Олимпия Кершнер - Любовная лихорадка

— Выходит, что так, — с достоинством ответила она. — Но я этого не стыжусь и ни о чем не жалею.

— Извини…

Паула поняла, что он искренне раскаивается. Фред не был жестоким, просто не любил ее… Она отодвинула тарелку.

— Спасибо за ужин. Все было очень вкусно.

— Хочешь кофе? — Фред поднялся, собрал тарелки и направился в кухню.

— Да. Там есть бренди. Налей немножко. — Верное лекарство от боли и горя…

Он принес кружки, наполненные ароматным кофе, и два бокала. Передав кружку и бокал Пауле, Фред сел рядом и, положив руку ей на спину, стал перебирать распущенные волосы.

— Если бы я мог что-то изменить, то сделал бы это для тебя, — сказал Фред глухо и, обняв ее за плечи, прижал к себе.

— К сожалению, это не в твоей власти, — грустно произнесла Паула.

— Ты права. Как ни печально, нельзя заставить человека любить тебя, даже если тебе этого очень хочется.

Слова Фреда отозвались болью в сердце Паулы. Она слишком хорошо знала, что ее мечтам не суждено сбыться!

— Что-нибудь прояснилось, пока я спала? — Она слегка отстранилась, пытаясь скрыть слезы, навернувшиеся на глаза.

— Ничего нового. Никто, кроме тебя, не видел его. Зато твой портфель нашли на скамейке у здания геологического факультета. Самое поразительное, что из него, судя по всему, ничего не пропало.

— Значит, он опять не нашел то, что искал…

— Очевидно. Но все равно непонятно, почему он не выбросил портфель. Ведь до сих пор он ничего не возвращал тебе. Кстати, мы исключили версию, связанную с ВВС. Никто из тех, с кем мы говорили, даже не знал, что ты работаешь на них.

— Ты что, рассказал об этом всем моим знакомым?!

— Я никому ничего не рассказывал. Мы просто опрашивали людей, которые могли бы дать нам хоть какую-то нить.

— Работа на ВВС была секретной. Я действительно не говорила о ней никому. Это было их требованием.

— Не беспокойся. Мы действовали очень осторожно.

— Так, значит, остается университет?

— Видимо. Если только ты не обладаешь совершенно секретной формулой увеличения жирности молока у коров, которую мечтает получить какой-нибудь синдикат.

Паула рассмеялась.

— Нет. Оставим это для Брайана. Я, кстати, езжу иногда на ранчо и помогаю ему, но для меня это никогда не было делом жизни. А ты бывал когда-нибудь на ранчо?

— Представь себе, нет. Я свято верю в то, что говядина появляется сразу в супермаркетах, аккуратно упакованная, и не имеет ничего общего с мычащими в загонах животными.

— Ты — типичный городской житель!

Пауле вдруг захотелось пригласить его на ранчо. Она могла поспорить, что ему бы понравилось там. Ей казалось, что между ним и ее братьями есть нечто общее. Все они точно знали, чего хотят от жизни. Даже самоуверенность была такой же. Паула улыбнулась, представив себе их встречу. Глотнув бренди, она ощутила разливающееся по телу приятное тепло. Вскоре утихла боль в лодыжке и запястье. Может, и сердечная боль утихнет так же?

— Да, камина здесь точно не хватает. Хочешь, вернемся в горы? — прошептал Фред, придвигаясь ближе, и Паула сразу напряглась.

— Ты собираешься покупать вещи из списка? — полюбопытствовала она.

— Конечно, но только вместе с тобой. Я боюсь выбрать не то, что нужно.

— Там все ясно написано.

Она твердо решила, что не поедет с ним по магазинам. «Игра в семью» закончилась!

Фред достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

— Тут упоминаются какие-то картины. Что ты имела в виду?

— Видишь ли, картины — это такие образы, возникающие в воображении художника и запечатленные на полотне для того, чтобы их вешали на стены.

Фред усмехнулся и окинул взглядом комнату с многочисленными репродукциями произведений Мориса Утрилло.

— Ладно, согласен на картины. Но с одним условием: ты выберешь то, что будет напоминать мне твой дом. Он очень милый и симпатичный. Совсем как ты…

Наклонив голову, он поцеловал ее, и Паула ощутила запах кофе и бренди. Вздохнув, она приоткрыла губы, наслаждаясь каждой минутой, проведенной в его объятиях. Фред взял бокал из ее онемевших пальцев и поставил на стол рядом со своим. Притянув Паулу к себе, он вновь и вновь целовал ее, перебирая пальцами шелковистые волосы, а потом коснулся груди.

У Паулы перехватило дыхание и бешено забилось сердце. Она придвинулась ближе, желая стать его частью, чтобы ничто не могло разделить их. Язык Фреда скользнул между ее губ, Паула подалась ему навстречу и обвила руками широкие плечи. Он целовал ее так, будто хотел утолить давнюю жажду.

Реальность отодвинулась на второй план, и они оба плыли в облаке восторга, одурманенные страстным желанием. Но Паула хотела большего. Она бы отдала ему все, чего бы он ни попросил! Однако Фреду, казалось, было достаточно поцелуев. Поцелуев, которые приносили наслаждение, никогда прежде не испытанное.

К черту, к черту, к черту! Почему он не может любить ее?! Как ужасно сходить с ума по человеку, который сожалеет о том, что не может полюбить ее! Паула знала, что будет тосковать по этим объятиям всю жизнь. Ничто не сможет сравниться с ними, никогда уже другие поцелуи не удовлетворят ее. И это было несправедливо. Если он не хочет ее, то не должен целовать и обнимать так! Ведь теперь никакой мужчина не сможет заменить его. Ей был нужен только Фредерик Митчелл!

Услышав телефонный звонок, Паула мгновенно проснулась, потянулась за трубкой и чуть не уронила ее в спешке.

— Алло.

— Как ты чувствуешь себя сегодня? — Знакомый голос, казалось, прозвучал совсем рядом.

Сощурившись, она села в постели, оглянулась и с изумлением обнаружила, что в окно ярко светит солнце.

— Который час?

— Одиннадцатый. Я решил, что ты уже должна проснуться. Я разбудил тебя?

— Да. Но ничего, все в порядке. Мне давно пора вставать. Ты где?

Паула приказала себе не думать о вчерашнем вечере, но, дотронувшись до губ, почувствовала, что они опухли, и невольно улыбнулась, вспоминая о поцелуях.

— В участке. Собираюсь взять в университете списки всех твоих студентов. Мы с тобой просмотрим фамилию за фамилией. Может, ты сообразишь, у кого есть причина для нападений на тебя.

— За прошлый семестр?

— За прошлый и нынешний. Ты сможешь встать сама?

— Конечно! Сегодня я чувствую себя намного лучше. Завтра мне необходимо вернуться к занятиям. Лекции можно читать и сидя.

— Посмотрим.

— Нет, не посмотрим! Я…

Фред повесил трубку, не дожидаясь разъяснений по поводу того, что она сама знает, как ей жить и чем заниматься. Паула разозлилась. Она должна пойти в университет и сделает это! Там есть лифт на третий этаж, и она прекрасно справится сама. В крайнем случае, можно взять напрокат кресло на колесиках и найти студента, который согласится возить ее.