ее навсегда у мерзкого и высокомерного братца.
Пришедшее на почту сообщение из Америки ввело его в уныние. Короткое, но емкое письмо от жены Риты било, будто ножом в самое сердце. «Я беременна от Боба. Мне срочно нужен развод. Прилетаю в Россию на следующей неделе. Жди звонка».
«Приезжай, – зло ухмыльнулся Макар. – А уж я постараюсь тебя достойно встретить».
– А какого хрена ты вообще от него ушла? – непонимающе посмотрела на Мари опьяневшими глазами Вероника.
– Потому что иногда лучше уйти, чем остаться, – с горечью ответила та.
Они с сестрой уже второй час подряд сидели в новеньком уютном баре «Крокус» на первом этаже новостройки и пили мартини. Мари честно пыталась закусывать наколотыми на шпажки фруктами, но коварный напиток, щедро сдобренный льдом, уже окатил ее разум таким приятным расслаблением, что совсем не хотелось думать о муже и его предательстве.
Лиза осталась с бабушкой в трехкомнатной квартире, расположенной на седьмом этаже старой девятиэтажки, а они с Вероникой отправились в бар. Звонить подруге Вике Мари не стала – отчего-то ей очень не хотелось видеть сияющие счастьем глаза успешной и независимой бизнес леди. Даже не от того, что Вика процветает, и ее благосостояние не зависит от самодурства кого бы там ни было. Мари не хотелось выслушивать восторженные истории про Макара. И чем больше мартини оказывалось у нее внутри, тем сильнее она ненавидела. Не жалкую Таню Копылову, нет. Таня еще пожалеет, что связалась с такой сволочью, как Борис.
Мари ненавидела свою успешную подругу за то, что у той есть такая желанная свобода и Макар.
– Маш, ну, вот, ты вещи собрала и Бориса в черный список внесла, и думаешь, он не объявится?
– Даже если объявится, я домой не поеду, – покачала нетрезвой головой она. – Никто не заставит меня вернуться к этому душегубу.
– Ну, да, конечно. Придет со своими громилами, погрузит тебя и Лизу в машину, и конец всей твоей независимости. Ты хоть таблетки не пропускай, каждый день пей. Иначе залетишь снова, что тогда? Аборт делать?
– От Бориса – однозначно! – пьяно икнула Мари. – Но надеюсь, до аборта не дойдет.
– Слушай, Маш, уже десять вечера почти. Давай по домам, а? Мне еще утром на работу идти… – жалобно посмотрела на нее Вероника. – Голова теперь трещать будет, жуть…
– Я не хочу домой… – вздохнула та. – Видеть мамин осуждающий взгляд, ждать Борю со скандалом, бояться… Лучше прогуляемся по проспекту?
– Прогуляемся! Только сначала в дамскую комнату заглянем.
Мари согласно кивнула. Пока ждала Веронику, расплатилась картой и бодро зашагала к выходу.
Держась под руки, сестры выбрались из бара.
– Весна-то, какая! – ахнула Мари и мечтательно задрала голову вверх. – Звезды, глянь, Вероника! Такие далекие и загадочные…
– Фу, Маш, ну, вот чего мы так напились с тобой, а? – отстукивая каблучками туфель по выложенному новенькой плиткой тротуару, все сокрушалась сестра.
Из соседнего с новостройками заведения на противоположной стороне кто-то фальшиво и пьяно затянул песню.
– О, караоке-бар! – оживилась Мари. – А давай, тоже песню споем?
– Ты свихнулась? Идем уже в сторону дома! – решительно потянула ее вперед Вероника.
– Под дождем вдвоем… все на свете вместе переживем и когда-нибудь в один день умрем… – улыбаясь и пританцовывая на тротуаре, затянула Мари.
Черный джип вылетел из-за поворота в тот момент, когда они поравнялись с караоке-баром.
И в тот же миг она услышала крик:
– Ложись, Маша! Ложи-и-и-сь!
Следующие несколько секунд были, как немое, замедленное кино. Она только заметила, как из дверей метнулся к ней Макар, а потом они вместе полетели на тротуар. Из джипа раздалась автоматная очередь.
Посыпались стекла из окон и дверей караоке-бара, погасла вывеска «Жар-птица». Медленно падала на обочину дороги Вероника. Как подкошенный, оседал на колени окровавленный рыжий парень, появившийся у входа вслед за Макаром.
За несколько секунд у Мари перед глазами пронеслась целая жизнь. Мгновение – прожигающий насквозь взгляд карих глаз Макара, и осознание того, что вот он – тот, с кем вдвоем ей не страшно умереть. А в следующий миг – обжигающая боль в коленях и локтях.
Макар подскочил с тротуара и бросился за летящим по почти пустой улице джипом, стреляя из пистолета по колесам. Но джип ушел невредимым.
– Кирик!… – сорвался с его губ громкий вскрик, и Макар бросился к другу. Мари не знала, что перед глазами у него стоял Костя Попов, их третий друг, который оседал на землю рядом с другим заведением три года назад точно также – удивленный тем, что это больше не игра и можно по-настоящему быть убитым.
– Черт… больно как… – жалобно захныкал Кирик.
– Две пули… плечо задето, но жить будешь, – с надеждой сообщил другу Макар.
– Успокоил…
Из бара вышел охранник.
– Давай, помогу подняться…уже скорая едет, – с сочувствием протянул руку Кирику он.
– Уходи, Макар… – тихо пробормотал друг. – Пока не поздно. Иначе от ментов не отвяжешься потом.
– Нет, нет, потом будут не менты! Потом мы откроем итальянский ресторанчик…– покачал головой тот.
– Обязательно откроем, – всхлипнув, криво улыбнулся Кирик и позволил охраннику завести себя внутрь.
Мари вдруг обернулась.
– Вероникааа! – кое-как поднявшись на четвереньки, не своим голосом заорала она. Пошатываясь, бросилась к сестре.
Та лежала у обочины. Юбка задралась, один туфель отлетел на середину дороги. Широко распахнув глаза, молодая женщина смотрела на звезды, о которых несколько минут назад беззаботно болтала Мари. По груди сестры растекались огромные кровавые пятна.
Мари упала перед сестрой на колени и схватила ее за еще теплую руку. И вдруг поняла: Вероника мертва. С ужасом молодая женщина попятилась назад. Она пятилась до тех пор, пока не врезалась в чью-то крепкую грудь. Вздрогнув, замерла – ее притянули к себе сильные, крепкие руки. Мари догадалась, чьи это руки, и теперь ей казалось – она бы узнала их из тысячи.
Со стороны центра уже неслась карета скорой помощи – управляющий клубом действительно не терял времени даром, вызвал неотложку. А она все стояла – прикрыв глаза от ужаса и прижимаясь к новоявленному брату ее мужа.
– В тебя стреляли, Мари, – хрипло выдохнул ей в шею Макар. – Тебя хотели убить. Уходим отсюда, пока не поздно.
Он схватил ее за руку и потянул в темную подворотню.
– Я не могу! Там… там моя сестра… ей нужна помощь…
– Ей уже никто не поможет. А тебя еще можно спасти.
– М-меня? – едва передвигая заплетающимися ногами, сдавленно пробормотала она.
– Да. Ты должна была сейчас лежать вместо Вероники! Звони мужу.
– Ни за что!
