в связь с Виктором, зря спала с ним. Его деньги не помогали спасти отца. Судьба моей семьи заранее определена другими людьми.
Картер молчал, ждал, пока я переварю информацию. А я… Я стараюсь не выдать разочарования, которое не покидает меня последние минуты. Пытаюсь не жалеть себя, не жалеть отца, не жалеть тех сволочей, что поступили так с моей семьей. Я не буду плакать. Не буду…
– Что еще ты знаешь обо мне, чего не знаю я? – спрашиваю слегка надрывным, но уверенным голосом.
– О том, что ждёт тебя в конце.
Позади раздается уверенный мужской голос. Знакомый. Не стоит говорить, что к нам подходит Уильям, закутанный в чёрный плащ. Его выражение лица они о чем не говорит, даже складка между бровями не появляется, но его ярость разносится по всей крыше. То ли его неповторимая энергетика, то ли сама ситуация заставляет замереть на месте и смотреть на волевое мужское лицо.
– Кажется, твой благоверный переволновался, – усмехается мужчина. Только мне почему то не до смеха и не до комментариев.
На нас смотрит нахмуренный Уильям с пистолетом в руках. Я же говорила, что у него есть запас!
– Крон.
– Скотт.
Они кивают друг другу. Картер покидает крышу, Уильям подходит ближе ко мне и берет за рукою как маленькую провинившуюся девчонку. Я бы почувствовала себя виноватой за то, что сбежалась что не осталась в пентхаусе. Снова. Но не сейчас, когда эмоции от раскрывшейся правды переполняют меня до краев. Я могла бы слепо кричать, что не верю Картеру, что он солгал. Но смысл ему лгать? Хотят наверное, я сама не до конца осознают где правда, а где ложь.
– Уходим отсюда.
Уильям не интересуется моим мнением, он просто тянет меня за руку к лифтам. Пора нам поговорить. С глазу на глаз. На чистоту.
Глава 17
– Какого хрена ты делала наверху? – выкрикивает Уильям.
Можно посчитать по пальцам, сколько раз Уильям повышал на меня голос. Всего парочку. Потому что поводов не было, и мужчина контролировал свои эмоции. Но, видимо, не сейчас.
Хотя, если так подумать, я ничего криминального не сделала, просто пришла на встречу в безопасном месте, чтобы получить ответы, которые не знал Уильям. Но он их знал, если верить Картеру! Знал и скрыл от меня! Сейчас мне очень хочется надеяться, что Картер соврал. Хочется. Но факты расставят все по своим местам.
– Ты затеяла опасную игру, Элис! Мы команда!
– Да что ты говоришь! – поворачиваюсь к нему лицом, останавливаюсь в прихожей. Наши дыхания слишком резкие, быстрые, они опаляют лица друг друга, но чуть ли не впервые в жизни игнорирую трепет внизу живота. – Если бы мы были командой, то ты бы рассказал мне, что Макнил спал с моей мамой!
– Откуда тебе известно?
– Ты знал…
Надежда, которой я жила последние несколько минут, внезапно умерла. Ее пристрелили на месте. Замертво. Не оставив и шанса на существование. Я гляжу на мужчину, которому доверила свою жизнь, своё существование и надежду на нормальное будущее. Только в моем случае понятие «нормальность» утратило свою силу. Его больше не существует.
– Я должен защищать тебя, иначе…
– Каким образом ты собрался меня защищать? Подложить под любовника моей матери?
– Ты не должна была уходить без моего ведома.
– Зато я узнала правду!
– Черт возьми, Элис, я волновался!
Если бы он произнёс эти слова раньше, до встречи со своей Вики, то я бы растаяла, восприняла бы их всерьёз и никогда бы не задумывалась о ревности. Я бы дала волю своим чувствам к Уильяму, не прятала бы из на семью замками.
Его слова раздаются где-то в груди и тут же обрываются под действием реальности. Уильям отправил меня к Макнилу. Он знал, что этот придурок сделал с моей семьей.
Знал…
– Когда ты посылал меня к Макнилу, ты тоже волновался? Когда он трахался с моей мамой, ты тоже волновался? Ты знал, что он все расскажет мне? Знал об этом?
– Элис…
– Больше не называй меня так! Я ухожу! Я устала от твоих игр! Устала!
– Тебя могут убрать.
– Не волнуйся, с этим я разберусь как-нибудь сама!
Его фигура загораживает путь. Он наступает на меня, но я не отхожу назад. Пытаюсь уйти в сторону. Не обращаю внимания на жар его тела, на неповторимый аромат, сводящий с ума. Не сейчас. Я слишком зла и разочарована. В кармане толстовки нащупываю пистолет. Он мне пригодится. Наверное. Только…
– Уйди…
Голос чуть подрагивает, однако взгляд уверенно смотрит на спокойный штиль в глазах Уильяма.
– Я сказал, ты никуда не уйдешь.
Он разворачивает меня, прижимает к стене, заставляя замереть на месте. Он сзади, горячее дыхание опускается в район шеи. Я не в состоянии сдвинуться с места. Не выходит. Руки замирают на прохладном металле пистолета. Не могу им воспользоваться. Не могу дышать. Не могу кричать. Не сопротивляюсь.
– Что… что ты делаешь?
– Ты не оставляешь мне выбора, – звучит хриплый голос. Он тут же вытаскивает мои руки из карманов и фиксирует их за моей спиной. – А я думаю, куда ты дела револьвер, – одним движением он отнимает единственное спасение.
Я не успела нажать на предохранитель, когда поднималась на крышу, и сейчас вряд ли бы выстрелила в Уильяма. Он пользуется моей слабостью, моими воспоминаниями, не позволяющими дать отпор.
– Уйти!
– Нет!
Все происходит как два года назад. Я прижата к стене мужским телом не в состоянии увернуться. Меня ждал неизбежный конец, после которого я месяц восстанавливалась в больнице и полгода ходила к психотерапевту. Но сейчас другое время. Я стала сильнее, научилась самообороне. Никто не посмеет обидеть меня, даже Уильям.
– Я сказала уйди!
Бью его со всей силы в пах и, подобрав пистолет, выбегаю из пентхауса.
