Мы проводим день, блуждая по маленькому пляжному городку, взяв мороженое и кофе, чтобы выпить его немного позже, сидим вместе на песке, смело мочим ноги во все еще ледяной воде. Я получила короткое сообщение от Райли, которое гласило: «Я же тебе говорила», - как только посвятила ее в детали нашего с Эмерсоном пляжного побега.
«Помни о защите, - написала она мне. - И позвони СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ЭТОЙ НЕУЧЕБНОЙ ТРЕНИРОВКИ».
«Обещаю позвонить тебе в ту же секунду, как закончу, - отвечаю ей.- Если тебе повезет, может, даже во время».
«Не играйте на моих эмоциях, леди», - предупреждает меня Райли.
И хотя я всячески старалась сдерживать эмоции, связанные с предстоящим вечером, но все равно ощущала лёгкую нервозность, которая все сильнее накрывала меня. Я реально не была с парнем после того случая с Такером несколько лет назад. И хотя я мало что помню о той ночи, меня начинают беспокоить воспоминания, или даже плохие ощущения после той ситуации. Очевидно, Эмерсон не такой, как Такер, и сегодняшняя ночь не будет похожа на нападение. Но, все же, ничего не могу с собой поделать и чуть-чуть тревожусь.
Сегодняшний ужин еще восхитительнее, чем предыдущий. Эмерсон отвез меня в маленькое итальянское местечко в городе с самым лучшим «Песто», которое я когда-либо пробовала... Возможно, что и никогда раньше. Когда мы съели до последней крошки праздничный «Тирамису», пришло время возвращаться в номер. Словно почувствовав тишину ожидания, Эмерсон включил радио по дороге в мотель. Группа «The Postal Service»* пела нам всю обратную дорогу, и я поспешила добавить немного «Iron and Wine»** со своего ноутбука в ту секунду, как мы вернулись в номер. Неловкое молчание уже не было настолько ужасным, когда Сэмюэл Бим запел, это сработало. Мы с Эмерсоном одновременно скинули защитные барьеры, и он открыл вторую бутылку шампанского.
*«The Postal Service» - уникальный еlectro-indie-pop проект из Сиэтла, США.
**«Iron and Wine» (Сэмюэл Бим (Samuel Beam), род. 26 июля 1974) — американский инди-фолк-музыкант, певец и автор песен, более известный под сценическим псевдонимом «Iron & Wine», который обычно используется также и по отношению к составу музыкантов, с которыми он гастролирует.
- Спасибо, - говорю ему, принимая шампанское и делая первый глоток. - Позволь мне немного освежиться, я сейчас.
- Не торопись, - говорит он мне, но медлит. Он может произнести что-нибудь ободряющее, но лучше не стоит вообще хоть что-то говорить.
Я ухожу в ванную, допив остатки шампанского, и изучаю себя в зеркале.
- Ты сможешь сделать это, - шепчу я, убеждая саму себя, чтобы избавиться от нервозного состояния. - Ты мечтала об этом не один год. Задолго до случая с Такером. Эмерсон потрясающий, и он заботится о тебе, и... И...
- Все в порядке? - спрашивает Эмерсон через дверь.
- Ага! - отвечаю ему, мой голос звучит выше на целую октаву. – Все отлично.
- Эбби, - произносит голосом, говорящим, что он знает правду. - Ты хочешь поговорить?
Вздохнув, я разворачиваюсь и осторожно открываю дверь в ванную.
- Входи, - говорю, пытаясь скрыть свое смущение, поворачиваюсь и присаживаюсь на край ванны.
- Итак. Что там происходит? - спрашивает он, взглянув на мою голову. - Расскажи мне.
- Я просто... Это ... - заикаюсь, покраснев от того, что пытаюсь подобрать слова. - Мы говорили об этом всю неделю. Ты знаешь. О том, что мы решили сделать сегодня...
- Оу, я знаю все о подобных вещах, - улыбается Эмерсон.
- И я действительно хочу... Чтобы это произошло, - запинаюсь. - Но мой опыт. Я делала это только однажды, да и особого опыта не получила. Но знаю, что так будет не всегда, и ты на самом деле знаешь, что делаешь, и…
- Эй, эй, - говорит Эмерсон, оборачивая руку вокруг меня. - Все в порядке, Эбби. Я все хорошо понимаю. Тебе не нужно ничего утаивать от меня, ты же знаешь.
- Думаю, да, - тихо отвечаю ему.
- Послушай, - говорит Эмерсон, взяв мое лицо в руки. - Я схожу по тебе с ума, Эбби. И всегда буду. И потому что этот мир - дерьмовое, несправедливое место, у нас нет будущего. Поскольку завтра наши родители, на хрен, все испортят. У нас есть только сегодняшний вечер. Но я лучше упущу возможность получить тебя, чем заставлю сделать хоть что-то, чего не хочешь ты сама. Хорошо? Я хочу, чтобы ты желала этого так же сильно, как и я. И если хоть малейшая часть тебя не заинтересована, или ей некомфортно, тогда мы не будем ничего делать. Просто скажи мне, чего ты хочешь.
Я поднимаю свои карие глаза на Эмерсона, пораженная его собранностью. Он готов отказаться от секса в одну единственную ночь, которая у нас может быть, из-за уважения ко мне. И в этот момент я знаю, что могу верить ему. И, если честно, я знала это давно. Я готова.
- Чего я хочу, - говорю ему, мой голос стал еще ниже, - чтобы ты поцеловал меня.
Ему не нужно говорить дважды.
Губы Эмерсона касаются моих сначала мягко. Мы заводим друг друга в одно мгновенье, отставляя наши чашки с шампанским в сторону, поскольку поцелуй превращается в напористый и пронизывающий. Я скольжу руками по его широким плечам, запутываюсь пальчиками в его каштановых волосах. Он скользит рукой вокруг моей талии, притягивая ближе. Эмерсон усаживает меня к себе на колени, прижимая к твердой груди, пока наши языки скользят напротив друг друга. Его вкус пьянит сильнее шампанского, которое я пила.
- Отнеси меня в кровать, - шепчу, спускаясь с поцелуями к его горлу.
Я чувствую, как рука Эмерсона скользит под мои колени, и он легко приподнимает меня. Он на целый фут выше и, вероятно, на 75 фунтов тяжелее, поэтому, кажется, что для него я легкая, как перышко, или просто чувствую себя так в его руках. В несколько шагов он перенес меня из ванной комнаты на кровать королевских размеров. Все именно так, как и представляла себе тысячи раз. Он кладет меня на покрывало и впивается в меня своими голубыми глазами. Только в этот раз все намного лучше, чем я себе представляла.
Потому что в этот раз все реально.
- Раздень меня, - говорю ему. - Я хочу тебя.
Эмерсон встает на колени на кровать, в его взгляде горит восхищение.
- Так точно, - бормочет, его голос низкий и хриплый. - Мне нравится, когда ты озвучиваешь свои желания.
Он стягивает через голову мою черную, хлопковую футболку и избавляется от своей фланелевой. Поймав меня за запястья, он заводит их мне за голову и опускается на меня, целуя от шеи до ложбинки между грудями. С щелчком расстегивает застежку лифчика и прикусывает за край одной из чашечек, глядя на меня с дьявольской ухмылкой. Глубоко между ног я ощущаю пульсацию, пока он стягивает лифчик зубами, затем снимает свою нательную майку через голову и незамедлительно опускает свои губы на мою грудь.
