Первым порывом было отказаться. Категорично. Твердо. Но потом… после секундных раздумий я соглашаюсь.
— Хорошо. Я составлю вам компанию.
Хочу собственными глазами увидеть, как Кирилл сделает шаг, после которого я навсегда вычеркну его из своего сердца. Это будет конец. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Возможно, после этого мне будет легче его забыть и жить дальше.
— Замечательно. До встречи в понедельник, Александра.
— До свидания, Давид Рустамович, — на автомате прощаюсь с мужчиной и отключаюсь.
Полминуты пустым взглядом смотрю перед собой, а после закрываю лицо руками и начинаю реветь. Выплескиваю всю боль, что острыми иглами вонзается в моё сердце. Оплакиваю свои несбывшиеся мечты и робкую надежду, что вопреки всему еще теплилась в душе столько лет.
— Мама …
Оторвав ладони от лица, смотрю на растерянно замершего возле двери сына. Сколько он здесь стоит?
Мои слезы пугают Даньку, и он с тревогой смотрит на меня.
Пытаюсь взять себя в руки. Утираю слезы и, выдавив из себя улыбку, говорю сыну:
— Всё хорошо, сынок. Иди ко мне.
Поймав сына в объятья, целую его в голову и вдыхаю родной запах. Он успокаивает, дарит покой.
— Ты плачешь из-за папы? — тихо спрашивает сын.
— Нет, Данечка. Папа тут не при чем.
— Тогда почему ты плачешь?
— Просто мне стало грустно. Так иногда бывает.
— Почему тебе грустно? Я плохо себя вёл? — вскинув на меня глаза, спрашивает сын.
— Нет, что ты. Ты замечательно себя ведёшь, — говорю, обхватывая ладонями его лицо. — Ты самый лучший сын на свете. Просто мне стало грустно, вот и всё. Но теперь пришел ты, и все прошло. Видишь, я больше не плачу.
Улыбаюсь как можно искреннее сыну. Не хочу видеть в его глазах тревогу.
— Я не люблю, когда ты плачешь. Если я всегда буду рядом, тебе не будет грустно?
— Если ты будешь рядом, то грустно мне не будет, — растроганно отвечаю Даньке. А потом, крепко обняв его, добавляю: — Я тебя очень сильно люблю, сынок.
— И я тебя люблю, мама.
Самые заветные, дорогие и искренние слова о любви словно живительный бальзам омывают мое израненное страдающее сердце. Мне действительно становится легче дышать рядом с сыном. И мир, моя жизнь уже не кажутся такими бессмысленными и пустыми.
У меня есть Данька. Мой любимый и самый родной мальчик. Я буду жить ради него. Ради его улыбки. Его счастья. Я стану еще сильнее, сумею отпустить Кирилла и буду жить дальше так, словно никогда его не встречала.
Это будет непросто, ведь моя любовь к нему сильна. Я всё еще люблю его. Спустя столько лет, люблю. Сильно, страстно, всем сердцем. Но я вырву это чувство из груди, уничтожу. И тогда двигаться дальше станет проще. Надеюсь..
Еще раз вдохнув запах сына, бодро говорю:
— Как насчет мороженого? Оно тоже очень хорошо помогает от грусти.
— Я буду шоколадное, — тут же радостно отзывается сын.
— Договорились. Пойдем, — встав с кровати, беру сына за руку и отправляюсь на кухню.
— Надо Валентину Петровну позвать, — говорит Данька, когда мы спускаемся по лестнице.
— Обязательно, — соглашаюсь я и улыбаюсь сыну. На этот раз уже искренне.
Глава 20
В первый рабочий день после больничного у меня все валится из рук. Мысли то и дело возвращаются к Кириллу и его возможной помолвке. Это мешает сосредоточиться на работе и заставляет нервничать и раздражаться. Я по несколько раз перечитываю договоры, но всё равно никак не могу вникнуть в суть написанного.
Оторвав взгляд от компьютера, прикрываю глаза и тру пальцами переносицу. Начинает болеть голова. И совсем не из-за работы. А из-за мыслей, что не желают никак покидать мою голову.
Раньше мне казалось, что любовь — самое светлое и прекрасное из всех чувств. А теперь оно ассоциируется с болью и терзаниями. Если бы у меня был выбор, сейчас я бы не задумываясь отказалась от своих чувств к Кириллу. Слишком много боли они мне принесли. Я разочаровалась в любви.
— Александра Николаевна, можно? — постучав, ко мне в кабинет заглядывает мой личный помощник. Один из немногих, кому не нужна предварительная запись для встречи со мной.
— Заходите, Константин, — выпрямившись на стуле, произношу я.
— Я хотел согласовать ваш график на эту неделю, — сразу переходит он к делу, и мы минут тридцать заняты тем, что планируем моё время.
— Ах да, запиши, что в эту субботу я иду на День Рождения Давыдова Кирилла Сергеевича.
— Мне нужно купить подарок? Есть какие-нибудь пожелания? — тут же уточняет парень.
— Нет. Подарок я куплю сама, — задумавшись на секунду, говорю ему.
Я помню, что подарок от нас обоих собирался купить Давид Рустамович. Но я хотела купить подарок лично от себя. Вот прямо в эту минуту и захотела.
— Хорошо. Я всё записал. Я продублирую вам расписание на телефон и почту.
— Спасибо, Константин.
Как только помощник уходит, мне приходит сообщение от Матвея.
Он приглашает в обеденный перерыв выпить кофе рядом с моим офисом.
Обычно я не покидаю рабочее место даже в обеденный перерыв, но сегодня, учитывая, что с работой не ладится, решаю согласиться и прогуляться до кафешки.
Как только обеденное время подходит, я, предупредив секретаршу, покидаю офис.
Матвей уже ждет меня в кафе, и стоит мне только зайти, машет рукой.
Сделав заказ, начинаем разговор. Матвей рассказывает, что выходные провел дома за просмотром фильмов, впервые отказавшись завалиться с друзьями в какой-нибудь клуб. Я поняла скрытый намёк, что причиной его отказа послужила я, но сделала вид, что не догадалась.
Я много раз говорила Матвею, что вижу в нём только друга. Моя совесть перед ним чиста.
— Ты сегодня какая-то грустная и задумчивая. Что-то случилось? — через время после того, как нам принесли заказ, спрашивает мужчина.
— Я неделю отсутствовала на работе, накопилось много дел. Голова гудит, не знаю, за что хвататься в первую очередь.
Я соврала. Давид Рустамович прекрасно справлялся со всем без меня, и на самом деле нерешенных срочных моментов мне он не оставил. Но я не могла признаться Матвею, что именно меня тревожит. Во-первых, правда могла его обидеть, учитывая его симпатию ко мне. А во-вторых, это касается только меня. Слишком личное.
— Ты чересчур много работаешь. Тебе нужно отдохнуть. Скинуть напряжение.
— Скинуть напряжение? И каким образом? — хмыкнув, спрашиваю я.
— Давай сходим в клуб, — предлагает Матвей.
— Сегодня понедельник, — напоминаю ему.
— В понедельник клубы тоже работают. Не все, но я знаю пару хороших. Как раз там не будет много народу. Давай сходим. Тебе нужно развеяться.
— Нет, Матвей. Я не любитель таких мест. К тому же работаю допоздна. После работы у меня еле хватает сил до дома доехать. Сил отжигать в клубе не останется.
— Брось. Ты можешь уйти пораньше с работы. В конце концов, ты босс, тебе это позволено. Не отказывайся, подумай над моим предложением.
— Хорошо. Я подумаю, — даю обещание.
Когда обеденное время подходит к концу, я прощаюсь с Матвеем и возвращаюсь на работу.
Изо всех сил стараюсь погрузиться в дела, и на какое-то время у меня получается. Я успеваю куда меньше, чем обычно, но сегодня радуюсь и этому. Оказывается, работать, когда тебя что-то беспокоит, очень сложно.
Глянув на часы, отмечаю, что еще нет шести. Беру телефон в руки и читаю пришедшие сообщения от Матвея.
«Ну что, надумала?»
«Саш, давай, решайся. Уверен, тебе понравится. И точно пойдет на пользу»
«Саша-а-а…. Поехали в клуб. Я уже забронировал нам столик. В десять за тобой заеду».
«Отказ не принимается».
Прочитав все четыре сообщения, пишу ответ.
«Уговорил. К десяти буду готова»
В ответ приходит куча радостных смайликов.
Впервые за несколько месяцев я ухожу с работы раньше своей секретарши. По возвращении домой начинаю подготовку к походу в клуб.
