В этом безумии я упускаю момент, когда он оттягивает резинку и ныряет рукой в трусы.
Сильно дергаюсь, ощутив, как его палец скользит и проникает между мокрых складок. Теряюсь и перестаю отвечать на поцелуй.
- Все хорошо, - шепчет в рот, - расслабься… тебе понравится.
И снова целует. На этот раз мягко и неторопливо, в унисон с движением пальца у меня между ног.
Все. Для меня это перебор. Распахнув глаза, я прогибаюсь в пояснице. Теряю связь с реальностью, потому что все мои ощущения сейчас сосредоточены на том, что происходит у меня в трусах.
Жар, накаляясь, расползается по всему телу и, достигнув точки кипения, взрывается, оглушая меня неземным удовольствием.
Хватая ртом воздух, чувствую, как накрывает меня горячее тело.
Поцелуи на лице, невнятный шепот в ухо и прижатая к пульсирующей плоти большая ладонь.
Это оргазм? Он ведь?.. Я, правда, кончила?!
Лежу под Германом, восстанавливая дыхание и сама себе улыбаюсь.
Мне понравилось.
- Теперь спи, - слышу я и фокусирую взгляд на серьезном лице.
- А ты? Ты же не…
- Спи, Короткова, иначе трахну по-взрослому.
Жмурюсь и порывисто прячу лицо у него на груди. Вдыхаю умопомрачительный запах и прижимаюсь губами к гладкой коже.
- Я не против…
- Я завтра уезжаю… надолго.
Как удар в живот ногой. Неожиданно и очень больно.
- Куда?..
- В Лондон на стажировку… до июня.
- Полгода?! – шепчу одними губами.
Горло стягивает обручем. Я не хочу его отпускать. Больше не смогу без него.
Глава 14.
Миную широкий холл, немного притормозив, жду, когда передо мной разъедутся стеклянные двери и выхожу на крыльцо.
Хорошо-то как!
Зима нынче балует. Безветренная погода и яркое солнце. Двор элитного жилого комплекса тщательно убран от снега, а вот парковая зона радует глаз. Белоснежный ковер и пушистые шапки на голубых елях выглядят особенно торжественно.
Поправляю на голове шапку и, закинув рюкзачок на плечо, надеваю перчатки.
Как можно не любить зиму, особенно, если у тебя есть красивые теплые сапожки на меху и сливочного цвета модный пуховик?..
Улыбнувшись своему отражению в стекле припаркованной у тротуара машины, пересекаю двор и сворачиваю в сторону автобусной остановки.
Герман настаивает, чтобы я ездила на такси, но моя врожденная экономность не позволяет. Каждую сэкономленную копеечку откладываю в копилку. На черный день.
Греховцев в своем Лондоне уже больше месяца. Откуда мне знать, что у него в голове. Может, его дипломатическая карьера пойдет в гору, и он останется там на ПМЖ. И тогда избавится и от ненужной квартиры, и от ненужной горничной. А другой такой работы мне больше точно не найти.
Я так же прихожу в его дом четыре раза в неделю, чтобы смахнуть пыль и проветрить комнаты, и каждый раз удивляюсь стерильной чистоте. В его квартире действительно никогда не бывает пыли. Просто мистика!
Останавливаюсь у остановки и достаю из кармана телефон, чтобы посмотреть время. В этот момент боковым зрением вижу, как рядом останавливается белая машина. Машинально делаю пару шагов назад и возвращаю телефон на место.
- Привет, - раздается совсем рядом женский голос.
Я вскидываю взгляд к окну машины и сразу узнаю блондинку.
Это Диана. Бывшая девушка Германа.
Настороженно улыбаясь, осматривает меня с головы до ног.
- Забыла твое имя…
- Раиса, - подсказываю ей, не припоминая, чтобы она спрашивала его в прошлый раз.
- Садись, подвезу… Раиса.
- Нет, спасибо, - киваю в сторону, откуда должна приехать моя маршрутка, - там мой автобус едет.
- Садись, говорю, - проговаривает девушка самоуверенно, - разговор есть.
Переминаюсь с ноги на ногу, терзая себя сомнениями. Она мне с первого взгляда не понравилась, и не только потому, что спала с Греховцевым. Отталкивала ее манера держаться. Но после пары секунд колебаний любопытство берет свое.
Выдыхаю, выпуская в морозный воздух клубок белого пара, и сажусь в прогретый салон.
- Тебе куда?
- На Котельникова.
- В универ, что ли?
- В общежитие.
Смерив меня высокомерным взглядом, открыто хмыкает.
- Что за разговор? – спрашиваю ровно, поглядывая в окно.
Диана выруливает на проезжую часть и достает из лежащей на консоли пачки тонкую сигарету. Прикурив, опускает стекло и выдыхает первую порцию никотина на улицу.
- Мне домработница нужна. Пойдешь ко мне работать?
- Нет, у меня уже есть работа, - выпаливаю резко, - я не смогу совмещать с учебой.
- Учишься в том же Вузе, что и Гера?
Я прикусываю язык. Черт! Кажется, сболтнула лишнего.
- Значит, вот где он нашел себе уборщицу, - щурясь, затягивается сигаретой.
Я никак не комментирую. Пусть думает, что хочет.
- Можешь высадить меня здесь, - указываю на приближающуюся остановку, - тут уже близко.
- Слушай, - бросает на меня быстрый взгляд, тушит сигарету и выбрасывает окурок в окно прямо на дорогу, - ты не в курсе, кто у него там появился?
И тут меня осеняет. Все эти разговоры о работе лишь предлог. Увидела меня на улице и решила, что я стану ее информатором.
Закусив губы, мысленно злорадствую. Ты сильно удивишься, детка, если узнаешь правду.
- Нет, ничего такого я не знаю.
- А если хорошо подумать? – лукаво подмигивает девушка, а меня едва не передергивает от отвращения.
Вот же дрянь!
- Понятия не имею, - повторяю, глядя ей в глаза.
- Я заплачу…
Склоняет голову набок, легко постукивая пальцами по рулю в такт звучащей из колонок модной мелодии.
Ведет себя так уверенно, будто ни секунды не сомневается, что я продамся за целковый. Тихо хмыкнув, складываю руки на груди.
- Сколько дать? Пару тыщ хватит?
- Я ничего не скажу.
- Пять?
- Останови машину.
- Да, ладно тебе, - почти ласково проговаривает блондинка, - я тебя не выдам, не бойся. Он же водит кого-то домой? Или, может, ты слышала, как он разговаривал с кем-то по телефону?
- Я ничего не видела и не слышала, - повторяю упрямо.
Машина замедляет ход и останавливается через дорогу от общежития.
- Ну, хочешь десять?
Я нажимаю на рычажок двери и толкаю ее от себя. Уже собираюсь выйти, как чувствую захват на рукаве куртки.
- Погоди-ка… а ты чего Греховцева так защищаешь? Влюбилась, что ли?
Щеки обжигает. Чувствую, как краска заливает лицо и быстро отворачиваюсь. За спиной слышится мерзкий смех.
- Втрескалась в сына губернатора?! Золушка, бл@ть!..
Не сдержавшись, оглушительно хлопаю дверью иномарки и слышу, как смех сменяется матерной руганью.
Идиотка! Отвратительная, как Нечаева с третьего курса. Та тоже не упускает возможности, чтобы побольнее меня задеть или оскорбить, но ее словесный понос обычно никак не касается Германа, а Диана задела за живое.
Все, что касается Греховцева, крайне чувствительно для меня. Он моя уязвимость. Даже, находясь в тысячах от меня километрах, занимает все мои мысли.
Захожу в общагу, здороваюсь с вахтершей и поднимаюсь на второй этаж. В длинном коридоре витает запах жареной картошки. Сглотнув обильную слюну, понимаю, что проголодалась.
Не раздеваясь, включаю чайник и отвлекаюсь на звонящий в кармане пуховика телефон.
Баталов, чтоб его черти съели.
Перед отъездом Герман заявил, что впредь решением всех моих проблем будет заниматься его друг Рома. Я была с этим категорически не согласна, только меня никто не слушал.
Ну, какие у меня могут быть проблемы? В барах среди пьяных мужиков я больше не работаю. Хоронить мне, упаси Боже, тоже больше некого. В универе, если не считать ядовитого шипения Нечаевой, никто не обижает.
Каждый раз пытаюсь объяснить это обоим парням, но все бесполезно. Рома продолжает изводить ежедневными звонками.
- Да, - устало отвечаю в трубку.
- Короткова, ты где сейчас?
- В общежитии.
- Я думал, ты еще на хате у Греха. Как дела? Все нормально?
