянные двери Баффи выбежала к бассейну. Зак снова подошел к бару, взял бутылку джина и, не без труда добравшись до кушетки, плюхнулся на нее всей тяжестью расслабленного алкоголем тела.

Усевшись в шезлонг рядом с бассейном, Баффи тщетно пыталась привести в порядок свои мысли. Она понимала, что отныне вся ее жизнь пошла наперекосяк.

— А может, я хочу быть тем, кем мне не надо быть? — задумчиво пробормотала она.

— Это кем же? — внезапно раздался голос Рики. Он уже давно сидел у бассейна и видел, в каком смятении выбежала из дома Баффи.

Она была рада, что благодаря приглушенному освещению Дьябло не видит растекшейся по щекам туши для ресниц. Впрочем, он из тех, кто замечает лишь то, что касается непосредственно их самих.

— Уходи, — прошептала Баффи.

— Постой, послушай! Мы с тобой плохо начали, — сбивчиво начал Дьябло, опасаясь, что чем-то обидел свою партнершу по первому в его жизни фильму. — Может, я могу хоть чем-то помочь тебе?

«Самовлюбленный идиот! — раздраженно подумала Баффи. — Сейчас он предложит мне чудодейственное средство от всех бед — собственный пенис!»

В этот момент она презирала Рики Дьябло почти так же сильно, как и своего мужа.

Дьябло воспринял молчание Баффи как руководство к действию. Подойдя к шезлонгу, он осторожно уселся на его край так, чтобы его загорелая нога касалась бедра Баффи. Она даже не шелохнулась. Тогда Рики положил правую руку на изголовье, словно обнимая ее плечи.

В этот момент вышел Зак и, покачиваясь, направился к Баффи и Рики. Теперь она знала, что нужно сделать. Ей безумно хотелось одного — причинить боль мужчине, которого она так беззаветно любила. Баффи хотела заставить его страдать так же, как он заставил страдать ее.

Непринужденно обняв Рики за шею, она повалила его на себя и стала целовать с такой страстью, какой тот никак не ожидал найти в женщине. Несмотря на свой немалый сексуальный опыт, он не мог угнаться за чрезвычайно темпераментной партнершей.

У пьяного Зака сильно двоилось в глазах, поэтому ему пришлось прищуриться, и только тогда он разглядел, что происходит возле бассейна. Увидев наконец свою жену в страстных объятиях другого мужчины, Зак вскипел от изумления и ярости.

Боковым зрением Дьябло заметил, что к нему подошел какой-то мужчина. Ее муж! У Рики задрожали руки. Он всегда избегал сцен ревности и старался не иметь дела с пьяными мужьями, особенно такими мускулистыми и разъяренными, как этот, поскольку опасался, что ему сломают нос или, не дай Бог, выбьют зубы. Ведь основным и единственным достоянием Рики было его красивое тело.

— Послушай, Зак, — заикаясь, пробормотал он, — это совсем не то, что ты думаешь. Просто в глаз твоей жене попала какая-то соринка, а я пытался помочь избавиться от нее! Не устраивай драку, ладно? А то весь фильм пойдет насмарку…

Зак даже не взглянул на Рики Дьябло. Он смотрел на жену.

— Ну, кто подаст на развод — ты или я? — ледяным голосом спросила Баффи, и Зак вздрогнул, словно от удара хлыстом.

— Ты, — хрипло выдавил он.

Закери Джонс провел ночь в аэропорту Рейли. Ему удалось улететь в Нью-Йорк утренним десятичасовым рейсом.

Баффи с головой погрузилась в работу над ролью развязной комической секс-бомбы, чтобы забыть свою боль. Но по ночам, лежа в одинокой постели, она не могла не думать о своем будущем.

Баффи всегда считала себя одной из тех женщин, которые используют мужчин. Ей много раз говорили, что она думает и ведет себя как мужчина — делает то, что хочет, а потом уходит, если хочет. Баффи всегда считала эти слова комплиментом.

И вот теперь она с горечью сознавала, что на этот раз использовали ее, причем это сделал единственный любимый ею мужчина…

Постепенно Баффи пришла к твердому решению никогда больше не позволять никому использовать ее в своих целях.

Никто, кроме гримеров, не замечал, что главная героиня фильма переживала глубокую личную трагедию, но даже они приписывали появление темных кругов под глазами и резких морщинок возле углов рта обычному эмоциональному напряжению в процессе съемок.

На съемочной площадке Баффи была по-прежнему неотразима. Она использовала Рики Дьябло как игрушку. С каждым днем съемки проходили все удачнее. Вся съемочная группа поражалась тому, как быстро Баффи Джонс превратилась из начинающей одаренной актрисы в настоящую профессионалку. Если она не была занята в съемках, то беседовала с операторами об особенностях различных объективов и ракурсах съемок, работала вместе с осветителями, стараясь овладеть секретами их профессии, или пытливо выспрашивала у гримеров и костюмеров, как добиться того, чтобы выглядеть наилучшим образом.