Второй курс я все же окончила, но с дальнейшей учебой пришлось повременить, а свободное время уделить исключительно ребенку. Тем я и была занята шесть лет. Пока Джим не окончил университет и не получил работу, я сидела дома с Джоди (нам помогали родители — мои и его). Удивительно, но мне такая жизнь нравилась. Не понимаю, как работающие молодые матери не сходят с ума. Если бы я была занята делами полный рабочий день во времена, когда Джоди была малюткой, я бы точно не выдержала. Только после того, как дочь пошла в школу, я почувствовала, что могу со спокойной душой заняться карьерой. У меня появилось свободное время, а лишние деньги никому еще не мешали. Вместе с тем предложить что-либо привлекательное нанимателю я не могла. Я умела печатать, немного разбиралась в оргтехнике, так что начала работать на должности секретаря бухгалтера в страховой компании. Сперва я отвечала на телефонные звонки, печатала документы и назначала время встреч, но уже через несколько недель приняла участие в разработке презентаций. Сама научилась пользоваться программой «Пауэр Пойнт», а уж потом компания оплатила мне курсы пользователей «Фотошопом» и «Пейджмейкером»; время шло, я ходила на курсы, чему-то обучалась самостоятельно и в конце концов овладела всеми основными графическими редакторами. Год прослужив секретарем, я перешла в отдел маркетинга, где занималась разработкой брошюр и годовых отчетов, это и привело меня в «Сондерс энд Крафф».
Мне нравится моя нынешняя работа, но дел так много, что для творчества ни времени, ни вдохновения не остается, а жаль. Получив новое задание, я, как правило, редактирую и переделываю уже готовые презентации и брошюры. Сроки поджимают так, что на создание чего-либо креативного нас просто не хватает.
Потому будет прекрасно, если новый директор по качеству сможет что-нибудь изменить, это же очевидно. Но как только я размечталась о том, как волшебно повлияет творчество на наши буклеты и проекты, как Нора вернула меня с небес на землю.
— Пожалуй, пойду к себе. Пришли мне, будь так добра, ту подборку, что ты делала для «КонАгры». У меня на «Вашовию» есть всего пара дней. Вот я и подумала, возьму «КонАгру», перекрою — и готово.
Мне хочется отказать ленивице, убедить ее, что было бы даже забавно включить наконец мозги и создать полностью новую презентацию, но ведь понятно же, в таком случае Нора примет меня за сумасшедшую, а потому покорно соглашаюсь:
— Конечно пришлю.
— Спасибо.
Нора удалилась, а я сижу и гадаю, какие перемены принесет появление новой сотрудницы. Я не против новшеств, но, признаю, есть риск, Перемены могут быть чересчур радикальны, и тут-то соображения о перспективах нашего отдела заставляют меня занервничать. Прилагая к письму для Норы презентацию, я возношу небесам короткую молитву с просьбой, чтобы не произошло ничего кардинального, чтобы новенькая Камилла не слишком увлекалась нововведениями. Неясностей у меня и дома хватает, вот только на работе мне их не надо.
Только-то второй рабочий день на новом месте, а за сегодня произошло столько всего, сколько за всю жизнь со мной не случалось. По-моему, нет ничего труднее, чем придумать, как улучшить работу отдела, который занимается совершенно непонятно тебе чем. Надо многому научиться, много чего прочесть, кое с кем побеседовать. Новое начальство хочет получить результаты как можно скорее; моя задача — повысить производительность, а значит, я должна производить. Планы теснятся у меня в голове, их миллион. Для начала надо изучить все корпоративные документы. Я уже назначила встречи с рядом сотрудников, чтобы прояснить, как здесь ведутся дела и в чем вообще заключается работа. Мой мозг бурлит идеями, из которых я выбираю те, которые оправдают себя как можно быстрее. Вот такой я человек — человек «результата». Я знаю, чего хочу от жизни, и сделаю все, чтобы этого добиться. И к новой должности я отношусь как и ко всей своей жизни: чтобы улучшилась вся система, надо заменить некоторые ее элементы. Остается определить — какие…
Когда Джил повела меня по офису и стала представлять народу, было интересно, но немного беспокойно. Я видела, как округлялись глаза, когда Джил объявляла в отделах о том, что я — новый директор по качеству, и объясняла, что теперь есть кому заняться повышением продуктивности их труда. Такие слова, как «продуктивность» и «эффективность», всегда заставляют людей нервничать, это и понятно — подобные темы заводят как раз накануне того, как кого-то уволить; но в данном случае я не считаю своей задачей выявить тех сотрудников, которых следует гнать, Меня наняли, чтобы я разработала способы быстрого достижения результатов, чтобы я повысила качество труда и усовершенствовала способность компании продавать свои услуги в целом. Хотя, думаю, для того чтобы убедить всех в том, что моя миссия призвана облегчить коллективу жизнь, а не лишить народ работы, мне придется серьезно потрудиться.
Особенно интересным было знакомство с двумя дамами, которых я встретила в офисе Джил. Бренда показалась мне приятным человеком, но от Норы доброжелательностью и не пахло. Может, мне это только показалось, но она вела себя как форменная сука. Не то чтобы я удивилась. Красивые женщины часто думают, что им все позволено, еще бы, известно, что привлекательные дамы всегда имеют фору в жизни. Но как бы там ни было, вроде бы все гадости, что она старалась сказать мне, я успешно обернула против нее самой. Конечно же, я помнила, что ее зовут Нора, когда обратилась к ней «Николь», а имя моей бабушки на самом деле Дейзи — я сказала Норе, что у нее с моей бабушкой одно имя лишь для того, чтобы она почувствовала себя старой. Я достаточно долго была половой тряпкой для дамочек, уверенных в том, что мир принадлежит им только потому, что они красивы. Мне такое положение дел, если говорить откровенно, надоело.
…Но как бы ни был холоден Норин прием, мне эта встряска в каком-то смысле была нужна. Этот тип женщин известен: всегда при встрече с другой привлекательной дамой они чувствуют угрозу, видят в ней соперницу, боятся, что она их в чем-то превзойдет. То, что я заставила такую девицу, как Нора, почувствовать себя неуверенно, уже дело немалое. Это значит, я действительно продвинулась в усовершенствовании своего внешнего вида. Хотя, наверное, думать так несколько глупо. Может, Нора просто одна из тех, кто плохо воспринимает новичков. Не может же она завидовать такой, как я…
Иногда я думаю, что мне следует просто расслабиться и не волноваться насчет таких, как Нора. Если не думать, какое производишь на них впечатление, тогда легче смириться с тем, как они хороши… Но это невозможно, подобная тактика не для меня, так было всегда, сколько себя помню. Мать называет меня жуткой перфекционисткой, и, наверное, так оно и есть. Но что с того, если я хочу для себя только лучшего? С раннего детства ненавижу проигрывать. Сколько вы знаете третьеклассников, которых матери силком загоняют в постель, отрывая от учебников, и выставляют из-за письменного стола, когда ребенок штудирует каждое словечко, чтобы только ничего не упустить на завтрашней контрольной? В школе я была одержима идеей слыть лучшей среди лучших. Мне было жизненно важно видеть свою фамилию в школьном списке первых учеников, попасть в сотню городских отличников, выиграть конкурс сочинений… Мне необходимо было любыми средствами почувствовать себя первой. Одна моя подруга из Атланты весьма прямолинейно заявила, что я «болезненно одержима страстью к успеху». Она знает меня с самого детства и в курсе, через что мне пришлось пройти, мне — ребенку, который, скажем так, был «далеко не привлекателен». Она сказала, что моя страсть к успехам в учебе и спорте произрастает из низкой самооценки и недовольства тем, как я выгляжу. А поскольку, заключила она, я чувствовала себя некрасивой, мне приходилось одержимо изыскивать другие способы самореализации. Может, она права, может, нет. Какая сейчас разница — в конце-то концов моя страсть к достижениям сослужила добрую службу. В колледж я поступила на полную стипендию и закончила cum laude[24]. Но, как поговаривает моя мать, «нам всегда чего-то не хватает». Я многого достигла в жизни, а ведь мне всего двадцать девять, но так же, как и в раннем детстве, я не чувствую себя довольной.
