Не смогла справиться с эмоциями и Алия. Она так и стояла, глядя на захлопнутую в глухом раздражении дверь. Стояла разбитая, потерянная, опустошённая. К горлу то и дело подкатывал тот самый ком, который обычно не позволяет дышать. Внутри назревало нездоровое желание расплакаться. Хорошо, что Искандер оставил её одну. Плакать одной гораздо проще. Никому и ничего не приходится объяснять.
В этот раз удалось отдышаться, ведь она сильная… Смогла наконец-таки оторвать взгляд от двери и окинуть им комнату. Просторную и светлую. Здесь пахло ароматными цветами, какими-то травами. Здесь было хорошо и на удивление спокойно. Одна комната больше чем весь её дом. Но там она была своя, а здесь чужая. Там она была с Зулейкой, а здесь совсем одна!
Алия стянула хиджаб, освободила волосы, посмотрела на своё отражение в огромном зеркале. Чужая… Чужая во всей этой красоте и роскоши. Сама эта мысль вызывала отвращение, а вот понимание, что мысль верна… она причиняла какую-то неуёмную боль.
– Умыться и спать.
Прошептала самой себе, пытаясь успокоиться. Забывая при этом добавить, что и по сторонам лучше не смотреть. Прямая дорога в ванную комнату, минуту на все процедуры и можно отключиться. Вот только справиться быстро не удалось. Она так и зависла над краном умывальника, пытаясь разобрать, как его включить. Не было вентилей, не было даже общей рукояти, которую она видела в придорожных гостиницах, где останавливались на ночлег. И от досады всё же расплакалась. Раздражённо ударила по злосчастному и бесполезному оборудованию и метнулась к душевой кабине. Там, казалось бы, всё просто. Одного случайного движения оказалось достаточно, чтобы вода сама хлынула из стойки. Тёплая, успокаивающая. Алия даже смогла смыть с лица свою досаду, но новым препятствием стал вариант, как воду отключить. Она всё бежала и бежала, а Алия продолжала смотреть на упругие струи и заплакала снова. От той беспомощности, которая охватила сейчас.
Наплевав на воду и на всё происходящее разом, Алия бросилась в комнату, забилась в угол рядом с кроватью и заголосила навзрыд. Сама этого воя испугалась и закрыла рот обеими ладонями, снижая уровень шума. Но теперь буквально захлёбываясь собственными страданиями. Истерика набирала обороты и после очередного вырвавшегося из груди стона отчаяния, дверь комнаты практически бесшумно распахнулась и два осторожных шага последовали за этим звуком.
– Али, ты ещё не спишь? – Раздался голос Искандера, но она его не видела. Чтобы не выдать себя, прижала лицо к коленям и затаила дыхание.
Он отвлёкся на шум в ванной комнате – вода так и бежала. В какой-то нерешительности Искандер ещё немного потоптался на месте, а Алия уже задыхалась, уже не смогла сдержаться и жалобно всхлипнула в момент, когда муж почти ушёл.
– Твою мать, Али… – Раздалось где-то над головой, и словно какой-то нереально мощный вихрь подхватил её с пола. – Что?! – Грозно выдохнул он в её лицо, а ответить было нечего. И ответить нечего, и сил на это не хватало. – Ты упала? Ударилась? Не молчи, Али! У тебя болит что?!
Его вопросы сыпались на голову, и оттого становилось только хуже. Его голос… встревоженный и… заботливый, что ли… Он окутывал нереально плотным одеялом. Оттого она подвывала только громче. Зажималась и мечтала спрятаться от пытливого взгляда, оттолкнуть его руки, которые с какой-то неестественной настойчивостью пытались оторвать её ладони от лица.
Глупая, бессмысленная борьба, в которой он побеждал, потому что… что? Потому что сильнее, потому что мужчина? Или потому что он хотел в ней победить? Потому что сейчас ему было это важно?.. Её слёзы, обиды, её обвинения…
Не справился. Она не хотела уступать. Она продолжала надрывно кричать, уже, вероятно, оттого что влез, что вмешался. И тогда Искандер просто обнял. Он обнял, а она ответила. Только тогда смогли поймать нужную волну. Он дышал. Бурно и до отвращения размеренно. Не потому, что ему это было нужно, а потому что вовлекал её в это дыхание. И Алия успокаивалась. Доверилась, поддалась.
– Ну что случилось? – Попытался он добиться снова. А сердце колотилось в груди так, словно разорваться готово от этой неизвестности.
– Как ты мог оставить меня одну?.. – Прошептала она и снова задохнулась собственной обидой. – Как ты мог… бросить меня здесь? – Выговаривала, заикаясь, прижимаясь губами к его коже на шее. – Я… я ведь даже с водой справиться не смогла, я не видела этого никогда, я не знаю, не понимаю, что мне здесь можно, а что нельзя… Как ты мог?! – Бормотала Алия срывающимся голосом, выдавая тот самый упрёк, которому верил, в котором уже готов был признать себя виновным.
– Али, принцесса, ты с ума сошла, так меня пугать? – Выдохнул он от облегчения и даже глаза закрыл. – Я идиот. – Признался, прижимаясь губами к её лицу, ощущая на них её солёные слёзы. – Всё, хватит. Мы сейчас успокоимся и я тебе помогу. Обещаю. – Заверил и взглядом за бутылку вина зацепился. – Выпьем сейчас и станет легче. – Искандер отстранился и на жену с сомнением посмотрел. – Нормально? – Уточнил, внимания добиться пытаясь.
В глаза заглянул, а она, как шальная смотрела в ответ и ничего не соображала. Плыла и точно на волнах качалась. На не хилых таких волнах эйфории, которая наступает после истерики. Расслабленная вся, разгорячённая, зрачки расширены. Губы едва заметно подрагивают, и мыслей в голове нет. Чистый лист. Сидит и не представляет даже, что у него в голове творится. Не видит себя сейчас, не осознаёт, насколько соблазнительно выглядит.
Всё ещё в его одежде, что не по размеру. Оттого особенно хрупкой выглядит, особенно ранимой, непозволительно желанной. И хрупкость её эта круче любой виагры по шарабанам лупит и в теле нарастает тяжесть, от которой хочется тут же избавиться. Трахнуть её хочется. Чёрт возьми, да у него месяц никого не было!.. Но он сам себе обещал, что трахать не будет. Не сегодня, не сейчас, не так…
У него был всего один бокал и одна бутылка. Он планировал осушить её в гордом одиночестве и отключиться, но как же хочется остаться с ней… Заткнув все эти грешные мысли туда, куда сейчас с такой настойчивостью упирается член, Искандер всё же откупорил бутылку и наполнил бокал. Али сидела на постели. Спиной к нему. Это охлаждало. Это успокаивало. Самое страшное сейчас у неё в глазах. Там сейчас всё самое опасное. Желание. То, что даже для неё самой пока неизведанное.
– Выпей. – Прошептал Искандер, не рискуя снова перед ней стать. Тогда точно не сдержится.
Из-за спины подошёл. Так же и бокал подал. Губами к изгибу шеи прижался, потому что перед глазами темнело и почувствовать её тепло, её вкус, казалось жизненно необходимым.
– Я не хочу, мне нельзя. – Мелькнули в очаровательной головке здравые мысли, но Искандер был сильнее и его голос, в отличие от её сорванного, внушал спокойствие и доверие.
– Ты хочешь и тебе можно. – Прошёлся он губами по коже на затылке. Едва касаясь. Ответную дрожь впитывая, вибрацию, от неё исходящую, себе забирая. – Тебе нужно.
Это он прошептал уверенно и утвердительно. Заставил обхватить бокал обеими руками. А своей рукой придержал поверх её, чтобы вино не расплескать и не наткнуться на острое желание слизать упавшие капли. Алия сделала глоток, потом сразу же второй. А Искандер выпил прямо из бутылки, которую так и удерживал во второй руке. Просто забыл отставить в сторону. Стоял на коленях за её спиной и выгибался от острого желания не просто дотронуться, импульсы и разряды получить, а всем телом прижаться. Пил, а сам взгляд от её губ оторвать не мог. И крышу сносило оттого, насколько нежными они были. Он это ещё тогда, в момент поцелуя уловил, а сейчас это воспоминание ударом под дых казалось. Так, что пополам согнуться хотелось, чтобы отпустило, чтобы опомниться.
– А теперь в душ. – Хрипло напомнил и зажмурился оттого, как внутри всё заклокотало удовольствием.
Бокал… спасительный бокал, за который Алия держалась, как утопающий за соломинку, из её рук Искандер вырвал и вместе с бутылкой отправил на прикроватную тумбу. Стал на ноги и пошатнулся, поражаясь тому, как его накрыло. И бокала не выпил, если прикинуть, а уже повело. Стоило ли удивляться, что и для неё те два глотка допингом оказались. Как только встала напротив, взгляд её перехватил и на месте, словно от разряда тока подбросило. Тёмный, горящий взгляд исподлобья, а ведь пьяна она не была точно. Всё понимала, только противиться не могла. И сейчас, когда мозг отказал напрочь, только чувства и остались. Когда мысли ушли, на первый план выступили желания. Опасные, пагубные желания. Когда касаться хотелось друг друга, когда совершить всё запретное разом подрывало!
