Изменил. С лучшей подругой. Или с младшей сестрой. Посадил на алименты, так что теперь она одна воспитывает мальчишку! Всю неделю, если не считать суббот, когда ее слизняк-муж оставил ребенка на няньку. Бедняжка работает на двух работах, чтобы…
– Я вдовец, Джинси. Жена умерла около четырех лет назад, вскоре после рождения Джастина. Рак груди.
О нет, нет, нет!
Я стиснула голову руками:
– Иисусе, мне ужасно жаль! Прости, Рик. Сколько лет Джастину?
– Пять. Исполнилось в феврале.
Несчастный малыш, наверное, даже не помнит матери.
– Вот как, – промямлила я. – С днем рождения. Лучше поздно, чем никогда.
– Спасибо. От Джастина.
Что теперь?
– Так он в детском саду? Или детских садов теперь нет? Я мало что знаю о детях, особенно маленьких. Правда, моя шестнадцатилетняя кузина беременна.
Да уж, нашла чем произвести впечатление на мужчину!
– Неужели? Мои поздравления.
– Она выходит за отца ребенка, – смущенно пояснила я.
Мы попрощались. Обоим было не по себе.
Рик не пытался меня поцеловать. А я все ждала, даже понимая, что наши отношения кончились, не начавшись по-настоящему.
Сидела на остывающих ступеньках и смотрела, как Рик отправляется в далекий обратный путь. Меня подташнивало. Неожиданно пицца с пепперони, которую мы разделили, показалась не такой уж хорошей идеей.
Мне нравился Рик. Очень. Да, мы прекрасно проводили время. Всего лишь гуляли, а как здорово!
Но ребенок?
Нет. Это не входило в мои планы.
Просто не входило.
Летние каникулы имеют как положительные, так и отрицательные стороны. Конечно, свободные месяцы сулят сказочное будущее. Кажется, сумеешь наверстать все, что не удавалось во время учебного года.
Например, выспаться.
Но у каждой медали есть оборотная сторона: видимое безделье угнетающе действует на нервную систему. С сентября по июнь и присесть было некогда, и вдруг якоря сорваны. И ты пускаешься по ветру, зачастую не успев поднять паруса.
Растерявшаяся и одинокая, в то время как большинство знакомых по-прежнему ходят на работу с понедельника по пятницу.
Я часто ощущала, что не попадаю в ритм с остальным миром – миром взрослых, самостоятельных людей.
Этим летом я, как и всегда, поклялась проводить свободное время «конструктивно».
В школе и на первом курсе колледжа я вела дневник, что придавало повседневной жизни смысл, а мне – чувство собственной значимости.
А еще позволяло побыть наедине со своими мыслями и находиться в относительном мире с собой.
Вести дневник я бросила вскоре после того, как встретила Уина. Сама не знаю почему. Словно Уин занял так много пространства, что для моего внутреннего «я» не осталось места.
Правда, тогда я испытывала облегчение.
А сейчас, одиннадцать лет спустя? Наверное, настала пора поискать собственное «я», где бы я его ни потеряла.
Я решила начать новый дневник. Но где его хранить так, чтобы он действительно мог считаться личным секретом?
И тут я вдруг задалась вопросом, имею ли вообще право на личную жизнь. Разве семейные пары не должны делиться всем: мыслями и мечтами, успехами и поражениями?
Может, в дамских романах и сентиментальных фильмах так и происходит. Но в реальности все по-другому.
Мы с Уином годами не вели содержательных бесед. Никогда не говорили о духовности, этике или философии. Даже на первых свиданиях.
Миф о Начале Романа: в эти пьянящие моменты любовники всю ночь беседуют на разные темы, задают проницательные вопросы, делятся интимными секретами и сокровенными мечтами, смеются, плачут…
Честно говоря, в первые дни наших отношений мы с Уином поделились друг с другом забавными семейными байками, случаями из школьной жизни, обсудили предпочтения в музыке и кино. Как будто обменялись стенограммами наших личностей.
А как насчет душ?
Не могу говорить за Уина, но моей души он не коснулся ни разу.
Девственная душа.
Может, я хочу слишком многого, требуя, чтобы супруг интересовался моими переживаниями?
Может, вполне достаточно, чтобы он был вежлив, трудолюбив и терпел моих родителей, по мере того как они старятся?
Может, вполне естественно, что сердце не тает от счастья, когда я неожиданно сталкиваюсь с ним на улице?
Может быть.
А может, и нет.
Подумать только, я всего лишь собралась вести дневник и уже почувствовала себя виноватой. Неужели желание иметь личную жизнь – уже измена? Отдельные планы, и ни слова Уину о том, что я собираюсь пуститься в самостоятельное плавание.
Но если я расскажу ему, плавание больше не будет по-настоящему тайным, не так ли?
«О, Клер, – сказала я себе, – ну почему ты вечно все усложняешь?»
Я с некоторым усилием отбросила все сомнения и купила толстую тетрадь с цветочным рисунком на обложке. Разлинованные кремовые страницы.
Мой дневник.
Как-то днем, когда Уин был на работе, я решилась приступить к делу. Долго смотрела на чистый лист. А потом слова сами потекли на бумагу.
«Думаю, в сексуальном смысле для меня все кончено. Несмотря на присутствие Уина, в душе я уверена, что больше никогда не смогу заниматься сексом. И меня больше никогда не поцелуют, я имею в виду по-настоящему. Думать об этом тяжело. Я хочу быть желанной. Очень хочу.
И все время мечтаю о поцелуях. Не о поцелуях Уина. Вижу во сне, как остаюсь наедине с человеком, который так красив! Его тело прекрасно. Я жажду его так, как в жизни никого не желала. Наяву я чувствую себя влюбленной, но чувство во сне… нечто близкое к обожанию. Этот мужчина вроде бы не совсем человек. Ну, знаете, не личность с определенным прошлым, своими недостатками… он нереален. Думаю, он должен представлять некий идеал мужчины. Я никогда не вижу ясно его лица, но он целует меня, и я трусь о его щеку своей. Он загорел, но не на солнце. В реальной жизни я ни разу не видела такого цвета кожи. Рубашка часто расстегнута. И я постоянно льну к нему.
Иногда это некто из моего прошлого, детских лет, и, как ни странно, из начальной школы. Таинственный незнакомец, он ведет жизнь, о которой я ничего не знаю. Появляется из ниоткуда. Возвращается в город без названия. Исчезает без предупреждения. Достаточно добр. Мы друзья. Но он никогда не выказывал ко мне романтического интереса. Иногда мы целовались, но он ни разу не заходил далеко. Его влечет ко мне, но он… всегда выбирает для интимного общения более выдающуюся партнершу. Я зачастую не знаю, где он живет, чем зарабатывает на жизнь, женат ли. Иногда мне кажется, что он гей. Иногда – что умирает.
Он очень популярен. Не только я, но и окружающие ждут, когда он появится. Он член компании, но всегда ведет себя как одиночка. Он ученик выпускного класса, но никто не считает, что ему необходимо сдавать выпускные экзамены. Он и не собирается их сдавать. Но я жду его. Отчаянно жду. Хотя бы немного симпатии. Появляясь неожиданно, он всегда рад видеть меня, но быстро теряет всякий интерес. И никогда не возвращается за мной. У него свои причины показаться на людях. Эти причины мне неизвестны. Я боюсь спрашивать, он не склонен откровенничать.
