ситуацию. Разумеется, никаких месячных у меня не было, но это первое, что пришло в голову. И надеюсь, у Леры последнее время тоже, иначе появятся очень интересные вопросы. Андрей вполне способен догадаться, что месячные как раз один раз за месяц.
— Значит, потом, — казалось, его это не сильно расстроило. — Еще ролл?
Я покорно открыла рот, чувствуя себя маленькой девочкой, предвкушающей вкусняшку. Впрочем, Андрей, похоже, находил что-то забавное в этой ситуации и получал от нее удовольствие.
— Ну вот я тебя и накормил. Один-один.
Очевидно, он имел в виду недавние отбивные.
— Но я не кормила тебя с ложки, — сказала я, ухмыльнувшись.
— Всегда есть время попробовать,— подмигнул он.
Все казалось таким естественным, таким комфортным, я даже не думала, что так может быть с ним.
Покидала я ресторан, вполне довольная жизнью. Даже прощальный поцелуй, которым меня наградил Андрей, наконец перестал выбивать из колеи до той степени, что я забывала дышать. Он уже воспринимался как нечто само собой разумеющееся, и, должна признать, мне нравилось с ним целоваться. Хотя до этого особой любви к поцелуям я не испытывала и не понимала, почему в кино им уделяют столько внимания. Как выяснилось, я просто не с тем целовалась. Да и с Андреем сегодня нашлось о чем поболтать. Оказывается, он любил те же фильм, что и я, те же книги. Это поражало и удивляло: не думала, что мажор и пижон, порой смахивающий на лидера какой-то банды, мог обсуждать философские воззрения. Я не думала, что можно вполне увлекательно проводить с ним время. Даже банально в кино собраться. Его, конечно, удивила подобная идея времяпрепровождения, но он решил попозже предложить свою, не менее оригинальную. Знать бы, что он имел в виду. В любом случае, сегодня работать я отправлялась весьма в приподнятом настроении. Кажется, я начинаю привыкать к своей теперешней жизни. Поэтому на работу отправилась в приподнятом настроении.
После окончания работы мне пришлось возвращаться в агентство, позвонила Аня и сообщила, что есть какие-то срочные дела, это никак не могло подождать до завтрашнего утра, поэтому пришлось добираться по пробкам, убив на это порядочную часть времени. Как выяснилось, я проделала столь долгий путь лишь для того, чтобы взять у Ани стопку документов и пройти метров десять-пятнадцать до кабинета владельца агентства.
— Иди подпиши у Андрея, пока он здесь.
Я скептически приподняла бровь. Насколько я успела заметить, всю почту, все документы Аня носила лично сама. Исключениями были только случаи, когда нужно было уладить спорные моменты. С какой стати ей отправлять меня? Старается, чтобы я мелькала у Жданова на глазах почаще? Она так заинтересована в этих отношениях, что мне пришлось из-за мелочи ехать через пол-Москвы? Ибо если бы мне нужно было что-то сказать Андрею касаемо работы, Аня мне бы заранее текст написала, да еще и отрепетировать бы заставила.
Но все-таки я направилась по коридору к кабинету Андрея с заветной папкой в руках. Только хотела остановиться и открыть папку, дабы все-таки посмотреть, что именно несу жениху на подпись, то увидела, как из кабинета моего жениха выскочила взъерошенная Ева. Волосы растрепаны, губная помада размазана. Верхние пуговицы блузки расстёгнуты, юбка измята, как будто она как следует где-то повалялась в пыли. Но, несмотря на не самый презентабельный вид, девушка выглядела довольной и смотрела на меня взглядом победительницы. Я внимательно наблюдала, как моя соперница удаляется с гордо приподнятой головой. Ох, не нравилась мне ее улыбка, совсем не нравилась. В душе уже появилось плохое предчувствие, в голове смутно появилось единственное логическое объяснение, почему Ева вела себя именно так. Сердце бешено билось, когда я коснулась ручки двери, я чувствовала мандраж, по телу бежали мурашки. Только бы это не было тем, что я думаю.
Я открыла дверь, и Андрей тут же ринулся ко мне, как будто ему было важно скрыть произошедшее там. За его широкой спиной не было никакой возможности разглядеть что-либо. Но его выражение лица говорило само за себя. Довольная улыбка сытого мартовского кота. В глаза тут же бросились пятна на брюках. Обычно Андрей выглядел идеально, как модель из журналов, как принц из сказки. Вот только я понимала, что принц был весьма неидеален. Как и понимала, почему он так спокойно среагировал на фразу, что у меня критические дни. Ему вполне было с кем поразвлечься, имелся запасной аэродром. И он это сделал прямо на полу собственного кабинета. Хотя, конечно, они могли и переместиться на стол, он мог повалить ее прямо на документы, задрать юбку и... Боже, я не хочу этого знать! Как и не хочу знать, сколько он изменяет Лере с её лучшей подругой. Одно можно сказать точно: образ прекрасного принца растаял как дым, на один день я ведь действительно посчитала его таковым.
— Лера, ты что-то хотела? — он мягко улыбнулся мне. Как всегда растягивал слоги в слове «Лера», такая милая и забавная привычка, выделять это имя из всех. Он вел себя так, будто ничего не случилось, та же улыбка, та же благожелательная интонация, даже смотрел на меня так же, с теплотой. Именно в этот момент мне захотелось зарядить ему пощёчину, дабы разбить всю эту фальшь, разрушить все это притворство, ведь я знаю правду, собственно, тут и так легко все понять. Хотя, скорее всего, Андрей считал меня полной дурой, поверив, что все модели лишь хорошенькие глупышки. Я чувствовала легкий запах ее духов, на рубашке остались следы помады, а если сейчас вломиться в кабинет, то я точно найду еще что–то.
— Тебе чем-то помочь? — голос звучал с неподдельной заботой, но я понимала, насколько он фальшив. Собственно, этот человек соткан из лжи и фальши. И, Боже, я это знала, я с самого начала это знала. Но почему так больно? Почему меня вообще это задело? Я же знала, какой он на самом деле, я же видела этого человека до того, как попала в это тело.
На глаза начали предательски наворачиваться слезы.
Я не буду устраивать сцен, не буду. Даже если хочется ударить его чем-нибудь тяжелым по физиономии. Даже если такое ощущение, что мне воткнули нож в спину в тот момент, когда я меньше всего ждала. Даже не нож, а лезвие, тоненькое маленькое лезвие, которым от души прошлись по сердцу, напоследок воткнув поглубже в израненное тело.
— Подписать, – коротко ответила я.
Один Всевышний знает, сколько сил мне понадобилось, чтобы сказать это
