Он, конечно, сразу заметил изменения в моем настроении.
— Хочешь, сейчас поедем домой, ты переоденешься, а потом мы снова вернёмся сюда и нормально поужинаем?
Я невесело улыбнулась, а потом мне в голову пришла отличная идея:
— А давай возьмём все с собой, моя квартира тут рядом, в пяти шагах. Я переоденусь и мы покушаем у меня? Как тебе эта идея?
— Я «за», лишь бы ты всегда мне улыбалась.
— А ты все не перестаешь надо мной прикалываться.
— Даже в мыслях не было.
Макс попросил официанта собрать нам все с собой, оплатил счет, и мы пошли в бабушкину квартиру. Она действительно была рядом — в соседнем доме.
Ещё когда строили этот ресторан, мы, жильцы, возмущались и протестовали против шума и пыли, а теперь вот пришли сюда ужинать. Да… жизнь непредсказуемая штука.
Хорошо, что я всегда носила ключи от квартиры с собой. Мы поднялись на лифте на нужный этаж, и я открыла дверь. Максимилиан держал пакеты с едой в руках.
— Проходи, пожалуйста, на кухню. Я быстро переоденусь и приду.
Я вошла в свою спальню, скинула платье, открыла дверцы шкафа — посмотреть что бы надеть поприличней.
Задерживаясь допоздна на работе во время отчетности, я часто остаюсь здесь на ночь. Особого желания плестись в дом на окраине города нет, а квартира находится в центре и недалеко от работы. Вот только вещи у меня тут все домашние, и что надеть перед Максом, я не знаю.
Стук в дверь, я оборачиваюсь — в дверях стоит Максимилиан… Хочет что-то сказать и смотрит… на мою грудь? Вот блин! Я стою в одном белье!
— Доминика, ты такая красивая, — медленно подходит ко мне, смотрит в глаза. — Ты себе даже не представляешь, насколько ты прекрасна.
А я молчу, не знаю, что сказать. Смотрю на него во все глаза. Он протягивает руку и проводит по моим волосам, потом кладёт руку на мой затылок и притягивает к себе для поцелуя.
А я стою, зачарованная его глазами, движениями, запахом парфюма. И вроде должна стесняться своей наготы, но прикрыться желания не возникает. И вот он целует менянежно и мягко проводит языком по губам и старается протиснуться между ними. Входит в мой ротик и трогает мой язык, а я начинаю трогать его. Он обхватил рукой мою талию и прижал к себе, и я, осмелев, встала на носочки, обняла его за шею и прильнула к нему сильнее.
Максимилиан проводит кончиками пальцев по моему позвоночнику, то вверх, то вниз, и снова вверх. Задевает бюстгальтер и расстегивает его. Теперь всей ладонью гладит мою спину, поднимается к плечам и скидывает одну бретельку, прокладывает дорожку поцелуев от моего ушка к открытому плечу. Я интуитивно запрокидываю голову назад, открывая лучший вид. То же проделывает с другой бретелькой и снова целует шею, ключицу, плечо. Лифчик уже ничто на мне не держит, и он падает к нашим ногам. Максим наклоняется и хочет поцеловать мою грудь, не знаю, что это за запоздалая реакция, но руками пытаюсь прикрыть свою голую грудь. Макс поднимает на меня затуманенный взгляд.
— Доминика, у тебя красивая грудь. Ее не надо стесняться. Позволь мне любить себя. Если тебе не понравится, ты мне об этом скажешь, и мы все прекратим, договорились?
Я, немного поразмыслив на тему, что в моем возрасте я могла бы уже тысячу раз все перепробовать, решила, что уже давно пора начать. Да и он пообещал в случае чего остановиться. И вообще, не тянул Макс на насильника. Все эти мысли заняли доли секунды, и я неуверенно кивнула ему.
— Умница. Ты приняла правильное решение, — сказав это, он положил руки на мою спину и буквально впечатал мою грудь в свое лицо. Вмиг я успела испугаться такого напора, но когда он взял в рот мой сосок и начал его ласкать языком, все мысли вылетели из головы пулей. Неосознанно с моих губ сорвался стон.
— Ах…
— Тебе нравится?
— Аа… что? — я не понимала, что он спрашивает, так как со мной происходило что-то непонятное. Я хотела схватиться за что-нибудь, так как ноги внезапно стали ватными, и еще появились какие-то ощущения, ранее мне неизвестные, но очень сильные. Я и впилась ногтями в его плечи.
— Да тебе нравится, малышка! А так? — и он взял другой сосок в рот и начал его тянуть губами и покусывать зубами. Вдруг ощущения стали менее острыми, я расслабила хватку и даже открыла глаза.
— Так, понятно. А что скажешь на это? — с улыбкой произносит этот мучитель и большими пальцами начинает терзать одновременно обе мои груди, вырисовывая круги по ореолу соска.
— Так, ясно. А так? — не знаю, что ему там ясно, но мне очень приятны его прикосновения. Теперь он теребит пальцами сосок. Оба. Одновременно. И еще дует поочерёдно на них. А они влажные после его губ, и такой холодок проходится по телу, вызывая небольшую дрожь и стон из моего рта.
Он встаёт в полный рост, смотрит в мои глаза, в которых изумление смешалось с возбуждением, наклоняется и целует меня в губы, одновременно двигая меня на шаг назад, потом ещё на шаг. Кладёт руку на мой затылок и напирает так, что я прогибаюсь в спине и отклоняюсь назад до такой степени, что чувствую подушки на своей кровати, и, расслабляясь, укладываюсь на них. Макс отрывается от меня, выпрямляется и окидывает меня взглядом с головы до ног. Я тоже смотрю на него во все глаза и вдруг замечаю, что… он одет!
— А почему я полностью раздета, а ты нет? — вырывается у меня.
— Ну, насчет полностью ещё можно поспорить, а вот что касается меня — это мы сейчас исправим, — улыбаясь расстёгивать по очереди пуговицы на рубашке, а я пристально слежу за движениями его пальцев. Снимает ее и отбрасывает в сторону, обнажая свой прекрасный торс. Ммм… какой красивый.
Следом за рубашкой улетели и джинсы с носками, и остался он в одних боксёрах.
— Думаю, теперь мы на равных, — подмигивает мне этот красавчик.
Я сглатываю ком и киваю головой.
Он понимает, какой эффект производит, и, ехидненько улыбаясь, надвигается на меня, нависает на до мной и снова целует, но уже более требовательно, терзая мои губы и играя с моим языком. Потом отрывается от губ, резко поворачивает мое лицо в сторону и припадает губами к моему ушку, опаляя его своим дыханием.
— Ахх… — вырывается непроизвольно.
— Ясненько.
Поворачиваю голову обратно и смотрю с недоумением:
— Чего это тебе «ясненько»?
— Что ты у меня невероятно чувственная, Доминика. И мне это очень нравится.
И снова целует меня в губы, и чувствую, что его рука движется к моим трусикам, уже подняла резиночку… хватаю ее — не уверена, что уже готова к его касаниям там. А он опять поворачивает мою голову, целует и дышит ушко.
Не понимаю, как такое может быть, но только с пятого или шестого раза замечаю, что откровенно стону и что его рука уже под трусиками.
Его пальцы ласкают меня между ног, а меня снова накрывает страх, и я опять перехватываю его руку. А он отрывается от моей уже шеи и припадает к груди, вбирая сосок в рот и играя с ним. Все! Делай со мной, что хочешь, только не останавливайся! Убираю свою руку и прижимаю его голову сильнее к своей груди, одновременно выгибая спину.
— Боже… о боже…
Он гладит и теребит пальцами мой клитор, ласкает мой сосок языком во рту, и я непроизвольно начинаю двигать бёдрами, желая усилить ощущения. На что Макс отрывается от меня, вскакивает с кровати и выбегает из комнаты.
Я распахиваю глаза в удивлении, шоке. «Что произошло? Я что-то сделала не так?!»
Не успеваю накрутить себя еще сильнее, как он входит в комнату и показывает какой-то блестящий квадратик.
— Совсем забыл про него, — рвёт его и кладёт на прикроватную тумбочку.
Затем снова опускается на меня.
— Не успела соскучиться? М?..
— Немного…
— Сейчас я исправлюсь, — и подмигивает мне.
И опять целует меня в губы, потом в ушко… затем в шею, ключицу, грудь, сосок…
— Аа… Максимилиан… — он уже в моих трусиках играет с клитором, — аааах…
У меня пересыхает все во рту, облизываю губы и не могу престать стонать… Обнимаю его за плечи, голову… Руки хаотично передвигаются по всем участкам его тела, до которых могут дотянуться.
