Вернувшись накануне вечером домой сильно расстроенной, Элисон решила сразу же отправиться к себе и, указав Логану на комнату для гостей, бросила на ходу: “Если тебе не нужна компания, то закрой поплотнее дверь”. Поднявшись к себе в спальню, она осознала всю двусмысленность этой фразы. Логан едва ли догадается, что речь шла о кошках. Но ей было не до этих тонкостей. Она просто рухнула от усталости в постель и мгновенно погрузилась в глубокий сон.
Сегодня утром все вчерашние потрясения уже не выглядели столь ужасно. Да, она оговорилась. Ну и что? По окончании церемонии бракосочетания они с Логаном обменялись долгим страстным поцелуем, предназначенным исключительно для публики. А теперь, когда представление окончено, они с доктором Кавенагом останутся просто друзьями, которым в силу обстоятельств нужно какое-то время пожить под одной крышей. На месте Логана мог оказаться любой человек. Что ж, в таком случае надо встать и сварить крепкий кофе, вытащить из холодильника булочку с корицей и взять со ступенек крыльца свежие газеты… Впрочем, ещё слишком рано… Эдисон вновь погрузилась в теплые мягкие подушки и крепко заснула.
Во сне она снова несла именинный торт, на этот раз с тремя мерцающими огоньками свечей. Гостей стало так много, что Элисон не могла протиснуться среди них и даже не видела ребенка, к которому хотела подойти. Она в отчаянии смотрела, как догорают свечи на торте, расплываясь маленькими восковыми лужицами на снежно-белой глазированной поверхности…
Она проснулась в слезах. На душе было очень тяжело, но почему? Ведь теперь осуществление мечты всей ее жизни очень близко. И вдруг она поняла, что так сильно пугает ее, и ужаснулась этой мысли. Ведь ее брак автоматически закрепил за Логаном все права отцовства. А его мать, Камилла? Ведь Логан не упускал ни одного случая повторить, с каким страстным нетерпением та ожидает появления будущих внуков. Элисон невольно вспомнила, с какой нежностью и заботой относится к ней свекровь, просто в силу того, что она — избранница ее сына. А что, если Камилла поняла намек Берта Синклера по поводу поспешности этого брака… Ведь даже откажись Логан от своих прав на ребенка, это ничуть не уменьшит любви его матери к внуку или внучке. Да и сам развод сына, без сомнения, разобьет ей сердце. И как Логан не подумал об этом раньше! Элисон вовсе не хотелось причинять боль этой чудесной женщине. Но ничего не изменишь. Она сделала свой выбор, и жизнь не закончится с их разводом.
Элисон так погрузилась в свои размышления, что не услышала осторожного стука в дверь. Не дождавшись ответа, Логан аккуратно приоткрыл ее и просунул голову внутрь.
— Доброе утро. Не хотел стучать громче — боялся разбудить. Я принес горячий кофе — такой, как ты любишь, дорогая.
От удивления Элисон страшно растерялась.
Логан склонился над ней и бережно передал дымящуюся чашку ароматного напитка. Этим утром Логан был одет по-домашнему: светло-голубые, выцветшие от времени джинсы и светло-зеленая фланелевая рубашка, подчеркивающая глубокую зелень его глаз. Логана сопровождала Дымка, которая тут же скользнула в постель к Элисон.
Она осторожно взяла кружку обеими руками и с удовольствием вдохнула горьковатый аромат.
— Спасибо. Я не привыкла к такой заботе.
— Рад, что я первый, кто догадался ввести этот обычай в твоем доме, — Логан улыбнулся. — Можно я присяду на минутку?
Элисон не нашлась, что ответить. Она боялась, что он предпримет попытку соблазнить ее, но, будь это действительно у него на уме, он вряд ли бы стал ждать до утра.
— Что ж, садись, — нерешительно отозвалась она.
Он прилег на край кровати и, опершись на локоть, принялся ласкать Дымку; та с благодарным мурлыканьем принимала эти знаки внимания.
Элисон повыше натянула на себя одеяло.
— Ты всегда ложишься, когда тебя приглашают сесть? — ехидно поинтересовалась она.
— Просто у тебя такая огромная кровать, что так и тянет разлечься поудобнее, — спокойно разглядывая жену, ответил Логан.
— Я люблю большие кровати, потому что на них удобно спать, — начала оправдываться Элисон, попутно сердясь на него за то, что ей приходится давать разъяснения.
— Эта любовь, судя по всему, распространяется и на фасоны пижам, — продолжал подтрунивать Логан.
Элисон в душе порадовалась, что сейчас на ней не обольстительный кружевной наряд, а строгого покроя широкая пижама.
Она поспешила переменить тему:
— Ты хорошо спал?
— Не особенно. Все дожидался компании, о которой ты мне намекала.
Щеки Элисон запылали, ей стало трудно дышать.
— Если ты до сих пор не понял — я говорила о кошках. Дымка без особого труда пролезает в любую щелочку, а Бархат умеет поворачивать дверные ручки. Я своими глазами видела. — Она говорила сбивчиво и чересчур торопливо.
— Так вот кого ты имела в виду! — в глазах Логана зажглись веселые искорки.
Элисон еще выше подтянула одеяло и вновь переменила тему:
— Кажется, ты о чем-то собирался со мной поговорить?
— О нас.
— Ты хочешь внести коррективы в наш договор?
— Не совсем. Я подумал, что будет неудобно, если ты придешь ко мне на прием как рядовой пациент…
— То есть, став твоей женой, я не могу у тебя лечиться?
— Можешь. Но запись о проведенном курсе терапии будет храниться в карточке, и ее сможет прочесть любой врач клиники. Хочешь ли ты этого? Какое-то время я, конечно, смогу прятать твою карту, но не долго. И не делать никаких пометок о лечении я тоже не смогу — потеряю лицензию.
“Он заботится о себе, а не обо мне”, — мелькнуло в голове Эдисон.
— То есть мне следует подождать развода? — наконец выдавила из себя она.
— Да. И клянусь, что сразу же после него я выполню свои обязательства. Ты не сердишься? — виновато закончил Логан.
— Что толку? — Кофе остыл, и, сделав глоток, Эдисон поморщилась. — Ну, мне пора вставать.
Логан не спеша вышел из комнаты — такой же стройный и красивый в поношенных джинсах, как и в форме врача.
Эдисон подошла к шкафу с одеждой, по пути размышляя, что с точки зрения биологической наследственности мужчина, оказавшийся волею случая ее мужем, был бы идеальным отцом для ребенка. Он красив, интеллигентен, обладает чувством юмора. Когда все будет позади, она расскажет об этих мыслях Логану, и они оба весело посмеются над ними как над забавной историей…
* * *
Элисон перемерила три блузки, выбрала самую красивую, оделась и подкрасилась — быть может, чуть больше, чем обычно по воскресеньям.
Логан просматривал спортивную колонку в утренней газете, когда Элисон появилась в дверях спальни. Заслышав шаги, он поднял голову и не отрываясь следил, как жена спускалась вниз по лестнице. От этого пристального взгляда Элисон почувствовала волнение и слабость, словно она была фотомоделью, впервые появившейся на подиуме перед миллионами зрителей. А Логан все смотрел и смотрел на нее…
