— Чудесно. — Пэд причмокнул и потянулся налить себе еще. — Хотя выдержка маловата, всего-то пять лет. Могла бы расщедриться на что-нибудь и постарше, дражайшая сестренка. Все-таки столько времени не виделись. Загордилась, должно быть, в своем Париже, куда нам с нашими деревенскими красотами…
— Могла, да не захотела, — мило улыбнулась Ри. — Я же не знала, что тут теперь живут две такие очаровательные дамы. Вдруг бы они оказались жуткими кикиморами! А тебе, мой ненасытный братец-алкоголик, я припрятала еще бутылочку «Реми Мартена»… Только сразу не отдам, подожду уж до Рождества.
— Вот это да! Все-таки мне ужасно интересно, почему все хорошее досталось французам. — Пэд недоуменно помахал в воздухе ножом, которым намазывал себе бутерброд. — Вина всевозможные, коньяк, опять же паштет… Безобразие, да и только!
— Смею заметить, что паштет делала лично я, своими руками, — меланхолично сообщила Марта, отламывая корочку от пышного багета. — В нем нет ничего французского. Гусь тоже был местным уроженцем. Так что печенка внутри него самая что ни на есть английская, лучше не придумаешь.
— А рецепт? — не сдавался Пэд.
— Ну, рецепт… это да, французский, спору нет.
— И получилось отменно, — вмешалась Эллен. — Что же до вина, то виноград у нас не растет, сам знаешь. Чего же тут можно требовать от национальной кухни. Бургундского, что ли?
— Могли бы научиться делать его из ячменя!
— Бургундское из ячменя называется виски, Пэд. И пользуется у нас в «Норе» большим спросом, содовая и лед по вкусу. К тому же не забывай, что у нас имеются Тауэр и Стоунхендж — известные туристические достопримечательности.
Рассудительная Марта, как всегда, подвела логический итог пустой болтовне:
— Предлагаю всем отправиться спать, завтра нас ждет довольно жаркий денек. Я имею в виду не погоду: обещают сильный ветер и снегопад, но покрутиться придется изрядно.
— Да уж. — Эллен поежилась. — Среди ночи миссис Маклахлин наверняка понадобится грелка. Или камин у нее опять дымить начнет… Или она решит поделиться со мной ценными соображениями по поводу того, как отбить нападение волков на пансион. Эта дама преклонных лет наловчилась так трезвонить в колокольчик, что и мертвого разбудит.
— Сама этого хотела, — меланхолично заметил Пэд, сооружая себе увесистый сандвич из остатков праздничного ужина.
— Знаешь, братик, если ты будешь столько есть на ночь, то превратишься в бочонок. Мы будем скатывать тебя вниз по лестнице, а наверх поднимать в угольном лифте, — подколола его стройная как тростинка Ри. — Что до комнат на втором этаже, я тебе уже давно говорила, что они простаивают без дела и что с этим нужно что-то сделать. По-моему, Эллен просто гений: за два месяца все устроила. Да еще и клиентов разыскала.
— Особенно эту неразлучную троицу, почти опустошившую наш погреб, — хмыкнул Пэд. — Больше, чем они, на моем веку пил только молодой лорд Клемент-Бэрридж, который иногда так напивался, что считал себя гончим псом на охоте, резво несущимся за оленем.
Правда, бегать благородный джентльмен к этому времени был уже не в состоянии, да что там, даже ползать не мог… зато лаял бесподобно! Ни за что не отличить от настоящей гончей.
— По крайней мере, эти трое молодых джентльменов не пристают к людям с идиотскими разговорами, — возразила Эллен.
— Тебе кто-то мешает работать? — сразу забеспокоился юноша. — Ты только скажи, мы сразу откажем гаду в обслуживании и вывезем в поле с сугробами… да там и оставим. Клиент всегда не прав, ты же знаешь старую поговорку барменов.
— Да нет, ничего такого, — сразу смутилась девушка. — Во-первых, Пэд, ты никак не запомнишь. Правильно, это когда клиент всегда прав. Во-вторых, ничего особенного, просто прицепился сегодня какой-то толстяк и давай расспрашивать, где я живу, да что делаю, да откуда приехала… Пристал как пиявка. Наверное, ему поболтать захотелось, а подходящей темы не нашел. Знаешь же, как бывает: зима, тоскливо, поговорить не с кем… Я ему сказала, что приехала из Лондона. Притворилась Мартой, в общем, сама не знаю зачем.
— Скучающий посетитель или частный детектив… — задумчиво протянула Ри. — Даже не знаю, что хуже… Пожалуй, все-таки второе.
— О, так ты на самом деле сбежала из Пурпурного легиона и теперь тебя ищет Интерпол, — оживился Пэд. — Я знал, я знал! Не бойся, мы будем отстреливаться из нашей медной кофемолки! И победим!
— Насчет Интерпола не поручусь, а вот мама меня может разыскивать, — пробормотала Эллен, внезапно встревожившись. — Я, видишь ли, послала ей отсюда письмо со словами «у меня все хорошо». Могла ли она пережить такое сообщение!
— Вот глупая, — фыркнула Марта. — Если уж бросилась в бега, то зачем посылать письмо с местной почты? Позвонить не могла? Надо было предупредить по телефону, чтобы тебя не стали искать, и тут же швырнуть трубку. Вот, к примеру, я именно так и поступила. Проще простого!
— Ну, уж нет! — с чувством отозвалась девушка. — Только не это! Никаких личных контактов! Меня до сих пор трясет при воспоминании о телефонных разговорах с маменькой. А насчет письма… ну, как-то неудобно было… Вдруг бы все решили, что меня похитили или что я бросилась в реку.
— Тебе было неудобно, а теперь, будь добра, общайся с детективом или полицейским… — Марта допила вино и аккуратно поставила бокал на стол. — Знаете что, пойдемте спать. У меня веки как будто свинцом налились, сами собой закрываются. Завтра разберемся, кто это такой, если он вернется, конечно…
Еще немного потолкавшись в кухне, все разошлись. Эллен добралась наконец до своей кровати и с наслаждением нырнула под овечье одеяло. Рядом на подушке калачиком свернулась Лулу, мурлыча себе под нос извечную кошачью колыбельную.
В трубах водяного отопления, которое тут провели уже давно, не особенно надеясь на камины, уютно гудело. Выпитое вино приятно согревало и навевало сон. Гудевшие от усталости руки и ноги наконец-то расслабились.
Никаких частных детективов, сонно подумала девушка, устраиваясь поудобнее и по-детски кладя ладони под голову. Пусть только попробуют забрать меня отсюда — последую совету Пэда и застрелю их из медной кофемолки. Или… Дальше она не додумала, ее сморил сон, легкий, разноцветный, как рой веселых огоньков.
— Нет, это просто возмутительно! Я звоню, звоню — и никого!
— Ну что вы, не беспокойтесь, сейчас все сделаем в самом лучшем виде. Виновные будут жестоко наказаны.
— Сегодня же уезжаю! Сию секунду! Немедленно пусть соберут мои вещи!
— Успокойтесь, прошу вас, сейчас все подадут, — бубнил сквозь сон смутно знакомый голос. — Вы только не волнуйтесь. Вам волноваться вредно, сейчас же все исправим, сию минуту, моментально…
